Слипер и Дример

появляются в природе, а некоторые раздаются. И вот тут как раз такой случился случай

случайный. Звонок взял, да и раздался. Бе-бе-е-е-ень!

— Ыш ты ёксель-моксель! Это кто это к нам спозаранку да на баранку с чаем? — вздрогнула

Масявка.

— Это я, Мора! — гугукнуло из-за двери глухо и радостно.

— Гу-гу! — отозвались хором Маськи и стали отколупывать дверь.

29

7

— Ух ты, — изумилась Масявка, едва замок отщёлкнулся, — да ты, похоже, раздался в

численности! — Обе хозяйки захихикали.

На пороге стояли Мора, Дример и Слипер, Загрибука топтался позади, а в воздухе нечаянно

запахло кошками.

— А мы тут собирались на лисапедах оттопыриться. Ну, раз такое дело, пожалуйте, гости

дорогие, почаёвничаем! Только на балкон не ходите, там огурцы психологически

неуравновешенные, могут кусить.

— А мы тут пролётом, — Мора перевалил за порог. — Знакомьтесь, прошу любить и не

жаловаться: это — Дример, это — Слипер, это — Загрибука. А ещё один наш товарищ немного

скрытно-шпионажный, поэтому явится на свет мирской чутка попозже. Но наверняка он уже на

кухне.

Звякание по указанному адресу подтвердило слова Моры.

— Ну и гы! — согласно кивнула Масюська и стала усиленно прислонять лисапеды рогами к

стене. — Заходьте. Только к чаю, думается, нет ничего, — она погрустнела.

— А мы тут бубликов и тошнотиков привокзальных прихватили на аэродроме, — радостно

проорал Мора, встряхнув пакетом в руке.

Масюська просияла:

— Енто в тематику, как пить подать!

Они прошли на кухню, и точно, там уже хозяйничал с чашками и чайником Башкирский Кот.

— Шалом бакалейкум! — весело мявкнул он, суетясь с ложками.

— Байрам мэнэн! — весело же откликнулись Масявка и Масюська, переглянувшись. — А вы

кот настоящий или прикидываетесь?

— Ну вы такие ррриторические вопросы с ходу задаёте! — удивился кот. — Над этим стоит не

одну чашку просидеть!

Масюська с Масявкой блаженно переглянулись и с понимающим одобрением снова воззрились

на кота.

— Честно говоррря, — продолжил Башкирец, приложив хвост к подбородку в задумчивости, —

я и сам хотел бы услышать пару тезисов на этот счёт. Светит мне ясно по погодным условиям, что

моё присутствие на бытие житушном прояснилось бы наскоро, если б я уразумел суть давеча и

нынче же озвученного вами запроса. Загрибыч, объясни вкррратце!

— Э-э-э-э, ну разве что вкратце… — бросился в атаку профессор, но тут же был перехвачен

ладонью Дримера, которая перекрыла способность к вербальному общению, а заодно и

ограничила подачу воздуха в легкие Загрибуки.

С извиняющимся выражением лица Дример тихо произнёс:

— Мой друг хотел сказать, что тут и говорить особо не о чем. А тошнотики остынут, да и чай

уже заварился.

29

8

Загрибука прыгнул бровями вверх, подперев ими свою жёлтенькую шапочку с синим

помпоном, но тут же согласно закивал. Дример открыл ему доступ к выраженному словарному

запасу, то бишь освободил рот, и сам зашаркал на кухню.

Они заварили травок, расселись кто куда.

— Только вот вода наша будет вам непривычна, — заметила Масявка, — у нас тут всё

радикально по всем схемам: погода жёсткая, вода мягкая. Мягкая напрочь и болотная.

— Это ничего, — кивнул Дример.

А Слипер украдкой, стараясь не волновать спящего Мокропопика Падучего, добыл из своей

сумки таблетки для очистки воды и незаметно кинул парочку в кружки.

Дример своим ножом порубал на кусочки бублик.

— Какими путями и по какие грибы? — хлюпнула Масявка из блюдца.

— Ключника ищем, — первым сходу отозвался Слипер, замешивая ложечкой сахарец.

— Спеца по ключам и отмычкам, — пояснил Дример, присаживаясь на табурет. — Говорят, у

вас такой водится.

— Был в наличии, — кивнула Масюська, утонув пальцами в блюдце, — да уехал в деревню.

Природа, душевное здоровье и всё такое. Рассеянный он стал донельзя и напрочь. Вот и решил

привести в упорядоченность нервную систему. Теперь там живёт. Иногда к нему с заказами ездят.

— Далеко это? — хлюпнул тоже из блюдца Дример, и Масявка с Масюськой одобрительно на

него покосились, мол, видно, существо разумное, знает, как чай надо пить, чтоб внутренний весь

ништяк прочувствовать.

— Рядышком да сбоку, — ответила Масюська, глянувшись с Масявкой. — Есть у нас тут

поблизости сельцо неприметное.

— Ага, — подагакнула Масявка, — Малая Нижняя Жёсткая Пупырловка. Три броска на санках.

Короче, рядом.

— А что, коли не секрет, от него надобится? — скосила хитрый глаз Масюська. Второй глаз у

неё был простой и бесхитростный.

— Ключ от парррадного входа во вселенную, — мявкнул Башкирский Кот с подоконника,

лакая из пиалушки.

Слипер укоризненно на него глянул.

— А чё?! — встопорщился усами Башкирец. — Чё я сказал-то? Как есть, так и сказал.

— От вселенной ключи? — удивилась Масюська. — А что с ними делать-то? Из чашки ими не

хлюпнешь. Долго не налюбуешься, чай, не бешеные огурцы цветущие.

— Угу, — подугукнула Масявка, — совершенно бесполезная в быту вещь. И на кой чай с

компотом вам они сдались?

— Тут дело такое, — взял долгожданное слово Загрибука, — нам бы по домам попасть. —

Масюська с Масявкой понятливо кивнули, мол, не дуры, понимаем, всем по домам в кои-то веки

надо. — А мы и не упомним, где чей дом находится, и куда нужно идти, чтобы в аккурат куды

надо прийти.

29

9

— А вам чё, вместе плохо? — неожиданно спросила Масявка.

От такой постановки вопроса повисла незапланированная в регламенте пауза.

Гости переглянулись. Им как-то и в голову не приходило, насколько сблизило их это

путешествие, пока они искали свои берлоги. И явственно стало понятно, что как только эти самые

берлоги найдутся, у кого уж какая, так в сей миг придёт пора прощаться, и, возможно, очень

надолго, если не навсегда, коли уж рассматривать сие слово в рамках одной отдельно взятой

кальпы, то бишь жизненного кругоцикла и вертикруга вселенной. И от этого как-то сразу засосало

под ложечкой (интересно, врачи когда-нибудь обнаружат в чьём-нибудь организме эту самую

«ложечку»? И из чего она там сделана? А вдруг она вовсе и не ложечка, а окажется по всем

понятиям очень даже вилочкой? А у злых людей там, на месте этой самой ложечки, возможно, и

вовсе спрятан острый ножичек! Ну да ладно, вернёмся к нашим ложкам…). А ещё как-то

защемило в груди (чего там и чем можно прищемить? Тоже ведь открытый вопрос на повестке дня

у медиков всея мировой культуры!). И заныло в душе (ну тут уж и вовсе нет слов. Хотя по части

кошачьей души ещё можно как-то порассуждать). И, стало быть, всесильное устремление

оказаться нынче и тута же на пороге родной хаты у всех одномоментно поубавилось. Но тут к

месту шмякнулась об пол и разбилась пиалушка, нечаянно и некофейно смахнутая с подоконника

кошачьим хвостом, и защемлённое ложечное нытьё куда-то сгинуло.

— На счастье! — быстро мявкнул Башкирский Кот, обворожительно улыбнулся бритвами

зубов и спрыгнул подбирать осколки.

— Ребятушки наши, по всему видать, направляемы с Потолочного Разумения, — пояснил

Масявке и Масюське Мора, — а потому имеют в своем путешествии незримую задачу и

постановление, которые ни в раз нам, проявленным в миру, не понять, а исполнять-таки надобно.

Потому и окончание всей этой турпоездки видится мне лично веселушным и дарующим всем

радостей и вкусностей.

— Мудро, — кивнула Масюська. — Ну, раз такое дело, споможем мы вам отыскать Ключника.

Пошли в дорогу собираться. Погода нынче будет — не приведи на порог.

— У вас что тут, тоже погоду объявляют? — Мора искренне округлил глаза. — А я думал, что