Memento Mori (СИ)

В итоге я даже слегка осоловел от обильной трапезы, выпитого вина и жара натопленного камина. В голове стало удивительно легко и звонко, а вот в желудке, напротив, очень тяжело. Я распустил пояс, и сразу стало легче дышать. Вильдграф откинулся на спинку жалобно скрипнувшего стула, и поступил так же, как я.

- Вот теперь можно и поговорить, - сказал он, проходясь пятернёй по густой бороде, в которой застряло довольно много кусочков пищи, – как два разумных человека. Поехали со мной к римской крепости. В драку тебя никто лезть не заставляет, поторчишь под стенами, поглядишь, как мои парни воюют. Потеряешь день, никак не больше. Я же завтра поутру отправляюсь к крепости, и к вечеру, думаю, от скандинавов там не останется и мокрого места.

Вряд ли его слова были совсем уж пустой похвальбой – вильдграф, конечно, хотел произвести впечатление на меня, а значит и на тех, кто стоит за мной, и куда выше меня. Однако сил у него и в самом деле имелось достаточно, чтобы покончить даже с весьма крупной бандой скандинавских грабителей, забравшихся так далеко от родных фьордов.

Мне кажется, я начал понимать – с какой целью вильдграф решил задержать меня. Но пока это были лишь догадки на основе умозрительных наблюдений, не более того. Делать какие бы то ни было выводы пока ещё рано.

- Гляди, - обратился к капитану вильдграф, - вот это будет крепость. – Он передвинул полупустое блюдо с мясом и капустой так, чтобы оно стояло прямо между ними. – Ты со своими рейтарами, капитан, встанешь вот тут. – Вильдграф положил двузубую вилку с обратной стороны крепости-блюда, как будто отделяя ею край стола. – Когда мы прижмём кальмарцев как следует, они побегут, - повторил он, - и побегут они сюда. – Он ткнул пальцем в сторону вилки. – Там за небольшим перелеском старые вырубки и от них рукой подать до тракта. Вот на вырубках-то ты их и встретишь, Курцбах, и чтобы ни одна сволочь не ушла живой, понял?

- Понял, как не понять, - пожал плечами капитан. – Не в первый раз мои рейтары врага под корень изводят.

- Вот и славно, - кивнул вильдграф, сам себе наполняя кубок новой порцией свежего вина. – Ух и хорошо! – выпалил он, глотая его. Обжигался, но пил, проливая вино на бороду. – Ух и славно ж тут винцо делать умеют!

- А кто будет с умными справляться? – спросил у него капитан Курцбах. – Они ведь не к старым вырубкам побегут, а вот сюда, - он постучал пальцем по оставшейся неприкрытой вилкой части стола, - в самую чащобу, где их с собаками только искать.

- Они умные, так и я – не дурак, - пробурчал вильдграф. – Шотландские стрелки Лесли встанут там. – Чтобы подтвердить свои слова, он положил в том месте, на которое указал Курцбах, ещё одну вилку. – Думаю, пары залпов из их аркебуз умным будет достаточно, чтобы не лезть в чащу. Ну, а на случай, если всё же сунутся, с ними будут мои ребята – уж они-то не дадут шотландцев в обиду.

Думаю, шотландцы вполне могут постоять за себя – недаром же их наёмники, зовущиеся дикими гусями, ценятся по всей Европе, и охраняют самого теократа Священной Римской империи, потеснив имевших эту привилегию жителей Лесных кантонов. А ведь и те отменные рубаки. Скорее всего, дело в том, что вильдграф не желает подставлять под удар людей из своей дружины, безоговорочно преданных ему лично. Именно поэтому он поставил их в засаду к шотландским стрелкам, которых явно берёг. Вряд ли у вильдграфа были деньги на то, чтобы нанять хотя бы десяток шотландцев – слишком уж дорого обходились эти ребята. Короли из бессменной со времён начала чумы, не пощадившей островов, называемых Альбионом, династии Брюсов получали немалый доход в казну от найма своих подданных, а потому безбожно ломили за этот самый найм цену. Однако всем было известно, что шотландцы отрабатывают кровью каждый плаченный им золотой. Так что их, по всей видимости, наняли те, кто стоит за вильдграфом – инквизитор Дижона и, скорее всего, сам прелат Лафрамбуаз – а потому за каждого погибшего жителя островов Альбиона нынешнему владыке Шварцвальда придётся отчитываться. И взыщут с него строго – уж в этом-то я не сомневался ничуть.

- Комнаты тут для нас найдутся? – спросил я у вильдграфа. – Спасибо тебе за угощение и вино, отдых мне лично нужен ничуть не меньше.

- Будет тебе комната, важный человек, - отмахнулся тот, снова подливая себе вина, как будто хотел им упиться если не до смерти, то до беспамятства – точно. – И воды велю согреть, чтобы ты помылся малость. А то глянь на себя – грязный же, будто хряк какой!

Да уж, наверное, выглядел я далеко не лучшим образом после драки с хозяином стаи. Мне и в самом деле пришлось поваляться в грязи, что твоему хряку. Я, конечно, пытался мало-мальски привести себя в божеский вид, хотя бы оттереть дорожную грязь с рук и лица, но вряд ли у меня получилось это сделать.

Я поблагодарил вильдграфа за угощение и поднялся из-за стола. Хозяин Шварцвальда тут же велел проводить меня в свободную комнату и согреть воды для мытья.

Может быть, вильдграф и скотина, какой хочет показаться, и делает это лишь для того, чтобы угодить тем, кто стоит за моей более чем скромной персоной, но сейчас я был ему благодарен. И до истинных мотивов его действий мне не было ровным счётом никакого дела.

Самым сложным оказалось не уснуть, пока не наполнили горячей водой бочку, установленную прямо в комнате, куда меня поселили. Миловидная служанка осталась, когда таскавшие вёдрами воду дюжие парни, один из которых поглядывал на меня едва ли не волком, вышли. Она лукаво глянула на меня и предложила потереть мне спину. И я решил не отказываться.

Я прямо при девице разделся донага, что ничуть не смутило её, и забрался в бочку. Горячая вода приняла меня, и я едва не нырнул с головой. Вольготно расположиться в бочке было, конечно, негде, но я постарался устроиться с максимальным комфортом. Служанка и в самом деле поначалу помогала мне мыться. Тонкие пальцы её, уже успевшие огрубеть от работы, пробегали по шрамам на моём теле.

- Вы, наверное, опытный наёмник, господин, - сказала она почти с восхищением в голосе, - столько шрамов.

Да уж, коллекцию отметин на шкуре я успел собрать внушительную. Я не стал обращать внимание служанки, что часть их получена вовсе не от честной стали, а в результате встречи с опасными тварями – порождениями чумы, какие водятся в мёртвых городах. Бывших рейдеров простой народ опасается, считая их едва ли не разносчиками заразы, вроде тех же нечистых.

- Вроде того, - вяло ответил я. – Помотало жизнью, да и побило изрядно.

Почувствовав, что вода остывает, я выбрался из бочки. Девица сама, без каких-либо намёков с моей стороны, направилась к кровати, на ходу избавляясь от одежды. Ну, я не стал её разочаровывать.

Глава 3.

Медвежья охота.

Новый вильдграф Шварцвальда ничуть не изменился с тех пор, как я видел его в прошлый раз. Такой же здоровяк в кожаной кирасе, укреплённой на животе сталью, поверх неё наброшено стёганое сюрко [13] с гербовым щитком на груди. На голове – кожаный чепец, какие обычно носят под шлемом. Из оружия только здоровенный нож в деревянных ножнах, висящий на груди так, чтобы его легко было выхватить правой рукой.

Увидев нас с Курцбахом, он тут же поднялся на ноги, оставив лучшее место в общей зале – рядом с жарко натопленным камином, и шагнул к нам, уперев руки в боки.

- Ба! Кого я вижу! Мой бравый капитан Курцбах и тот хрен с бугра, за которым я его отправил. Я-то думал, что ты повыше ростом будешь, приятель! Столько шороху тут навёл, что мне разгребать и разгребать.

Я даже не сразу понял, что обращается он уже ко мне.

- Я тебя где-то видел, - прищурился вильдграф, - да только мельком, видать, не запомнил.

Я не стал ему напоминать, что мы и в самом деле мельком виделись в доме инквизитора Фюрстенберга. Хотя, думаю, именно глава дижонского святого официума [14] и попросил о сопровождении для меня в неспокойных землях Шварцвальда.