Герой Ее Величества

— Генам? — озадачился тот.

Триумф оглянулся.

— Он сказал… — начал он, а потом остановился. — Какого дьявола я тут вам чего-то объясняю?

Он опять рванул к бортику, грудью раздвигая поток и взметая в воздух фонтаны брызг, перпендикулярно намерению пыхтящих трубками убийц зажать его в клещи.

В пяти ярдах от края бассейна Руперт облизнул губы и просвистел первые два такта песни о гвинейском береге.

Что-то плоское, тяжелое и фундаментально аэродинамическое вылетело из теней колоннады испуганной куропаткой. Оно ударило второго наемника прямо в визор с неприятным металлическим лязгом. Убийца отлетел назад, словно всадник, скачущий во весь опор, но, к своему несчастью, не заметивший низко свисавшую ветку.

Плоская, тяжелая и аэродинамическая штука сделала полный оборот туда, откуда появилась, при этом издавая звуки, словно кто-то, тяжело вздыхая, решил потренькать пальцами по губе. Предмет аккуратно приземлился в протянутую руку Аптила. Это был «возвращенец», традиционное охотничье оружие народа Пляжа, — по сути загнутая палка, но в руках опытного метателя она могла нанести не только серьезный ущерб, но и вернуться прямо ему в руки для следующего броска.

Триумф добрался до бортика, схватил полотенце и вытряхнул из него couteau suisse. Он нажал на кнопку и получил в свое распоряжение рапиру, прощелкав всего лишь заточку для карандашей и ложку для яиц всмятку. Пару раз взмахнув лезвием, просто чтобы насладиться пчелиным жужжанием рассекающего воздух металла, Руперт поднял оружие на уровень глаз, приветствуя врага.

— Да здравствует Королева! — прошипел мореход и бросился на еще остающегося в живых убийцу.

За всю долгую карьеру головореза и наемника того еще ни разу не атаковал голый человек с рапирой. Впрочем, раньше ему никогда не доводилось для выполнения контракта носить купальные шорты и часть духового оркестра на голове. Незнакомец в капюшоне, нанявший их с партнером в таверне Чипсайда, заплатил хорошо, авансом, и тогда им не пришло в голову осведомиться о деталях.

Теперь компаньон убийцы плавал лицом вниз в муниципальной ванной и кровь облаком клубилась вокруг его смотрового щитка, разбитого вдребезги чем-то похожим на летающий держатель полки, а у него самого на руках оказался, профессионально говоря, «своевольный клиент».

Оставалось только одно — покончить с жертвой, и, к счастью (для него), в этом деле он имел изрядный опыт.

Рапиры сталкивались друг с другом в серии ослепительных выпадов, звенела режущая дробь ударов, разносясь по темному залу. С первого укола Триумф понял, что сражается с профессиональным фехтовальщиком, но надеялся на непривычное окружение (четыре фута теплой воды), которое сыграет ему на пользу.

Схватка получилась некрасивая. Та часть их тел, что находилась в воздухе, вертелась и изгибалась, а бедра и ноги топтались на месте, передвигаясь, как ложки в сиропе. В такой ситуации ничего не стоило потерять равновесие и упасть, после чего быстро умереть. Триумф старался изо всех сил не совершить подобной оплошности.

Следует отметить, что по трезвости или в безвыходной ситуации сэр Руперт и сам становился очень неплохим фехтовальщиком. Сейчас он находился и в том и в другом состоянии, а потому шансы на победу были равны, с какой стороны ни посмотри.

Аптил, ошеломленный, с ужасом наблюдал за схваткой, занимая удобную позицию над бассейном. Он криками и советами подбадривал друга, пару раз употребив несколько крайне грубых слов из своего обширного словаря, вот только сделать ничего не мог, так как оба противника находились слишком близко друг к другу для еще одного броска.

Неожиданно великан краем глаза заметил в тенях колоннады какое-то движение. Опасаясь, что у наемника есть еще один помощник, Аптил оторвался от увлекательного зрелища и отправился на разведку. Взяв «возвращенец» на изготовку, он увидел закутанную в плащ фигуру, которая быстро удалялась в сторону выхода из купален, и побежал за ней.

Аптил не хотел оставлять Руперта в столь критическом положении, но что-то заставило его броситься в погоню. Ему показалось, что у беглеца кошачья голова.

Аптил не слишком хорошо разбирался в кошках, на Пляже их и вовсе не водилось, но он точно знал: котов шести футов ростом, одетых в шелковый камзол и накидку, в природе не бывает.

В вестибюле никаких следов таинственного незнакомца не оказалось. Двери были крепко заперты изнутри, а все три банщика лежали без сознания на полу кассы, связанные и с кляпами во рту. Аптил проверил обе стороны зала, в любой момент готовый запустить «возвращенца». Кот исчез.

Кто-то принялся ломиться в закрытые двери. Абориген подошел к ним и отодвинул засовы. Когда створки широко распахнулись, он чуть не вскрикнул от неожиданности, но, в последний момент вспомнив о Маневре, выдал поспешный вопль нечленораздельного ужаса.

В бассейне Триумф парировал удар наемника слева, а потом нанес ответный, отрезав кончик дыхательной трубки нападавшего. Тот издал звук, похожий на шипение прохудившегося чайника, и обрушил на Руперта еще несколько ударов, которые, впрочем, не достигли цели, как и предыдущие.

— Эй, там, в воде! Прекратите драться! Сейчас же!

Слова гулким эхом разнеслись по купальне. Краем в остальном чрезвычайно занятого глаза Руперт увидел лорда Галла, который стоял во главе целого отряда городской милиции у края бассейна. Солдаты были все как на подбор рослыми, закованными в броню тяжеловесами из подразделения Спецальта (Специальных Алебард и Тактики), одного из отделов по защите общественного порядка. Галл выглядел даже более свирепым, нежели обычно. Если бы они действительно хотели остановить потасовку, то смогли бы сделать это буквально двумя или тремя ударами.

— Вы хотите, чтобы я прекратил драку? — заорал Триумф, стремительно нанося режущий удар сбоку. — Хотите, чтобы я прекратил это? Сказано…

Он резко ударил гардой прямо в закрытое щитком лицо убийцы, потом быстро наклонился и нанес ловкий, почти хирургический удар чуть ли не по всей длине торса противника. Головорез безжизненной кучей повалился в воду, которая быстро покраснела.

— …сделано, — закончил фразу Руперт, отгребая от мертвого врага, но по-прежнему оставаясь по пояс в воде. — Это отучит его называть меня какой-то «твагью». Добрый вечер, Каллум. Как ухо?

Длинный ряд копий ринулся к нему с бортика, каждое готовое к удару. Галл прошел вперед между ними и презрительно осмотрел следы резни в бассейне. Триумф, улыбающийся своим захватчикам, увидел Аптила, который явно не в самом лучшем расположении духа сгорбился за колоннадой под бдительным присмотром спецальтовца.

— Я не позволю личным разногласиям помешать мне исполнить свои обязанности, Триумф, ты, никчемный кусок отбросов! — сказал Галл. — Как капитан Гвардии, я беру тебя под стражу за драку в публичном месте и участие в нарушении общественного порядка. И я еще не упомянул обвинение в двойном преднамеренном убийстве.

— Да это же наемники. Посмотри на них. Им заплатили за мое убийство. И ты это чертовски хорошо понимаешь, Галл.

— Возможно, — ответил капитан, еле заметно улыбнувшись. — Мы выясним это после заключения коронера и осмотра тел судебным медиком. До того, Триумф, тебе придется пройти со мной в отделение для допроса. Эй, вы, вытащите его оттуда.

Массивные, закованные в броню руки протянулись вниз. Безропотно выругавшись, Руперт позволил себе покинуть воду.

ПЯТАЯ ГЛАВА

В ней рассказывается о судебном медике и надвигающейся буре

В прохладе коридора, за дверьми жаркой, потной, краснолицей суеты Отдела нарушений общественного спокойствия, судебный медик Невилл де Квинси улучил минутку, собираясь с мыслями. Он выскреб чашку своей трубки коротким кинжалом, который нашел на подносе с вещественными доказательствами, и набил ее свежей виргинской «травкой». [16] Двери камер грохали, ключи звенели, ругательства множились эхом, а топот сапог раздавался по всей огромной каменной тюрьме Хиберниан-Ярда.