Если ты умер[СИ]

Подумав, решил посмотреть — что они будут делать. Тем более, что до насыщения основного запаса еще далеко, а защитные функции кожи восстановлены в полном объеме. Развернувшись в их сторону, я наблюдал, как неловко люди переваливаются через громоздящиеся тут и там валуны, и замирают увидев картину развернувшегося побоища. Решив, что двигаться сам им на встречу не буду, еще сочтут за нападение, внаглую уселся на округлую каменюку, уставившись на них в ожидании хоть какой-нибудь реакции.

Там же. Армия Ольтира.

Арьергард, оставшийся прикрывать отход основной части армии, нашел себе занятие. Покуда главные силы и беженцы организованно отступали, они обустраивали оборонительные позиции. Частокол, по причине отсутствия дерева в радиусе полусотни километров, возвести не являлось возможным. Но вот навалить бруствер из в достатке валяющихся по округе булыжников — проблемы не составило. Чем они сейчас с энтузиазмом и занимались. Лень сейчас — могла стоить для любого из них жизни, чуть погодя.

Флак вызвался добровольцем, а поскольку другого приличного командира, кроме него самого, у герцога не осталось — скрепя сердце, он вынужден был согласиться. Прекрасно понимая, что, скорее всего, его старый соратник здесь и останется, купив своей и жизнями солдат драгоценное и столь необходимое им время. Медленно, слишком медленно втягивались на дорогу повозки, а до противника оставалось всего несколько километров, и среди их рядов царила суета перестроений в боевые порядки.

Оставшиеся бойцы забрали остатки пик, которые до сей поры оставались невостребованными, но против конницы — вещь незаменимая, оставили себе продовольствия на пару дней, не предполагая что им доведется продержаться дольше, ну хоть перекусить напоследок хорошенько, передав остальное в обоз, и сдав туда же все лишнее. В случае, если им посчастливится остаться в живых, драпать налегке всяко проще. Впрочем, подобные надежды питали немногие.

Ольтир в последний раз оглянулся на жалкую кучку бойцов, оставшихся прикрывать их отход. Да, пусть конницы было немного, лоб в лоб они могли бы ее раздавить. При условии, что их командир — полный идиот и позволит такое допустить. Только вот пока они себя показывали беспринципными фанатиками, но отнюдь не дураками. Застань такой отряд их в открытом поле — кружил бы вокруг, периодически сближаясь на расстояние выстрела из лука, осыпая их стрелами и снова отступая. Займешь оборону, а им только этого и надо — дождутся подхода основных сил. Будешь двигаться — потеряешь бойцов, и боевой дух, и так невысокий, упадет до нуля. Так что единственный выбор был уходить узкой тропой, оставив прикрывать отход небольшую группу воинов. Обреченных на смерть.

Флак, уже немолодой воин, использовал в качестве строительного материала и десяток негодных повозок, с которых был снят груз и перенесен на другие, покрепче. А эти, бойцы разобрали, сколотив из них, по-быстрому, большие щиты, для укрытия от стрел. Что-то ему подсказывало, что лишним это не будет. Под его началом осталось полторы сотни солдат. Ничтожно мало. Но их задачей было не победить, а только сдержать противника. Как ни жестока такая математика, но оставлять больше — означало и потерять больше.

Первая атака, была исключительно ради прощупывания их обороны. От силы сотня конных лучников отделилась от основных сил, и пройдя на полной скорости по касательной к их укреплениям залпом осыпали их стрелами с предельной дистанции, после чего по длинной дуге вернулись назад.

— Осторожные сволочи. — Процедил Флак, выглядывая из за щита. Большинство стрел вообще никуда не попали, пропав втуне. Лишь кое-где они оказались в опасной близости от защитников, попав в щит или упав в ноги.

За этой атакой последовала еще одна, и еще. С каждой — стрелки смелели и подходили все ближе, а их снаряды ложились все точнее. Уже были первые раненые — молодому ополченцу, одному из приданных в усиление, попавшая в щит стрела заставила тот клюнуть вниз, приложив его окованным краем по темени. Рана смешная, но обидная.

— Когда эти кочевники подойдут ближе, дайте по ним с самострелов. — приказал адъютант герцога. — Только подождите пока они разворачиваться начнут, не спешите.

Арбалетов, у этого отряда было много — у каждого пятого. Такая насыщенность была данной армии несвойственна, они пошли на небольшую хитрость — собрали самые плохие из них, которые были близки к либо к ремонту, либо уже совсем плохи, и недалеки от кончины. Попади такие арбалеты в руки противнику — хуже они уже не сделают. А на один бой — сойдет. И вот сейчас, когда под одним щитом укрывались по трое-четверо бойцов, под каждым из них сидел и арбалетчик, с уже взведенным орудием. После того как по щитам простучали стрелы, и загудел рог, руки бойцов откинули щиты, а стрелки распрямились, навели арбалеты в меру своих навыков, кто-то в сторону кавалерийского отряда, а кто-то и отдельных всадников выцеливал, и по команде — спустили тетивы. Три десятка болтов коротко просвистели, ударив в гущу разворачивающегося отряда, сбросившего скорость. Лошадиное ржание, вопли боли и взрыв ругательств, немного приободрили солдат. У них то пока не было безвозвратных потерь.

Оставшийся с ними маг Эдмоон, вдруг забеспокоился. Его к ним приставили исключительно по принципу — чтобы хоть как то мог помочь. В столице, он отвечал исключительно за архитектурные изыски, вроде укрепления балок перекрытия, или формирования силового каркаса строений. Благо в обороне магам так же легче, как и всем прочим. И он укреплял оборону неожиданно возникшего лагеря, все доступное время, наравне с остальными. По-своему. Но вот сейчас, происходило что-то странное. В двух сотнях шагов от них, на ровном месте, вдруг завихрилась какая то магическая активность. Как будто там кто-то внезапно начал довольно серьезно выбрасывать силу в окружающее пространство. И были в этих выбросах откровенно пугающие нотки, в смеси с, казалось бы, вполне рядовым ведовством. Принимать решение ему совершенно не хотелось, вследствие чего он банально решил переложить ее на вышестоящего — то есть на сударя Флака. Вполне естественно, что того подобная новость никак не могла обрадовать. Какая-то чертовщина на фланге, в условиях столкновения с противником означала только одно — серьезные неприятности.

Выделив два десятка, и отрядив с ними мага, для разбирательства, что там происходит, и пресечения творящегося, буде таковое способно причинить им вред, адъютант герцога вернулся к исполнению должностных обязанностей.

Маг, отродясь не участвовавший в боевых действиях был, бледен как мел, тиская какую то дощечку испещренную сотнями закорючек — букв давно забытого алфавита. Переваливаясь через обломки скал, они ежесекундно ожидали наткнуться на солдат противника, но далеко не таким образом — перепрыгивая через валуны и теряя остатки снаряжения, рискуя разбиться или сломать что-либо важное при очередном прыжке, на них летел боец в алом колете, с выпученными от страха глазами. Увидев их, он заметался, дернувшись вперед-назад. Но оперативно был скручен парой вятильских солдат, без особых церемоний пару раз приложивших супостата по голове, а так же иным, не столь жизненно важным органам. После чего они подхватили его под белы рученьки и нежно упаковали элегантной пеньковой веревкой, с кокетливым плетением. Оставляя его позади в столь непрезентабельном виде, маг и солдаты рассчитывали забрать свой трофей попозже, едва ли пленный в таком виде сможет самостоятельно куда то убежать, а распылять силы, выделяя даже одного бойца, в таких условиях было бы глупостью, так что в полном составе отряд двинулся дальше.

Перевалив через небольшую гряду, они увидели странное зрелище, вызвавшее смешанные чувства. С одной стороны, что может быть приятнее трупов врагов? Но с другой — не будет ли то, что их отправило на тот свет бедой еще более страшной?

Пока люди пребывали в замешательстве, демон взглянул на них, отчего всех, и новичков, и бывалых воинов, продрал мороз по коже. После чего, всякие сомнения рассеялись — это еще и было разумно. Усевшись на камне, оно вытащило на колени лист пергамента, и весьма умело заработало пером.