Сеть созвездий (СИ)

   Добравшись до банка, оказавшись внутри и представ перед одним из хранителей этого места - низкорослым и обряженным в форменный серый наряд, бородатым гномам, я терпеливо дождался пока гном проверит нет ли на мне подчиняющих волю чар, заставляющих добровольно расстаться со своим деньгами, переведя их кому то другому, и тут же осведомился о состоянии счета.

   Проклятый посредник не обманул. Все обещанные мне деньги, в полном объеме, уже дожидались своего часа в моем собственном сейфе - узком, лишенном дверей и окон, каменном колодце, куда нельзя было попасть без помощи магии. Гномы уже доставили туда всю эту гору золота, и узнав эту новость, я не смог удержаться от печального вздоха. Не особо надеясь, что таинственный посредник меня обманул, в тайне я все же надеялся, что подобная сумма окажется слишком большой, и не переведя мне ни единого золотого, он сам, тем самым разрушит наш, скрепленный магией договор, но все, конечно же, не могло оказаться так просто.

   - Желаете получить средства? - Монотонно осведомился хранитель, не отрывая свой взгляд от небольшой глиняной таблички, где все время появлялись и исчезали мелкие столбцы цифр и рун.

   - Нет, желаю перевести все, что останется, на другой счет. Имена владельцев Орнон и Илейна Рейверны. - Мне давно уже следовало это сделать, вернуть беременной вдове причитающуюся ее мужу долю, со всем свалившимся на мою голову богатством в придачу, но не зная, как рассказать ей о гибели мужа, я страшился нашей встречи словно огня, и оттягивал ее всеми возможными силами, постоянно оставляя этот разговор на завтра, и даже сейчас, когда времени на это почти уже не осталось, а иного случая выполнить данное Орнону обещание, мне возможно уже не представиться, я ни как не желал идти к ней с этими печальными новостями, и боялся этого визита куда сильнее, чем всех злобных тварей Мертвого и Нижнего Миров, вместе взятых.

   Топать от банка до Сонной улицы было не близко, но я совершенно не торопился, и едва переставлял ноги даже не представляя, как смогу рассказать ей всю правду. Илейна не подозревала кем в действительности был ее муж, и чем он зарабатывал им на жизнь. Не желая чтобы его обожаемая жена проводила бессонные ночи в переживаниях, и не рыдала, каждый раз отпуская его на спуск, Орнон ничего ей не говорил, и на протяжении долгих лет лгал всей своей семье, что является обычным проводником, одним из тех, кто помогает странствующим в Междумирье торговцам и путникам добираться до острова и обратно. Не многие обладали достаточно большим опытом и отвагой, что бы совершать такие путешествия самостоятельно, и прежде услуги проводников пользовались в городе большим спросом. Орнон и в правду когда-то занимался этим не хитрым делом, но когда оно почти перестало приносить ему золото, он не побоялся рискнуть, и вспомнив бурную молодость, сменил дорожный посох и пятиветреный компас на глодарскую броню и зачарованный амулет. Привыкшая к его долгим отлучкам семья, даже не заметила этой разительной перемены, и прибывая в блаженном неведении, даже не подозревала чем в действительности занимался добропорядочный и образцовый отец их семейства. Они все еще ждали его возвращения и обещанных им подарков, а мне предстояло своими руками разрушить всю эту идиллию, и убить радостное предвкушение скорой встречи мрачными новостями.

   Уже выбравшись на Сонную улицу, и почти добравшись до нужного дома, я ни сколько не сомневался, что мой покойный подельник не желал бы открывать родным всю горькую правду, и совершенно не представляя, что же мне говорить, и как это сделать, я замер в нерешительности на самом пороге, и ни как не мог набраться решимости постучать в приоткрытые двери.

   Я стоял, застывший как истукан, и слушая доносившийся до меня изнутри радостный детский смех, искренне сожалел, что не остался гнить в Мертвом мире, вместо отца этого большого семейства. Смерть, в тот миг, казалась мне куда привлекательней, проще и безболезненней чем собственноручное разрушение царившего за дверью неподдельного счастья, и если бы у меня все же был этот выбор, я без сомнений и колебаний, решился бы сгинуть, лишь бы не приносить столь печальные вести.

   Не знаю сколько длилось это мое замешательство, и сколько бы еще я мог простоять без движения на самом пороге, так и не в силах собраться с духом для этого жестокого, но необходимого шага, сомневаюсь, что вообще сумел бы постучать в эти двери, но случай, как это зачастую бывает, решил все за меня.

   Дверь распахнулась так неожиданно, что я едва успел отскочить с пути выскочившего мне на встречу ребенка, и отпрянув назад, уставился на возникшую на пороге вдову, так напугано и удивленно, будто бы она застала меня на месте жестокого преступления и схватила с поличным.

   Мгновенно признав во мне хмурого приятеля ее мужа, Илейна радостно и приветливо мне улыбнулась, но затем, мой виноватый, и опустившийся к земле взгляд, тут же выдал ей, что что-то стряслось.

   - Дронг? Что ты здесь делаешь? - Растерянно протянула она, и когда ее взгляд, скользнув вниз, неожиданно врезался в мой глодарский доспех, голос у нее тут же дрогнул. - Что это? Что случилось?

   В след за первым, в дверях тут же показались и остальные любопытные дети. Самой старшей из них было не больше тринадцати, и глядя на их рыжие, как у отца головы, я тут же почувствовал как к горлу подступил ком, перехвативший дыхание, и не позволяющий мне проронить в их присутствии ни единого звука. Больше всего на свете мне хотелось сделать вид, что ничего не случилось, притвориться, что все хорошо, и прикинуться, что я заглянул к ним совершенно случайно оказавшись поблизости. Мне хотелось просто уйти, оказаться как можно дальше от побледневшей вдовы, взирающей на меня с явным ужасом в расширившихся глазах, или просто провалиться под землю, что бы больше никогда не видеть перед собой ее омраченного страхом лица, но видя мучавшее ее ожидание, я все же не смог позволить себе сбежать, и больше не в силах хранить, и без того, затянувшееся молчание, все же решился выложить ей всю правду.

   - Мне очень жаль, - неуверенно и запинаясь начал говорить я, но продолжения не понадобилось. Илейна и так уже догадалась, зачем я явился.

   - Что с ним? Он ранен? Боже мой, Дронг, скажи мне, что он еще жив!

   Отрицательно покачав головой, вместо ответа, я не мог взглянуть в ее полные слез глаза.

   - Он успел позаботиться о тебе. На твоем счете достаточно золота, что бы...

   - Разве все золота мира, сможет заменить мне его?! - Разрыдавшись, она опустилась прямо на пол, в окружении ничего не понимающей детворы. - Как?! Как такое могло случиться?

   - Дядя Донг, - боязливо приблизился к моим ногам Ормил. Ему едва исполнилось четыре, и он был еще слишком мал, что бы понять что случилось. С интересом, и восхищенным блеском в глазах, разглядывая мою броню, и висящий на поясе меч, он явно очень хотел их потрогать, но зная, что мама подобного не одобряет, и не разрешает играться с оружием, боязливо не решался этого попросить. - А папа тозе венулся? - Спросил он, подняв свой застенчивый взор. - Он ского пидет?

   - Нет, малыш. Твой папа погиб как герой. Он спас множество жизней и вы можете им гордиться. - Соврал ему я, сам не зная почему произнес именно это. Наверное правда была недостаточно хороша, и это было единственным, чем я мог скрасить эту утрату.

   Желая как можно быстрее оказаться подальше, я практически убегал с Сонной улицы, словно трус, дезертировавший с поля боя. Летя вперед не разбирая дороги, я сам того даже и не заметив, успел преодолеть добрую половину всего нашего города, и даже не запыхался.

   Стараясь выкинуть из головы безутешное лицо вдовы, я ни как не мог избавиться от этой, застывшей перед внутренним взором, печальной и разрывающей сердце картины. Казалось, что ее плач теперь будет преследовать меня вечно, и останется вместе со мной куда бы я ни пошел, словно тяжкие муки совести, преследующие своих жертв даже во сне.

   Чувствуя себя так паршиво, будто бы сам был повинен в гибели Орнона, я опомнился лишь когда успел выбраться к Закрытому переулку и неожиданно угодил в тупик, в узком, полностью перекрытом большим экипажем, проулке.