Слипер и Дример

— Слушайте, — подал голос развалившийся в листьях посреди двора Башкирский Кот. Его уж

и заметать этими самыми листьями начало понемногу. Он чихнул, словно стальной волчий капкан

клацнул в тихом дворе, и отёр нос: — Я тут в авоське у Слипера видел железку одну завалючую.

Может, пррригодится? Ею можно попробовать откалупасить.

— Какую-такую железку?! — удивился Слипер. — Там у меня токма пилюльки

зачистительные по воду ходить да фонари головастые. Ну и Мокропопик Падучий храп наводит

спячный свой.

— Вай дод! Да говорю ж, в сумке посмотри, ара-джан, — кот невинно мигнул оптическими

прицелами глаз. — Лежит там какая-то крокозябная загогулина. Мы когда к самолёту спускались,

она на дороге валялась. Ну я и подумал, а чё это она под ногами бесхозная пригорюнилась,

покинутая всеми сиррротинушка? Ну и определил к тебе на временную прописку.

Мора укоризненно покачал вихрами и заулыбался.

Слипер снял с болотно-серого комбезного плеча оранжевую сумку-непромокайку, развернул её

и вытащил на свет железную кривую трубу:

— Ох ты, нифигушки себе!

— Ба! — радостно заорал Шкындырович. — Да это старая добрая одесская фомка!

— Шо? — переспросил Дример, топочась возле двери.

— Фом-ка! — утвердил по-пахански Шкындырбаевич. — Воровской инструмент прикладного

действу и завсегда предвзятого назначения. Описан во многих Кодексах различных Федераций, —

он отложил свою тросточку и взялся за изделие. — Короче, статья. Ну-ка, помогите мне…

Он вставил описанную железяку в перекрестие засовов и указал на её конец:

— Тут надо бы навалиться как следует. У меня не получится. Весу во мне крайне

символически. Еле дух в теле держится, — он хихикнул.

Мора с Дримером навалились на фомку, и засовы затрещали вековыми гвоздями в

слежавшемся дереве.

27

5

— Взяли ещё разок! — К ним присоединились Слипер и Загрибука, ухватившие железку за

оставшееся свободное место.

Повисли. Дерево скрипнуло, но выдержало. Гвозди засовов лишь чутка выдвинулись из двери.

Шапка у Загрибуки съехала на глаза. Помпон повис на носу.

— Ну-кась, дайте старому коту тряхнуть костьми по воровским понятиям! — Башкирский Кот

мерно подошёл и, когда все опять повисли на фомке, вспрыгнул на неё. Вцепившись лапами в

дверь и засовы, он стал отдирать их друг от друга с натужным шипением.

— Вжжжить! — взвизгнули гвозди и вылетели из двери.

Все повалились на строительный мусор, покрывавший в изобилии территорию вдоль дома.

Встали, отряхнулись. Ш. Ш. Шкындырович оглянулся, словно заправский одесский вор, поднял

тросточку с земли, вынул из кармана маленький приборчик, схожий с амперметром, и махнул

ветреной шляпой:

— За мной, товарищи, нас ждут тайны и чудеса, а если выражаться точно и по-научному, так,

стало быть, один пёс знает что!

(Далеко-далеко, на одной очень труднодостижимой планете, в одной уютной кухонке, под

столом, внезапно среди ночи заворчал и беспокойно заёрзал лапами по линолеуму милый пёсик

Грызлик-Фрунзик.)

— О, свята мама пуста не бывает, как это волнует! Пошли! — Дух показал пример первым.

И они гуськом вошли в здание. Внутри всё было разрушено. Перекрытия лестниц висели

обгоревшими балками в пустоте этажей. Битый кирпич хрустел под ногами.

— Осторожно! — обернулся Дример на кота и Загрибуку, которые шагали босыми, аки

отродясь и было им покладено.

— А чего мы здесь конкретно и в натуррре ищем? — Башкирец водил усами, навострив

носопырки на все четыре.

— Именно тута, — шёпотом начал сообщение Ш. Ш. Шкындырович, отряхивая фиолетовые

штиблеты, — по последним данным личных приборов находится хвостик грандиозного

Блуждающего Коридора По Связям С Общественностью. Исследования привели меня к

возможности контролирования таких феноменов и даже, — он поднял крючковатый палец к

испещрённому трещинами потолку, — к возможности их консервации.

— Пррредставляю, — мрачно шикнул Башкирский Кот, ступая по измельченному кирпичу. —

Вот покупает какой-нибудь добрый кот банку с кильками в сомалийском томате. Или там шпроты

с пальмовым маслом. Хрясь крышку, а там вместо килек, нате пожалуйста, Коридор По Связям С

Общественностью в аварийном красном освещении! И голос из банки: «Расконсервация началась!

Отвалите от края платформы!» И только мяу. И котик уже вместе со своими кильками заброшен

через пару сотен парсеков куда-нибудь в угрюмые казахские пески. Жуть! Куда смотрит Фонд

Охраны Прррироды?

— Ну, не так уж всё и мрачно, — улыбнулся Шкындырович и указал влево на железную

ржавую дверь: — Нам туда.

27

6

Дверка была толстая, маленькая и низенькая, обитая листовым металлом. Ну, как во всякий

приличный подвал. И наши тоже не дураки были, сразу поняли, шо, мол, подвал и есть.

Натужненько скрипанув, словно настраиваемая виолончель перед концертом в филармонии, дверь

отворилась. Как и предугадано было бы с отсутствием погрешностей, лестница за ней вела куда?

— верно, вниз. Туда весь разведотряд и направился, аккуратно ступая по обветшалым ступенькам,

сваренным ацетилсалициловой сваркой из нескольких кусков арматуры. Внизу был подвалище.

Ура, мы с вами, дорогие читатели, оказались правы!

— Подвалы — это хорошо! — авторитетно мявкнула Терюська, вламываясь головой в

кухонную дверь.

— Можно подумать, ты много по подвалам исходила! — хмыкнул я.

— Все Терюськи на свете знают, что подвал — это и защита, и тепло, и еда, — Терюська

запрыгнула на стул рядом.

— А я вот по подвалам полазил от души в детстве! — неожиданно для самого себя

разоткровенничался я.

— И чего?

— Да много всего!

— Пил, курил? — презрительно фыркнула она.

— Нет, блин, марками обменивался! Да астрономию учил!

— Вот, теперь всем понятно, что кроме еды, тепла и защиты, в подвале можно встретить

ещё и филателистов и ученых! — Терюська спрыгнула и направилась в ванную. — Слухай, открой

мне воду, я погляжу, как она утекает в глубокие непролазные подвалы. Нравится мне енто дело

— воду провожать.

Это таки был самый подвальный из всех подвалов подвал. Андеграунд во всей красе. Милый

сердцу любого диггера дом. Землянка дружбы алкашей и наркоманов в густом городском лесу.

Если б археологи были умнее, они, конечно, искали бы следы прошлых цивилизаций по подвалам.

Именно там зарывают свои сокровища и послания далёким потомкам все достойные своего

поколения люди, будучи ещё в подростковом возрасте. Сколько предупреждений и мудрых

наставлений, сколько искренних слов, завёрнутых в конфетные фантики и захороненных в песке

под цветными стёклышками лежит там, среди теплоцентралей. А между тем, ни в раз не

поумневшие историки, в напрасной надежде поправляя съезжающие на нос очки, роются в

черепках горшков, в остатках кастрюль, среди древних ложек и вилок, пытаясь разгадать

психологию наших предков. А что можно раскопать на кухне среди горшков и кастрюль? Какую

психологию? Какие мечты? Разве что кошачью мечту о банке рыбных консервов.

— Что видим? — тихо спросил Дример.

27

7

— Песок, — ответил Слипер.

— Трубы, — испуганно отозвался Загрибука.

— Мусоррр, — оптимистично отметился Башкирский Кот.

Шкындырович добыл из кармана пиджмака приборчик, который мусолил в руках, то доставая

его, то убаюкивая обратно в хлопчатобумажные глубины. Взглянув на экранчик, Дух спокойно и