Черный ангел Эльхайма (СИ)

Марори быстро осмотрела комнату. Небольшая, но достаточно грамотно обставленная, чтобы каждый кусочек пространства выполнял какую-то функцию: уголок-кровать, с откидной столешницей и бесконечным количеством полок и ящиков, платяной шкаф, пара полок под книги. Прямо напротив двери – огромное, в пол, витражное окно.

— Душ – там, - Марроу кивнул на дверь.

Марори оставила слова без внимания: уж что-что, а свою комнату она вполне в состоянии освоить сама, благо, она компактна и на все про все уйдет не больше десяти минут.

Энигма стояла в углу, в чехле, рядом с дорожной сумкой. Марори на всякий случай расчехлила косу: кровавый глаз в оголовье нервно вертел зрачком, а лезвие знакомо блеснуло алым.

— Уродство какое-то, - сказал эрэлим, возникнув рядом, будто приведение. – Такое чувство, что она на меня смотрит.

Марори быстро задернула замок, принялась за сумку. Странно, но вещи лежали именно так, как она их сложила. Порядком помятые, но без следов «взлома». По крайней мере, видимых на первый взгляд. Стараясь не привлекать внимания и вести себя естественно, запустила руку под стопку с одеждой – и беззвучно выдохнула. Пакет лежал там. Вскрытый или нет – еще предстояло выяснить. Но если ее вещи по какой-то причине не перерыли вверх дном, то уж она точно сама себя не выдаст.

— Ну и где вторая кровать? – стараясь придать тону оттенок иронии, спросила Марори, нарочно выразительно рассматривая каждый угол, - или ванна на самом деле замаскированный командный центр? Или как оно правильно называется в ваших шпионских играх?

—Моя комната через стенку, - спокойно отреагировал эрэлим, - я всегда буду рядом, хочешь ты того или нет. И когда Вандрик или кто-то из его лабораторных паразитов за тобой явится – их ждет теплый прием.

«Если бы ты видел то, что видела я, то не был таким храбрым и деловым», - про себя ответила она, а вслух сказала:

— Не мог бы ты теперь оставить меня одну, раз на горизонте пока никого?

Марроу бросил взгляд на часы.

— У тебя полчаса, чтобы переодеться.

— А что потом? – Она искренне надеялась, что на сегодня ее оставят в покое. Собиралась выяснить месторасположение ближайшей станции метро – и отправиться за покупками. Хотя бы телефона и ноутбука. Заодно и проверить, что за список на ее имя оставил Крэйл.

Эрэлим снисходительно хмыкнул, как будто она задала невозможно глупый вопрос.

— Мы пойдем делать то, что ты должна была сделать еще на Первом круге обучения, если бы поступала без «скачков» и без привилегий – попытаемся хотя бы в общем определить глубину твоего светлого потенциала и сделаем сигилы, чтобы ты могла его контролировать. И нужно что-то решить с твоей тварью из Хаоса.

— Что с Сатисом? – Еще одна непонятная неразрешенная загадка, которую Марори собиралась решить в самое ближайшее время.

— Эльхайм находится на территории небеснорожденных, твари из Хаоса могут лезть сюда только через Разрывы, но никак не по чьему-то зову. Я думал, ты в курсе.

— Я… - Марори облизала губы, пытаясь сфокусироваться на чем-то взглядом. - Он – мой фэлфаэр. Без него я буду … беспомощной.

Понимание этого всколыхнуло недавние события: крушение экспресса, собственную беспомощность, неспособность сориентироваться сразу. Она надеялась, что «глухота» Сатиса – какая-то временная заминка, что-то такое, что невозможно предугадать и на что не повлиять. Правда в том, что все ее общение с собственным фэлфаэром строилось на доверии и интуиции, а не на долгих месяцах тренировок, как это принято у других. И она так увлеклась тем, что Сатис принял эти правила игры, что даже не подумала о том, чтобы копнуть глубже. А вся теория в голове растворилась на фоне насущных и более агрессивных проблем.

«Ну и дура же ты!»

— Есть один способ, - нехотя, сжалившись над ее поникшим видом, бросил Марроу через плечо. Он подошел к двери, взялся за ручку, но выходить не торопился: - Если ты уверена в своем Порождении, нильфешни, и в том, что оно будет тебе подчиняться, то попробовать можно.

— Уверена, - твердо, не задумываясь ответила она.

— И в том, что сможешь убить его, если оно выйдет из-под контроля?

— Этого не будет.

— Все так говорят, нильфешни, и все ошибаются. Ты не первая проклятокровная здесь. И все до тебя, всегда, - он выделил слово интонацией, - либо убивали своих фэлфаэров, либо позволяли сделать это другим. Некоторые дохли раньше, чем успевали хотя бы попытаться напомнить, кто главный в связке. У Флоранции и Дамиана свои игры, в том числе и на запрещенной территории, но ясно одно: есть вещи, которые нельзя нарушить, не сломав хребет тому, что обрастало предрассудками триста лет. И чтобы ты там ни думала, никто не желает тебе зла.

— Я просто хочу жить своей жизнью. Я нашла дом, нашла друзей… а потом узнала, что я просто какой-то непонятный номер Тринадцать, и мне нужно снова все бросить, иначе я просто … уничтожу все, что мне дорого. Представь, что бы ты делал, если бы в один прекрасный день тебе сказали, что ты всего лишь чей-то эксперимент?

Марроу все же оглянулся.

— Я бы пустил себе пулу в голову, нильфешни. И то, что ты живешь со всем этим, заставляет меня думать, что свой выбор я сделал не зря, и рано или поздно, каждый тщеславный мудак получит по заслугам.

Глава третья

Орнамент занимал всю спину, плечи, струился по плечам и убегал куда-то за пояс джинсов. Он был определенно той же природы, что и орнамент Марроу, но выглядел… уродливым и одновременно ужасающе прекрасным в своей неприкрытой агрессии.

— Оно убивает ее, Флоранция, - сквозь зубы прошипел эрэлим. – Вы же видите. Никому не под силу контролировать такое.

— Я вижу, - ответила та.

Марори повернулась, стыдливо прикрылась руками – и кто-то из ученых накинул на ее свой халат. Она не нашла слов даже на простую благодарность.

— Мой светлый потенциал меня убивает? – Она знала, что права, поэтому не ждала ответа. – Насколько все плохо? Меня нужно изолировать?

— Тебя убивает не твой светлый потенциал, Марори. – Флоранция старалась казаться уверенной, но сейчас она вновь была лишь женщиной, не способной справиться с неизвестным. – Темное и Светлое в тебе сплелось слишком сильно. Никогда раньше такого не видела. Нильфешни всегда в той или иной степени вольны выбирать, какая часть их станет предопределяющей. Это не слишком приятный процесс, - она горько усмехнулась, - но его можно контролировать. Сигилы помогают сдерживать лишнее. Поверь, я знаю, что такое гореть изнутри.

— А я? Что со мной не так?

— Тебя нельзя разделить, Марори, - тихо, с плохо скрываемой обреченностью сказала Магистресса Эльхайма.

Она сделала жест – и в помещении не осталось никого, кроме них. Но и несмотря на это, Марори продолжала ощущать странную давку, как будто вокруг нее самой возник невидимый вакуум, из которого стремительно выкачивали воздух.

— Сколько?

— Сейчас не время об этом говорить, - попытался встрять в их разговор Марроу, но они обе осадили его безмолвным предупреждением. – Будь оно все проклято! Ненавижу все это дерьмо!

— Я не знаю, Марори Шаэдис. Возможно, несколько лет, если ты будешь очень осторожна и научишься сдерживать свою природу. Возможно, несколько месяцев.

— Или завтра, – закончила за нее Марори.

— Да, или завтра, или через час. Я никогда прежде такого не видела. Никто не видел. Что бы ни пытался сотворить Вандрик, он зашел слишком далеко. Чтобы сделать такое, он должен был работать с Материей и Плетением такого порядка, что под силу лишь … Создателям.

Марори зачем-то кивнула.

Она знала, что все будет именно так. Что каждый день ее жизни несет новое испытание и новое наказание за ошибки, которых она не помнила. Но знала – за них придется заплатить самую высокую цену.

— Нужно было поверить тебе, эрэлим, - из последних сил стараясь казаться беззаботной, пробормотала Марори, не в силах оторвать взгляд от орнамента на коже. К счастью, основная его часть не коснулась лица и видимых постороннему глазу частей тела.