Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ)

— Сделать что? — спросил Гаузен пересохшими губами, предчувствуя недоброе.

— Ты должен убить Салочку, — спокойно ответил Лекант и довольно улыбнулся, наблюдая за реакцией собеседника, остолбеневшего от ужаса.

— Да как ты смеешь! — закричал Гаузен и вскочил с места. От того, чтобы ударить своего принца его отделяла только мысль, что все это — очередная жестокая шутка Леканта.

— Не строй из себя недотрогу. Думаешь, я не догадываюсь, кто расправился с Кловиадом и его подручными? Но мне их не жаль. Они были самыми настоящими человеческими отбросами. Теми, кто убивает без цели. Я и сам удивляюсь, как не прикончил их раньше.

Банда Кловиада терроризировала окрестности Рисламала, и местная стража никак не могла расправиться с ними. Вообще, мне плевать на чужие страдания, но отбирать у велитов деньги — это моя обязанность, а не чья-то еще. Эти нападения я воспринял как личный выпад против моей власти. И тогда я решил взять это дело в свои руки. Я собрал отряд лучших солдат и наемников и отправился в путь. Потом я устроил засаду на эту банду и перебил ее почти целиком.

Когда ко мне привели Кловиада, я уж было хотел приказать, чтобы его порешили на месте… Но я посмотрел на него и увидел в его глазах что-то знакомое. Какую-то застарелую обиду. И тогда я пощадил его. Мы нашли с ним общий язык. Чувствую, что и корабль Настара не причалил в порту Вейносты по твоей вине. Но я понимаю, что один бы ты точно не справился. Здесь не обошлось без Книги Знаний. Я послал за ней своих людей. Но им не удалось справиться с тобой. Но, по крайней мере, мне не придется платить им награду. Ее заслуживаешь ты, и в куда большем размере. Просто прикончи Салочку, как прикончил их, а потом отдашь мне книгу. Поверь мне, Гаузен, я знаю, как ей воспользоваться.

Юноша потрясенно молчал, не в силах сдвинуться с места. У него просто в голове не укладывалось то, что от него требовал принц.

— А я уж выступлю! Мне надоело быть добрым! Я буду печальным! — трагически воскликнул Лекант, будто бы репетируя выступление. — Я заявлю, что моя возлюбленная королева, не выдержав переживаний, скончалась от тяжелой болезни. Я объявлю десятилетний траур по ней! Я поставлю ей памятник из чистого золота! Никто не усомнится в моей самой искренней любви к ней! А потом я воспользуюсь могуществом Книги Знаний и обрету такую власть, которой ни у кого не было со времен четырех королей! Что ты притащил оттуда? Жалкую склянку с лекарством от болезни! А мог бы притащить такое, что изменило бы этот мир до основания!

— Ты не сможешь изменить этот мир, Лекант, — горестно покачал головой Гаузен, и принц застыл в недоумении. — Такие, как ты, могут только разрушать его. В твоем сердце полно ненависти. Ты ненавидишь любовь, потому что боишься ее. Из-за того, что не можешь добиться ее силой.

На лице Леканта появилось выражение упрямой жестокости:

— Да разве ты не понимаешь, почему я выбрал тебя еще тогда, когда сделал своим слугой? Ты, как и я, никому не доверяешь! Ты язвителен и не способен общаться с людьми на равных! Ты все предпочитаешь делать в одиночку!

— Таким я был когда-то, — согласно кивнул юноша головой, но тут же поднял ее и пристально посмотрел принцу в глаза. — Но больше я не хочу быть таким.

— Прибереги свои откровения для старческих мемуаров, до написания которых ты можешь и не дожить! — перебил Лекант и повысил тон. — Да что ты ломаешься, как последняя портовая шлюха! Наложи ей подушку на голову и все! Если она тебе небезразлична, в отличие от меня, можешь даже воспользоваться ей напоследок!

— Это из-за тебя погибла Лин! А теперь ты хочешь убить Салочку! Ты разрушаешь все, что мне дорого! — в отчаянии закричал Гаузен и набросился на принца, но его лицо остановил полный колец кулак Леканта.

— Стража! — громко позвал принц. — Уведите изменника в подземелье! И покажите ему, что бывает с теми, кто не проявляет должного уважения к своему королю. Как жаль, что мы не нашли общий язык, Гаузен, — разочарованно прошептал он напоследок. — Но не расстраивайся. Ты еще успеешь послужить мне, как следует… А мне пора навестить мою возлюбленную невесту.

Но не успел Гаузен толком прийти в сознание после побоев, как в камере его снова навестил Лекант.

— Что ж Гаузен, я снова тебя недооценил, — с неудовольствием признал принц. — Ты постарался и еще раз опередил меня на шаг. Салочка переоделась и сбежала. С ее новыми ногами и в другой одежде ее вряд ли кто узнает… Никто, кроме моих наемных убийц. Я заметил, какие вещи пропали из шкафа, и уже дал описание нужным людям, которые не задают лишних вопросов. Они найдут ее так быстро, что она даже не успеет переодеться. Так что ее судьба решена. Но у тебя еще есть шанс спастись. Скажи мне, где Книга Знаний, и я отпущу тебя. И вознагражу.

Но Гаузен молчал.

— Почему ты больше не подчиняешься мне?! — отчаянно завопил Лекант. — Я же твой король!

— Твоя власть основана на страхе, а тебя я больше не боюсь. Я боюсь только за судьбу своих друзей. Поэтому не скажу тебе ни слова, как бы ты меня ни пытал. И еще… — тут Гаузен приглушил голос, будто хотел сообщить что-то важное. Лекант приблизил ухо ко рту висевшего на цепях юноши.

— Ты не мой король. Ты крысиный король, — прошептал Гаузен.

— А ты скоро станешь крысиным кормом! — разъярился Лекант.

— Да пошел ты… — прохрипел Гаузен и изо всех сил плюнул принцу в лицо.

Лекант уже было замахнулся для нового удара, но, посмотрев на нынешнее состояние юноши, передумал и злобно засмеялся.

— Я бы мог выколоть тебе оба глаза, Гаузен. Но мне жалко тратиться на поводыря, который будет вести тебя на казнь. Лучше потом я дам это сделать моему ястребу Когтервачу. И еще я хочу, чтобы ты все видел. Видел мой триумф и свое падение в бездну.

Тут Лекант стер рукой со щеки слюну, но с удивлением обнаружил, что она вся красная. А потом он сунул палец в рот.

— Это будет первая кровь, которую я попробовал в начале своего правления. Потом я попробую кровь Салочки, ее тети, твоего дружка, — перечислял Лекант, с удовольствием смотря, как слезы бессилия катятся по лицу юноши. Принц понял, как он может причинить боль куда более страшную, нежели пытки и унижения.

— Любого, кто встанет на моем пути. В таких делах я не брезгливый, Гаузен. Думаешь, ты своим молчанием спас своих друзей? Ты подвел их, Гаузен! Если бы они не связались с тобой, им бы сейчас ничего не угрожало! Но уже скоро кто-то из них обязательно сознается, где Книга Знаний. Женщинам, видишь ли, хуже удается переносить пытки. Но знаешь, что я могу пообещать тебе, Гаузен? Лицо Салочки я не трону. Я ведь все еще собираюсь похоронить ее в открытом гробу, — поделился напоследок своими планами на будущее Лекант. — Рад был с тобою поболтать. Но я обрадуюсь еще больше, когда ты будешь болтаться в петле. Хотел бы я отрубить тебе голову или четвертовать, но не хочу начинать свое правление, проливая кровь на глазах публики. Мало ли что про меня подумают… И вообще, если не умеешь любить, это еще не значит, что нельзя добиться любви у других людей, — загадочно намекнул Лекант. — Еще увидимся, Гаузен. А пока не буду мешать тебе наслаждаться твоими кошмарами.

— Ты единственный, кто получает от кошмаров удовольствие, Лекант, — мрачно возразил Гаузен. — Ты воплощение всего самого мерзкого и ужасного, что я встречал в своей жизни. Мне противен каждый миг, который я провел в компании с тобой.

— Тогда ты должен радоваться, что завтра увидишь меня в последний раз. Да кем ты себя возомнил? Благородным рыцарем? Спасителем невинных и угнетенных? Да голову такого человека, как ты, надо повесить на стену, как доказательство, что такие добряки вообще на свете существуют. Сам подумай, какой сейчас из тебя герой? Ты наивен, Гаузен!

— Лучше быть наивным, чем ненавистным, — попытался объяснить юноша, хотя он уже и не надеялся хоть на какое-то понимание.

— Не обольщайся — ты всего лишь жалкий голодранец и побирушка! — злорадно ухмыльнулся принц и ушел, оставив Гаузена наедине со своими мыслями.