Визит из невыразимого (СИ)

— Дай мне ещё эликсира.

— Нет, хватит. Я понятия не имею, сколько его можно за раз, и как это потом на тебе скажется.

— Гарри, я чувствую слабость, а нам ещё надо о многом поговорить. О самом главном. Как мы будем жить дальше.

— О чём это ты?

— Гарри, дай мне эликсир… Ну пойми, чтобы мне спокойно лежать и выздоравливать, я должна решить для себя несколько важных моментов. Иначе я буду дёргаться и нервничать.

— Хорошо, — он тяжело вздохнул и отправился к окну за сосудом с эликсиром, — но это в последний раз.

— Гарри, в меня его ещё столько вольют, ты даже себе не представляешь. И, если бы только его! Давай.

— Может, освободить тебе руки?

— Еще чего, ты с ума сошел?! Чтобы я во сне натворила дел? Я сейчас должна находиться в одном положении и не дёргаться.

— Приятное здравомыслие, — сказал он удовлетворённо, подавая ей кончик трубки.

Она стала пить, и он с радостью заметил, что она чуть приподнимает голову, на щеках появился едва заметный румянец. По крайней мере, её кожа уже не выглядела такой ужасно восковой.

— Кстати, Гермиона, здесь же было твое начальство.

— Да?! — встрепенулась она. — И что ты им наговорил? Надеюсь, ничего гадкого не сказал? Не выяснял отношения, а то с тебя станется.

— Гермиона, если они только попробуют из-за нашего разговора устроить тебе неприятности, я весь ваш отдел по кирпичику разнесу.

— Значит всё-таки выяснял отношения, глупый ты обормот! Ну зачем, Гарри, я же тебе говорила, что у меня на работе всё в порядке. Люди пришли, волновались за меня, а ты наверняка начал их обвинять во всяких ужасах.

— Никаких таких ужасов. Просто спросил кое-что. И вообще! Если бы они и вправду волновались. А то ведь пришли ко мне с вопросом, видимо, тебя уже списали со счетов. Кстати, они сейчас, в данный момент, нас не подслушивают случайно?

— Ты и это умудрился выспросить?! Я тебя убью! Нет, честно. Дай мне только встать с постели, я тебе устрою весёлую жизнь, Гарри Поттер. Ты не обормот, ты настоящая ходячая проблема! Ты понимаешь, что теперь надо мной будут полгода потешаться из-за твоих гневных вопросов?!

— Потешаться? — удивился он.

— Ну конечно! Ты не представляешь, какие язвы у нас работают! Когда я подгадывала, чтобы попасть к тебе консультантом, шуток было столько, что я не знала, куда деваться! Я же у них — младшенькая, они меня, видите ли, опекают. И считают себя вправе меня подкалывать время от времени. Паразиты!

— Хм, никогда бы не подумал. У них были такие лица, словно… короче, меньше всего от таких можно ожидать шуток. Особенно этот… как его — Троттер. Вот уж унылая физиономия!

— И он здесь был? Это, между прочим, мой главный противник в отделе. Можно сказать, идеологический. Мы с ним постоянно грызёмся. Представляешь, он считает, что теория о чистокровности верна. Правда, отчасти, но это он так прикрывает свой оголтелый расизм. У него даже теоретическое обоснование имеется.

— Вот ведь негодяй!

— И не смей так ехидно улыбаться! Ты представить себе не можешь, сколько раз мы с ним уже ругались. И хуже всего, что я за всё время так и не смогла найти убедительных аргументов против его теорий. Он такой скользкий тип, и столько на эту тему накопал, что очень трудно взять его нахрапом. Ну ничего, я ещё его подниму на смех, с его пещерными взглядами.

— Послушай, Гермиона, я не понимаю. Если они правда так к тебе относятся, тогда… Почему же ты не попросила у них помощи?! Неужели они бы не вошли в твоё положение? Раз у вас столько полномочий, могли бы как-то это решить.

Она отвернулась к стене и ответила совсем тихим голосом, закусив губу.

— Конечно, они бы помогли. Я же тебе сказала, что они меня опекают. Но… — она резко повернулась, — я не хотела становиться убийцей, Гарри!

Он отпрянул.

— Понимаешь, если бы я только заикнулась о чём-то подобном, хотя бы намекнула полсловечком… Я бы пришла вечером домой, и всё было бы на своих местах. Грязная посуда, разбросанные вещи, работающий телевизор, открытая банка пива, волшебная палочка на подлокотнике кресла. А человека бы не было. Он бы исчез, исчез навсегда, и никто, никогда бы его больше не видел! Я не могла так поступить.

— Н-да… Понимаю тебя. Тяжелый выбор.

По идее, он должен был бы сейчас ужаснуться, что за люди работают вместе с Гермионой. Но как-то не ужасалось. То ли потому, что он очерствел за последнее время, то ли просто по той причине, что он их понимал, хоть и осуждал в какой-то мере. Гермиона была из тех женщин, которых непременно хочется опекать, пускай они и терпеть не могут подобного к себе отношения. Достаточно узнать, что кто-то применяет ужасное насилие к тому, кого ты опекаешь, волей-неволей потянет применить любые доступные способы для решения вопроса. Мужчинам вообще свойственно тяжело переживать, когда обижают женщин, но когда таких — это совершенно невыносимо! Наоборот, теперь Гарри даже чувствовал большее спокойствие за неё, зная, что есть люди, способные, если что, пойти на крайние меры ради её безопасности.

— Гарри. Гарри! — кажется, он излишне глубоко задумался. — Я спрашиваю, чего они хотели?

— Ну, им было интересно, что нам сказал Жнец, когда я послал его куда подальше с его требованием.

— А! Понятно.

— А вот мне ничего не понятно.

— Да я… собственно, об этом и собиралась с тобой поговорить. Как нам теперь жить и что делать.

— А это как-то связано?

— Ещё как, Гарри, ещё как. Или ты думаешь, мне просто так сохранили жизнь?

— В каком смысле «сохранили»? Тебя же вытащили доктора.

— Доктора не лечат трупы, Гарри. Что ты так смотришь на меня? Я умерла, разве ты этого ещё не понял?!

Глава 26. Последний дар

Есть грань, за которой железо уже не ранит

БГ.

— Да ладно! А по виду так ты вполне себе бодрая для мертвеца, — Гарри осторожно провёл тыльной стороной ладони по её щеке, — тёплая вот даже.

— Гарри, я серьезно! Я умерла, умерла по-настоящему и никто бы меня уже не спас. Если бы… — она отвернулась.

— Если бы что?

— Если бы меня не выпихнули обратно! Совершенно бесцеремонно и с мерзкой усмешкой.

— Подожди, доктор говорил, что ты возвращалась семь раз. Так это не ты… в смысле, не ты сама?

— Ну, в том-то и дело! Ты не представляешь, как это… мерзко!

Он ошеломленно уставился на неё.

— Да ты о чем?! Ты же вернулась, ты… ты со мной. Разве это не счастье, что так случилось?

— Счастье?! Счастье, Гарри?! Меня вышвыривали назад, как глупого котенка, который лезет в воду. Это так унизительно! Боюсь, я вряд ли смогу тебе объяснить, чтоб ты понял. Я до сих пор вздрагиваю, когда чувствую снова эту силу, которая меня хватала и выкидывала обратно. Бесцеремонно, грубо… ффу, пакость!

— Да, ты права, я не могу понять, о чем ты говоришь. По-моему, мы должны благодарить судьбу за такой шанс.

— Во-первых, не судьбу, а твоего старого знакомого, во-вторых, вряд ли ты обрадуешься, когда узнаешь всё целиком.

— У тебя злобный тон, Гермиона. И частично это направлено и против меня тоже, правда, я не понимаю, почему.

— Извини! Я не хотела. Правда. Просто, ты же знаешь, как я не люблю, когда из меня делают человека второго сорта. А тут — даже помереть как все не дали.

— Ну и повод для злости! — хохотнул он.

— Скажи, ты же рассказывал, что у тебя был вокзал?

— Ага, вроде того.

— А у меня аэропорт.

— Серьёзно?!

— Да уж куда серьезней! Хитроу, рейс Лондон-Перт. И Снейп, в качестве бесплатного приложения.

— У тебя был Снейп?!

— Да, представь себе, мне вот так повезло!

— С ума сойти! И о чем вы говорили?

— Гарри, ну а как ты думаешь? Он опять ругался.

— Этот человек совершенно неисправим. Неужели хотя бы в такой момент нельзя было удержаться?

— Гарри, ты уверен, что это вообще был он? Это вполне мог быть какой-нибудь отголосок моего подсознания. Впрочем… он объяснял такие вещи, которые моё подсознание вряд ли могло знать.