Там избы ждут на курьих ножках...

Если Дьявол такой, то, пожалуй, мог бы!..

Заметив, что Дьявол медленно поворачивается в ее сторону, она сиганула на чердак что есть мочи. «Свят, свят, свят!» — мысленно помолилась она, когда Дьявола не оказалось рядом. И с облегчением вздохнула, принимаясь за поиски.

Когда она впервые увидела чердак, он был забит доверху. Теперь вещей осталось немного. Только те, которые могли бы пригодиться самой избушке и тому, кто будет в ней жить. Были тут инструменты, которые гвозди вбивали исправно и пилили тоже по-человечески. А еще добротный пиломатериал, печные новенькие кирпичи, краска для наличников и стен, ткацкий станок и прялки. Соль, спички, свечи, облезлый пишущий стол, украшенный резьбой и золотыми вензелями. В ящиках стола высохшая чернильница, перья и промокашки. Платяной и книжный шкафы, с такой же резьбой, что и стол. Хозяйственные принадлежности: чугунки, ухваты, кочерги для углей, печные щипцы, и прочая утварь.

Ну и прочие домашние полезности.

Чудо-метла, которая сама мела и немного помогла Маньке с уборкой изб, в основном, когда надо было вышаркать половицы, а мела она, пританцовывая, и получалось, что гоняла мусор туда и обратно.

Чудо-коромысло с двумя бадьями, которое само ходило по воду, и от работы не отлынивало. Разве что запиналось за ступени. Но деревянные бадьи высохли, и вода проливалась сквозь щели — их работоспособность оказалась бесполезной. (Манька напомнила себе сунуть их в бочку с водой на вымачивание — мало ли для чего пригодятся.).

Современные моющие средства.

Второй месяц мылась она душистым мылом и голову мыла шампунью — не было в них колдунства. И даже швейная машина. А еще резной сундук с детскими сказочными книгами. На них у Маньки рука не поднялась, сказки она любила. И несколько волшебных вещей, которые ей приглянулись.

Она так и не смогла придумать, за что их можно наказать, например: чудесный камень-кристалл, который рисовал такую красивую землю, что смотреть в него можно было до бесконечности. По небу летели птицы, струилось в солнечном свете синее-синее море, деревья и цветы росли прямо на глазах. Можно было думать о чем угодно, а камень показывал мысль в красоте неописуемой.

Манька обошла весь чердак, по дороге заглянув в камень-кристалл.

Он нарисовал новогоднюю елку, про которую она давно перестала думать, и еще нечто, завешанное покрывалом — и сразу вспомнила, что видела зеркало в подвале, на стене под лестницей. Она сама его занавесила в первый день, после того, как протерла от пыли, чтобы оно не увеличивало количество покойников и не видеть себя измученную и изможденную в окружении мертвецов.

Картина была еще та! И так замоталась, что зеркало вылетело из головы.

Спускаясь вниз, она еще раз заглянула в горницу: Дьявол уже был как прежде — черный. Заметив ее, поманил к себе.

— Я только в подвале возьму зеркало! — сказала она, согласно кивнув.

Но он остановил ее озабоченно:

— Зеркало потом, тут у нас другая заботушка … — сказал он нехорошим загробным голосом.

— Что, опять покойников хоронить? — ужаснулась Манька.

— М-м-м!.. — как-то неопределенно протянул Дьявол, а потом рассердился и топнул ногой, гаркнув во весь голос, от которого Манька вздрогнула: — Если ума не хватает потерпеть, сидела бы дома!

И она сразу поняла, что ему не до смеха. И покойники в ее жизни еще не кончились.

— Да что случилось-то? — спросила она, подходя ближе. Она посмотрела на стену, которую Дьявол сверлил глазами, но ничего интересного не увидела: стена, как стена — обычная, ровненькая, бревенчатая…

— Стена-то, может, как стена, да только пещерка за ней! — произнес Дьявол. — А в той пещерке чудо чудное, диво дивное. Лежат там, Маня, запредельные люди, которые головы не имеют, а ума у них много. Не представляю даже, как мы туда пройдем? Твоя головная боль!

— Ох, это обязательно? — понимая, что обязательно, жалобно проблеяла Манька.

Дьявол в ответ промолчал, простукивая стену. Потом повернулся к ней.

— Маня, таких тайных мест, чтобы схорониться, у нечисти много. Посмотреть бы надо. А если завтра война? Проиграешь, как янки проиграли узкоглазым.

— Чего-чего? — вскинулась она.

— Был такой страшно избранный народ, — устало объяснил Дьявол, — который хотел повелевать народами, и все звали людей того народа грязными янками. Был такой маленький и невзрачный народец, худенький и с косыми глазками… которого никак не звали. И вот решили установить янки над косоглазыми мировое господство. Но не знали янки, что под землей народец тот любит жить. Догонят янки косоглазого, а он раз, и провалился под землю. Думают, что в безопасности, а косоглазые раз и выскочили перед янками, как лист перед травой. И тебя, Маня, раз — и обойдут со спины!

Манька постучала по стене кулаком, но ничего не услышала, кроме звука о дерево. Надо заметить, она и в звуках-то разбиралась не очень.

— Так не видно ж ничего! Даже если так оно, как я в стену-то залезу? — сдурела она, сомневаясь, что Дьявол в своем уме. — Разве что с улицы посмотреть? Но мы же видели, нет там никакой пещеры!

— На эти места не глазами смотрят, а затылком, — сказал Дьявол с серьезным видом. — А вот пойди-ка сюда, встань спиной… — Дьявол подвел ее к стене и развернул. — Глаза можешь не закрывать, они роли не играют. А теперь смотри, но только смотри позади себя, и смотри так, как будто глазами зришь.

Манька посмотрела и ничего не увидела. Даже стену. И чего он несет?!

Зато хорошо разглядела окно противоположной стены, к которому стояла лицом. Ничего интересного за ним не было: темно, как раз миновала полночь, минутная стрелка продолжала висеть на половине неподвижно — опять припозднились. Ночная жизнь становилась не исключением, а нормой. Часы с кукушкой на стене показывали то же самое: она уже собиралась спать, когда Дьявол обозначил спасение.

— Смотри еще, да не пялься, куда не просят! — приказал Дьявол.

И снова она ничего не увидела. Хуже, она и не собиралась смотреть — ясно как божий день, что с Дьяволом что-то не то. Он явно попутал их физиологическое строение.

Дьявол зарычал, заметив, что она думает не о том, и предложил сыграть в игру.

— Ну, я же говорю, дурак человек, а вампир об этом всегда знал. Это же так просто! Проверь себя: вот смотри перед собой и попробуй внезапно оказаться в мочке уха… Так, а теперь пятку прощупай. Сознанием… Палец руки… Не смотри! Только сознанием! Это затылочное зрение, — объяснил он. — Если бы работал как надо, вампир не сидел бы в голове, и худо-бедно, ориентировалась бы в пространстве. С закрытыми глазами. Оно направлено взад себя. Давай, работай!

Долго Манька старалась смотреть, от напряжения глаза застило слезой, и на секунду ей даже показалось, что есть там за спиной что-то тяжелое…

— Посмотреть не могу я, — наконец, взмолилась она, — но ощущение есть, что кто-то глаза отводит.

— Это обманка! — сказал Дьявол настойчиво. — Смотри туда снова. Пробиться надо…

Манька посмотрела, не давая отводить себя от стены, и на этот раз — ахнула…

То ли затылочное зрение открылось, то ли третье око, но за спиной явно было пространство. С левой стороны оно было почти чистое, а с права нависала скала. И пещера изогнутая, неровная, из скальных пород. Камни острыми глыбами торчали из всех стен, и вглубь вела тоненькая тропинка, петляя между острыми камнями, едва приметная. И где-то дальше тропинка разветвлялась на несколько ходов.

— Что еще видишь? — спросил Дьявол.

Теперь Манька уже не сомневалась, усматривая в кромешной тьме пещеры смутные тени.

— Там разговаривает кто-то… — прислушиваясь, доложила она. — Неслышно… и говорит кто-то…

— Что именно? — поинтересовался Дьявол.

— Плачу я, плачу… а ему отвечают: все мы сделали… и еще кто-то, как будто маленький просит: пойде-е-м домой, а ему отвечают: там тетя страшная… а справа, как будто кто-то вверху сидит и говорит: кончайте вы… И подслушивает… И… и обещает: поможем, поможем… Ух, ты! — изумилась Манька.