Гадалка. Карта Смерти (СИ)

На перекрестке мы остановились, чтобы попрощаться. Не смотря ни на что, расставаться не хотелось.

— Ну что, наверное, нам пора прощаться, — впервые за все дни улыбнулся Трег. — Нам в Айянькел, тебе в Приогон…

В ответ я кисло растянула губы в улыбке. Муж Сины, несмотря на его помощь, мне все больше не нравился.

— Трег, ты иди, я тебя догоню, — слезла с лошади подруга и подошла ко мне.

— Милая, но…

— Иди.

Мужчина слез с седла и повел лошадь в поводу, постоянно с тревогой оглядываясь назад. Сина подождала, пока он отойдет шагов на тридцать, и тяжело вздохнула, не зная, с чего начать. Я спрыгнула на землю и погладила лошадь по морде. У меня тоже не было желания начинать разговаривать первой.

— Итиль, — наконец заговорила Сина, — не обижайся на Трега, пожалуйста. Он хороший, правда. Просто боится за меня…

— И за себя, — докончила я.

Подруга нахмурилась, а я прикусила язык. Разбивать семьи в мои планы не входило. Еще не хватало поругаться с Синой!

— Ну, не без этого конечно. Он боится за нас, понимаешь? Нас.

С этими словами подруга выразительно погладила себя по животу. В который раз за последние дни я удивилась и не знала, что сказать.

— Он тебя плохо знает и до сих пор полагает, что ты и есть та сама некромантка, которую ищут стражники. Его можно понять.

Я растеряно кивнула и задумалась. Пока я сидела в Тасшобе, так много всего изменилось.

— Не держи на него зла, ладно? Когда некромантку поймают — а я уверена, это случится очень скоро! — он изменит свое мнение.

— Хорошо, — прошептала я.

— И еще, — облегченно вздохнула Сина. — Я хочу сделать тебе небольшой подарок.

Девушка сняла с шеи какой-то амулет и на цепочке протянула мне. Я машинально взяла его и спросила:

— Что это?

— А это моя личная разработка, — смутилась подруга. — Пока, правда, мало проверенная…

— То есть? — немного струхнула я.

— Но в расчетах все верно, не бойся! — быстро добавила Сина. — При активации амулет перенесет тебя в избушку. Радиус довольно большой, так что…

— Сина! — выпучила глаза я. — Ты умеешь делать амулеты-телепорты?!

— Амулеты переноса, — нахмурилась она. — На одного человека, вес ограничен. Просто я подумала, вдруг снова что-то случится, и тогда…

Я повисла на шее у подруги, едва сдерживая слезы. Ничего не скажешь, царский подарок.

— И еще, я хотела тебе кое в чем признаться…

— В чем?

Оторвавшись от Сины, я улыбнулась и повесила амулет на шею. Маленький треугольник из белого оникса с руной «Чакн» («быстрота») тихо ударился об остальные амулеты.

— Помнишь, по Академии ходили слухи о том, что твои родители покупают тебе все экзамены и будто бы дара у тебя нет вообще?

Я кивнула. Такое и захочешь не забудешь. Не скажу, что в Высшей Академии меня особо не любили, но после волны этих слухов ко мне стали относиться совсем уж плохо. Хотя долгое время я думала, что дело в моем поведении. Пыталась как-то не отличаться от других студентов, но все было тщетно. Позже я поняла, что дело было в элементарной зависти.

— Так вот, эти слухи распустила я.

Я захлопала глазами. Конечно, неприятно, но все это дела давно минувших дней.

— Ничего страшного, — пожала плечами я.

— Ты правда не сердишься? — тихо спросила Сина. — Мне очень, очень стыдно.

— Правда, я не сержусь, — как можно искреннее улыбнулась я.

— Спасибо… Меня мучила совесть.

— Ты только из-за этого так заботилась обо мне? — опустив глаза, спросила я.

— Не говори глупостей

— Ты скоро? — нетерпеливо крикнул Трег.

— Уже иду, — ответила ему подруга и в последний раз меня обняла. — Пиши при первой же возможности в Айянькел. Адрес не потеряй!

— Не потеряю, — пообещала я и залезла в седло.

Помахав ребятам рукой, я двинулась в путь.

А Сина и Трег еще долго стояли на обочине, провожая меня взглядами до тех пор, пока я не скрылась из вида.

Отъехав от места прощания с семейной парой на несколько верст, я съехала на обочину и по утоптанной тропинке выехала на большую поляну. День уже перевалил за обед, так что на излюбленном путниками месте стоянки никого не было. Расположившись в самом чистом уголке, я отпустила лошадь пастись и вытащила съестное. Его оказалось не так уж и много, но зато денег — так называемых НЗ, сохранившиеся потому, что лежали в заговоренной сумке, — хватить должно было надолго. Я пересчитала золотые квадратные эгли: двадцать штук. Серебрушек было всего две, но при наличии такой суммы золотых это не расстраивало. Хуже было с медными шолухами: на ниточке висела всего одна медяшка с дыркой посередине. Придется разменивать.

С аппетитом откусив от ржаной ковриги, я ссыпала деньги в кошель и вытащила из-за пазухи карту. Провожали-то меня на запад, в Приогон, а попасть я хотела в Янек, что к северу.

Карта, одолженная у Трега, была ветхой на вид. Кое-где на ней виднелись чьи-то жирные отпечатки пальцев, шрамами выглядывали прорехи — кто-то в ярости, а может просто от нечего делать тыкал в карту ножом. Я поморщилась, но все же кое-как нашла почти стершуюся надпись «Янек» под нарисованным квадратиком, видимо, схематическим изображением крепости. Потом нашла галочки, сделанные накануне Синой — расположение избушки и место, где мы вышли из леса на тракт. Янек оказался не так далеко, максимум день пути. Но это если вернуться назад и пойти по тракту, по которому идут Сина и Трег.

Задумчиво положив в рот последнюю корочку, я пальцем прочертила окружный путь и присвистнула: петля получалась большой. С другой стороны, можно было немного переждать — парочка ведь не пойдет в Янек, а свернет по восточному тракту в сторону Айянькела, и тогда вероятность того, что мы встретимся, резко уменьшится.

Я широко зевнула, потянулась и решила оставить все расчеты на потом. Спать хотелось очень сильно. То ли сказался ранний подъем, то ли большое количество выпитого обезболивающего. А, к черту, дорога не волк.

На четвереньках я проползла вокруг стоянки, чертя линию первой попавшейся палочкой и шепча охранное заклинание. Защитный щит должен был отбросить особо страждущих на три-четыре шага, а амулет на шее, нагреясь при посягательстве на территорию, разбудить меня. Не придумав ничего лучше, как снять округлый синий камешек с шеи и положить в руку, я со спокойной совестью улеглась спать.

Я проснулась от ожидаемой боли. Амулет обжигал ладонь, как накаленная проволока. Отдернув руку, я села и посмотрела по сторонам. На землю уже опустились сумерки, плотные, как кисель. В пяти шагах от оградительной линии стоял мальчик лет четырех и, заснув в рот указательный палец, смотрел на меня круглыми, как блюдца, глазами.

— Ты чей? — спросила у него я.

Ребенок засмущался и побежал на другой конец поляны. Там, в самой тени, стоял крытый обоз. Наверное, они остановились здесь, пока я спала. Около него горел большой костер, на котором в большом чугунке варилось что-то съестное. Женщина и двое мужчин, сидевшие у костра, подозрительно посмотрели в мою сторону. Я ответила тем же.

Из леса к обозу пошла баба, держа в вытянутой руке полное ведро воды. Я с любопытством поднялась на ноги. Лошадь в последний раз пила недалеко от того самого перекрестка, где я попрощалась с Синой и Трегом, да и у самой воды во фляжке оставалось всего чуть-чуть. Дезактивировав заклинание и по выходу активировав его снова, я пошла в ту сторону, откуда выходила баба. Так и есть: тропинка. Через двадцать шагов обнаружился небольшой родничок, чистый, хоть и порядком замусоренный кучкой картофельных очистков и там-сям раскиданными полусгнившими морковками. Я брезгливо пнула ногой особо крупную осклизлую морковь и набрала полную флягу воды. Какие-то добрые люди оставили у родника старое жестяное ведро без ручки, неприглядное до такой степени, что на него никто не позарился — так что лошадь можно было напоить без ущерба для родника. Всласть напившись и умывшись, я повела Бретту обратно.