Злодеи поневоле

Кайлана не поверила своим ушам:

— Но ведь это же было очень давно! Если там что-то и есть, то глубоко под землей.

— Это его не остановит, — вздохнул Сэм.

В пышных кронах деревьев вовсю щебетали птицы. В тени прятались фиалки, на пригреве покачивались колокольчики. Под кустом Сэм заметил белые шарики на высоких пятнистых стеблях и приветливо помахал им рукой, как хорошему знакомому. Добрый старый шарнлок, иначе — мудромор. Яд четвертого класса, действует через желудок. Тщательно размять и отжать сок. Для повышения эффективности можно перегнать на аппарате Маверта.

Из-под копыт лошади вспорхнуло целое облачко ярко-желтых бабочек и закружилось среди листвы, словно последние листья осины в преддверии зимы. Где-то вдали издала мелодичную трель какая-то птица — и вновь замолчала. Сэм повернул голову и увидел, что Кайлана наблюдает за ним.

— Я думала, что убийцы получают удовольствие только от тьмы и смерти и не знают, что такое красота, — сказала она, и глаза ее весело блеснули.

Сэм отвернулся.

— Красота есть во многих вещах. В балансировке хорошего клинка, в удачно осуществленном замысле… И не надо быть отбеленным или друидом, чтобы восхищаться таким местом, как это. Здесь много цвета и красивых линий, радующих глаз. Здесь есть музыка, которая связывает тьму и свет. Иногда красота причиняет нам боль, но понять ее может любой из нас.

Сэм взглянул на свою спутницу и сразу же отвел глаза. Он хотел было добавить что-то еще, но тут с вершины соседнего холма их окликнул Арси:

— Эй, давайте сюда! Отсюда уже виден город!

Они поднялись на вершину, откуда и впрямь можно было различить темные пятна зданий по берегам реки. Солнце опустилось за горы, и в долине стало темно. В сумерках замигали окна домов, а на окраинах города, у самых стен, начали один за другим вспыхивать оранжево-красные огоньки костров. Кайлана указала на них посохом.

— Цыгане, — сказала она. — Нам понадобятся… как вы называете это?.. Деньги.

Пока они разглядывали долину, ворон, который сидел на дереве прямо за ними, удовлетворенно каркнул и, взлетев, пронесся над их головами вниз, к городу.

Кайлана соскользнула с оленя и, благодарно потрепав его по шее, махнула рукой. Сильное животное огромными прыжками умчалось в лес. Сэм несколько секунд боролся с собой, а потом спешился и жестом предложил Кайлане своего коня, которого он, после некоторого размышления, назвал Дамаском, в честь шадрезарианской стали с узорами, из которой получались превосходные кинжалы.

— Мне нет необходимости ехать верхом, — спокойно сказала Кайлана. — Ты ранен, и тебе это нужнее.

Сэм раздраженно оттолкнул Дамаска, который, воспользовавшись возможностью, ткнулся мордой ему в плечо, едва не сбив с ног, и с отвращением утер щеку.

— Ты, конечно, права, но я не хочу, чтобы все видели, как я восседаю верхом, а дама бредет по грязи. Первый признак дурного человека — отсутствие рыцарственности. Чекушка не в счет: пешком ему за нами нипочем не угнаться. — Арси ухмыльнулся и приподнял шляпу, услышав одно из немногих своих прозвищ, которые его не раздражали. — Так что садись, иначе я разозлюсь и начну грубить, чем так славится мой характер.

Во взгляде Кайланы появилась суровость.

— Я не желаю, чтобы со мной обращались как с изнеженной аристократкой! Я — Кайлана, и, клянусь Дубом, Ясенем и Терном, не позволю юнцу вроде тебя…

— Я видел уже тридцать с лишним зим, сударыня, — коротко бросил Сэм.

Кайлана высокомерно выпрямилась и стукнула посохом о землю. Арси нетерпеливо забарабанил пальцами по луке седла, а Дамаск, из-за которого вспыхнула ссора, шумно вздохнул.

— А я видела времена, которые ты никогда…

Она не закончила: Сэм стремительным движением подхватил ее, вместе с дорожной сумкой и посохом, и водрузил в седло. От бешенства Кайлана не могла вымолвить ни слова и только яростно сверлила его взглядом. Сэм устало посмотрел на нее:

— Ладно. Тогда считай, что делаешь мне одолжение. В этом городе меня и без того ждет уйма неприятностей, чтобы нарываться на лишние. Я устал стоять на холме и спорить.

Он начал спускаться по склону. Арси поехал за ним, и Кайлана, покипев еще примерно с минуту, сделала то же самое. Когда они подъехали к городским воротам, Арси нарушил молчание:

— Ты сказала, что нам понадобятся деньги? Сколько — и для чего?

— Для цыган, — немного обиженно, как показалось Арси, ответила Кайлана. — Они кочуют по всему миру, и от них мы сможем узнать, как далеко простирается власть Света и где его слабые места. Не исключено, что в случае удачи нам удастся повернуть ход событий вспять, в сторону равновесия. Но цыгане не делятся сведениями задаром… Я думаю, придется заплатить им стоимость трех лошадей — но лошади нужны нам самим. Так что надо каким-то образом добыть денег.

— Лошади… — вслух размышлял Арси. — Они сейчас в среднем по сорок золотых, а нас трое… Значит, с каждого по сорок теллинов. — Он ухмыльнулся: — Все просто!

Сэм поразмыслил. Конечно, бариганцу добыть такую сумму — пара пустяков, и вполне вероятно, что при нем уже есть по крайней мере в десять раз больше. Осененный внезапной догадкой, он сунул руку в карман, куда положил аванс от Арси, — естественно, тот исчез. Впрочем, они были почти у самых городских ворот, и Сэм решил пока этот вопрос не поднимать. Но потом… Он сполна получит свой гонорар, когда вручит Арси окровавленную голову Миззамира. Сейчас у Сэма не было ни гроша, но он тоже знал пару-другую уловок.

— Сделаю.

Мошенники выжидательно посмотрели на друидку. Кайлана ответила высокомерным взглядом:

— Хорошо.

— Вот и ладненько! — сказал бариганец, радостно потирая руки. Они как раз проезжали ворота (которые не охранялись, что было в порядке вещей в эти спокойные времена). — Стало быть, разбегаемся, а встретимся на том постоялом дворе. — Он показал на раскачивающуюся на ветру вывеску. — Вышло так, что у меня есть при себе немного деньжат… Я поставлю лошадей в конюшню.

— Мы проводим тебя, дружище, — а то как бы ты не увел их в другой город, или не продал, или еще чего, — ласково сказал Сэм.

— Эй, да ведь это мои лошади! Я украл их, своими руками, честно и… — начал громко возмущаться Арси, а в следующее мгновение Сэм зажал ему рот рукой. Несколько горожан, проходивших мимо, с любопытством посмотрели на них и рассмеялись. Найдя конюшню для Дамаска и пони, которому Арси дал имя Пудик, все трое разошлись в разные стороны.

Арси жизнерадостно шагал по улицам и вскоре оказался в той части города, где прежде, видимо, были трущобы. Сейчас здесь все стремительно менялось, но его опытный взгляд с легкостью различал воровские пометы, уже поблекшие от времени, а кое-где и закрашенные. Следуя им, он пришел к зданию, где должна была быть местная гильдия. Почти в каждом более или менее крупном городе имелась своя гильдия, хотя в небольших городках действовали обычные шайки. Гильдии наемных убийц встречались гораздо реже. Гильдия Сэма была единственной, о которой знал Арси. Здания гильдий в каждом городе, разумеется, были замаскированы — та, в которой главенствовал Арси, для непосвященных была модной лавкой, а здесь, в Мертензии, прикрытием ей служила пекарня под многообещающим названием «Вставай, поднимайся!». Арси открыл дверь. Дверной колокольчик прозвенел, сообщая о появлении нового покупателя, — и аромат теплого хлеба ударил ему в нос.

Кайлане было не по себе. Перед своими спутниками она старалась этого не показать, но, по правде говоря, ненавидела города. Мостовые вместо мягкой земли, духота и вонь приводили ее в ужас. На нее глазели все кому не лень, и под любопытными взглядами она испытывала неловкость и страх. Ее колотила дрожь. Зайдя в небольшой парк, Кайлана села на траву и постаралась взять себя в руки.

Давно ли она в последний раз была в таком же большом городе, как этот? Много, много зим сменилось с тех пор… Тогда она сидела на мостовой и горящими глазами смотрела, как толпа радостным ревом приветствует своих Героев. Кайлана мало что знала о них, как и о том, что они совершили — только о результатах, — и в тот день впервые увидела их самих: волшебника, целителя, следопыта, лесовика и рыцаря в серебряных доспехах. Известие о Победе разнеслось по всему миру, и где бы ни появлялись Герои, люди смеялись и плакали от радости. Но время шло — и другие герои, местного значения, начали пользоваться уважением земляков. А самые первые Герои и их соратники, не достигшие столь громкой славы, остепенились и принялись приводить в порядок истерзанную войнами землю. Их дети, как правило, тоже вставали на дорогу доблести, но, думала про себя Кайлана, ласточки уже много месяцев не приносили известий о новых героях. Возможно, для героев больше не осталось подвигов.