Чувство времени (СИ)

— Сомневаюсь. Слишком уж недвусмысленно смотрела на меня эта дочка старейшины…

Я прикусил язык, но было поздно. Сам хорош, распетушился, будто не понимаю, к чему все это приведет.

— Точно? — полюбопытствовал фантом.

«Этот оживет», — решил я.

— Ты уверен? — поддел меня Мастер. — Не избежать этой участи, да?

— Лучше бы вы подумали, как объяснить ныряльщику, что ему нужно отыскать, — проворчал я, стараясь изменить тему разговора.

— Смотри-ка, — сообщил, ни к кому особенно не обращаясь, Мастер, — не хочет делиться с нами опытом трактования значений взглядов молодых эрвинок.

— Мастер, теперь дай нам немного поговорить с глазу на глаз, — попросил я, надеясь, что от желания вывести меня на чистую воду Мастер не совсем оглох. Как оказалось, маг отлично понимал, что с глазу на глаз со мной фантом будет более откровенен, но в своем роде отомстил, проговорив:

— И в самом деле, побеседуйте, а я пойду. Наверняка маленькая уже заждалась меня. Надо доставить ей удовольствие… своим появлением.

Даже понимая его иронию, я едва подавил накативший гнев.

«Будь ты проклят, Мастер», — хотел крикнуть я, но промолчал, внезапно подумав о том, почему он так легко согласился с моим предложением помочь фантому. Одно дело взять сердце для того, чтобы попытаться связать Тюдора и Каридар, или любого другого человека с обездоленным драконом, если с разумом Тюдора покончено, и совсем другое дело спасать ненавистного фантома, которому нет прощения уже века и века. Быть может, вся эта вражда лишь видимость, заслоняющая нечто важное?

— Решил вывернуть мою душу наизнанку? — прямо спросил Мархар, когда ушел Мастер.

— Обязательно, — согласился я. — Ты должен мне многое объяснить….

— Или ты хочешь поговорить на счет него и Марики? — будто не заметив моего ответа, спросил фантом.

— Нет, не сейчас и не с тобой, это дело наше и не суйся туда, — я с трудом сдержался, чтобы не выругаться.

— Ты думал, что одни называют меня именем, другие прозвищем? — фантом задумался, принимая правила игры, — А ты уверен, что хочешь знать правду?

Я кивнул, и тогда он продолжал:

— Но для тебя я был Энтони, а для магов Шивой. Они все являлись мной. Двое самых достойных. Фантом на самом деле, это части, сжатые, сдавленные в теле материи. Чужое время, включающее в себя действия, мысли, чувства. Величайшее разделение и то, что ты ощущал рядом со мной гармонию и равновесие, заслуга тех двоих. Самых сильных духом, тех, кто превалировал по моему желанию. Теперь я особенно плохо различаю свои части, только подозреваю, что они разделены. Мы притерлись друг к другу, понимаешь? Нет. Все они в равной степени я. Теперь это похоже на спор с самим собой.

— И что же, те части…

— Самые громкие? — он засмеялся неприятным, жутковатым смехом. — Их нет. Вырваны. Потеряны. Теперь я — Мархар, фантом, в котором нет следа того, что ты знал.

— Не лги себе, — отрезал я. — Они остались воспоминаниями. Ты знаешь, что они были, и помнишь о них.

— Ты помнишь выбитый в детстве зуб? — удрученно уточнил фантом. — Пока он помогал тебе жевать, то был важен. Когда его не стало, образовалась дыра, и тебе осталось только жалеть, что теперь жевать тебе неудобно. И на этом все. Знание о том, что у тебя был когда-то отличный зуб ничем тебе не полезно.

— Тут другое, — возразил я, и тут же умолк, наткнувшись на взгляд Мархара.

— А ты уверен? — делая паузы между словами, спросил он. — Теперь я другой, Демиан, и продолжаю рассыпаться. Забудь те имена, пожалуйста, не произноси их, не рань меня. Мне нужна целостность или я боюсь, что не смогу противиться своим желаниям. Не зря же я спрашивал, как тебе удалось остановиться… тогда, когда ты прикоснулся ко времени мальчика. Но ты догадался. Я надеялся, ты подскажешь мне способ! — слова лились из его рта, как гной выходит из раны. Я чувствовал смятение фантома и, наконец, начал понимать, как он опасен на самом деле. Однажды фантом прошел путь от бестелесной смерти до обретшего понимание разума, разрушив все живое на своем пути, и теперь терзался не пустотой, появляющейся с утратой частей, но возможностью вновь потерять осознание и понимание. Он не боялся убивать, он боялся перестать существовать.

И, будто подтверждая мои слова:

— Я совсем не уверен, что сердце водяного змея по настоящему стоящая штука, что оно имеет хоть какую-то силу, но утопающий готов хвататься даже за соломинку. Если у нас ничего не выйдет, то настанет момент, когда точка невозврата будет пройдена. Демиан, ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — будто эхо отозвался я.

— Сделаешь это для меня?

— До подобного не дойдет, — я покачал головой, но, видя мольбу во взгляде друга, закончил: — но если понадобиться, я сделаю все быстро. Ты же знаешь, в Форте у меня есть ножи.

Он вздрогнул и отвел глаза. Понимая, как он любит жизнь, я ни чем не мог ему помочь, кроме того, что уже собирался сделать.

Глава 12. Глубина

Близился вечер. Эстолла застыла в неподвижности. Назойливое солнце заливало палубу жидким жаром, и разморенные, вынужденные бездействовать люди, походили на сонных весенних мух. Мастер нежился в сползающей тени подобранного паруса, Марика задумчиво гладила его по голове, что-то рассказывала в полголоса, но я не прислушивался.

Пытаясь развеяться, я скинул рубаху и нырнул в прозрачную, теплую волу, и это словно послужило сигналом. Суровые корабельники Эстоллы с хохотом посыпались вниз, поднимая фонтаны брызг. Не желая участвовать в общих суматошных играх, я отвернул от корпуса и поплыл мощными гребками к каменному островку, закрывшему вход в бухту Лалы, но тут рядом со мной оказался Ален. Возможно, я замешкался, когда погружался с головой, чтобы разглядеть потрясающей красоты дно и рыб, скользящих в толще воды, и дал ему возможность догнать себя.

— Дори? — это был прямой вопрос, Ален спрашивал разрешения, и я кивнул, хотя мне не очень то и хотелось говорить. Интересно, почему он не пошел расспрашивать Мастера?

— Зачем мы вернулись на Лалу?

— Планы изменились, возьмем с острова эрвина-ныряльщика и пойдем курсом, по которому шла Бегущая. Нужно кое-что поднять со дна, сердце водяного змея. Настоящее, — я покосился на него, перевернувшись на спину. — Это важный артефакт, он нам нужен.

— А мы не боимся снова столкнуться со змеями?

— Да, ты имеешь полное право не доверять мне после того, что произошло…

— Как раз наоборот, — сказал юноша с возмущением.

— Ну да, — недоверчиво согласился я. — Не уберег корабль, не уберег экипаж. Ну что же, надеюсь, на нашем пути больше не встретиться никаких чудовищ. Поверь, я очень на это надеюсь, но на крайний случай у меня есть устрашающее оружие, куда более опасное, чем я.