Предназначение (СИ)

Остановился в двух шагах от него и отвернул взгляд в сторону, ожидая самого худшего.

-Ближе! – Потребовал Радогор. – Не укушу.

Мужик сделал еще шаг и остановился. Радогор левой рукой поднял, стараясь не причинять лишней боли, покалеченную руку и быстро пробежал чуткими пальцами по ней от кисти до плеча.

И удивленно обернулся к Ладе.

-А мне казалось, что ты ее сломала. – Проговорил он и, всем показалось, что ему больше пришлось по душе, окажись рука сломанной. – Всего то, выдернула ее.

-Могу и доломать. – Недовольно проворчала княжна, успевшая пригреться у очага и задремать. – Было у меня время, чтобы разбирать? Рядом стоишь, возьми да доломай.

Мужик, самые черные подозрения которого начинали сбываться, дернулся, но рука Радогора держала его крепко.

-Сразу не сломала, а теперь уж что… Вздохнул он, и приказал. – Упрись в мое плечо рукой, на место ставить буду. Только не вздумай кричать, не люблю. И княжна криков не выносит. Все испортит, даже то, что целое пока.

Подождал, пока мужик, не сводя глаз с дикой поляницы, упрется в его плечо, придержал одной рукой изувеченную руку под локоть,  и, как всем показалось, не сильно дернул  и слегка повернул в сторону. Мужик, забыв о всех предостережениях и свирепой княжне, охнул, скрипнул зубами, разразившись ругательствами, и побелев, повалился на пол. И сразу протрезвел.

-Ну и зря. – Добродушно проворковала княжна. – Я старалась, старалась, а ты… Зря пожалела. Поправится, и снова потянется этой рукой куда не надо. Напрасно не послушалась. Надо было зарезать.

-Теперь уж не полезет Думать будет. Хотя, когда ему думать? Зима, вот она уже… Не успеешь чихнуть три раза. – Рассеянно отозвался Радогор, бросив нетерпеливый взгляд на лестницу, где по его мнению давно уж должен стоять трактирщик.  И прикрикнул на мужика. – Хватит вопить. У тебя давно уже не болит.

Тот резво прыгнул на ноги и, не сводя с него дикого взгляда, попятился к своему застолью. Но вдруг остановился и шагнул обратно. 

-Твоя милость только попугать меня хотел или правда так и будет, как сказал?

Как не старался скрыть страх, но голос выдал.

-Не переживай. Как сказал, так и будет. – Обнадежил его Радогор. – До весны не доживешь.

Несчастный, чувствуя, как сразу пересохло в горле, с трудом проглотил слюну.

-Твоя милость…

Но Радогор без всяких слов понял его.

-Хозяин! - Властно крикнул он. И не оборачиваясь, пояснил. – Зарежут тебя по пьяному делу. Уж больно ты боек, сударь мой.

Лицо приговоренного к смерти стало мертвенно бледным.

-Не пей, и будешь жить долго, пока самому не надоест. Я же не пью, и как видишь, живой.

Довод показался не очень убедительным, но возражать не стали. Богатырская стать и уверенный, чуть раздраженный голос сурового незнакомца, к тому же пара мечей за спиной, внушали уважение и пробуждали слепое доверие к его словам.

  -А как, твоя милость, не пить, если оно само пьется? – Изумился, забыв о все своих страхах, мужик. – Я, может, и не хочу, а оно пьется.

Радогору давно наскучил и сам мужик, и его пагубная страсть, но неожиданная мысль осенила его и он развеселился.

Поднял правую руку, а указательным пальцем указал на середину раскрытой ладони.

-Смотри сюда! – Потребовал он. Взгляд серых не мигающих глаз уперся в глаза мужика, пронизывая его до пят. Тот застыл перед ним мертвее мертвого. – Смерть свою видишь?

Мужик закивал головой.

-Не пей! – Потребовал Радогор – На изнанку вывернет. Кишки граблями в угол сгребать будут.

Двери на поверхе гнусно скрипнули и он, подхватив рукой княжну, заспешил, поднимаясь по ступеням. А мужик, провожая его, наполненным ужасом, взглядом, попятился к приятелям. Пережитый страх и пересохшее горло настойчиво требовали залить все это парой, тройкой  добрых кружек вина. И кружка была тотчас наполнена до краев, и даже с горкой. Жадно поднес ее к губам, но не успел сделать и глотка, как все его тело содрогнулась в судорогах, а изо рта на стол и на портки полилось все, съеденное и выпитое им за время дождей.

Радогор, услышав характерные звуки, обернулся и укоризненно покачал головой.

-Я же предупреждал, - Ласково проговорил он, - Людям, сударь мой, верить надо, когда они тебе добра желают. Знай же, так будет всякий раз, когда ты надумаешь поднести кружку с этим зельем к губам. Но жить будешь долго.

Повернулся и скрылся в поверхе, успев пробормотать.

-Хотя  я и сам не знаю, что хуже.

Лада, не выдержав, громко засмеялась.

-И кто, спрошу я тебя, твоя милость, из нас двоих добрее? – Сквозь смех, с трудом выговорила она. – Я просто изувечила его, причем жалеючи, а ты до конца дней сделал его глубоко несчастным.

-Зато жить будет. – Уже с полным равнодушием к чужой беде, отмахнулся он и, отодвинув трактирщика в сторону, шагнул в жилье и одобрительно покачал головой. –Умеешь ведь, когда захочешь. Про коней не забудь. Тварь бессловесная, сама не попросит.

-Уже, господин, уже. – заторопился хозяин. – Все исполнено, как твоя милость, пожелала. И очажок затоплен, и лохань с горячей водой стоит.

Услышав про лохань с горячей водой, Влада пискнула,  бесцеремонно захлопнула двери перед носом трактирщика. И заторопилась, на бегу расстегивая пояс и пряжки перевязи.

-Радо, помоги…

Промокшие и раскисшие сапожки, «вокруг ножки» ни в какую не хотели повиноваться ее рукам, как она не старалась.

-Держись за лавку.

И сапоги один за другим полетели к очагу.

Тусклый огонь, от плавающего в плошке, фитиля неохотно освещал их нечаянное пристанище. Взгляд Радогора пробежал к заставленными не хитрыми, но обильными кушаниями, столу, по застеленной меховой полостью, широкой лавке. И остановился на не глубокой, но широкой, на столько, что в ней можно было сидеть, лохани.

Лада, прыгая на одной ноге, пыталась освободиться от портков и с вожделением глядела на манящую лохань.

-Садись, помогу. – Засмеялся он, глядя на матово белеющее тело. – Упадешь.

Послушно плюхнулась на лавку и он одним движением сдернул с нее скользкие, не послушные портки и отправил их туда же, куда и сапоги.

-Ой, хорошо то как! – Закрыв глаза, простонала она, оказавшись в воде и не решаясь сесть. – Горячо!

-И куда же, позволь тебя спросить госпожа моя, тянулась бесстыдная рука?

-Сюда! – Приподнялась над лоханью и взглядом указала на тугую, гладкую ягодицу. – К холке. Зря руку не оторвала. В другой раз бы не потянулся.

-А я его понимаю. – Засмеялся Радогор. - Сам бы потянулся к такой красоте.

 Но Влада шутки не приняла, хотя и порозовела от удовольствия.

-Ты хоть до синюх защипли, я и не охну. Еще и сама подставлю. – Отрезала она, опускаясь в воду. – А другие на чужое добро пусть не зарятся. Не для них припасала.

И умоляюще попросила.

-Поливай меня из кружки, Радо!

Радогор, который развешивал над очагом ее одежду, засмеялся.

-Не усни в воде.

-Вынесешь. – Бестрепетно отозвалась она и блаженно закрыла глаза. – Только покормить не забудь.

И просидела в воде, пока вода не остыла. Выбралась из лохани и виновато пробормотала.

-Тебе всю воду выстудила. – И сокрушенно, ушлая девка, покачала головой. – Так торопилась, что и рубахи лишней не взяла. Ходи теперь так, пока все не высохнет, свети, чем попало.

-Я взял. – Успокоил ее Радогор, с улыбкой следя за тем, как она усаживается за стол и выбирает взглядом, с чего бы начать. – Но все промокло. Даже сухари. Завтра все пересушивать придется.

-Ну и ладно. Все равно ни кто не видит. – Легко ответила она. Зубы ее заработали без устали, перемалывая уже остывший ужин. – Ни когда еще так вкусно не ела. Только про ворону мне не говри. Рассержусь. Сама не знаю как…

И с облегчением вздохнула.

-Думала, лопну, а все куда то лезет и лезет.

И прямо от стола прыгнула на лавку и забралась под полость.

-Ты долго не сиди, а то я не усну.  – Уже сквозь сон пробормотала она. Но вдруг подняла голову и с беспокойством спросила. – А родичи твои, Радо, сегодня не придут?