Экспедиция

– Хм? – мастер теней все-таки рассеял свое дзютсу, от чего эльф, по-прежнему продолжавший пытаться сдвинуться с места, едва не упал, – поневоле порадуешься, что никаких особо отрицательных качеств у персонажа, выбранного мной для создания игрового облика, не имеется.

– Точнее, ты не считаешь их отрицательными, – поправил его Бэтман. – Что ж, раз инцидент исчерпан, предлагаю идти дальше. Уважаемый… э…

– Анатолий, – представился паладин. – Но можно просто Зеленый.

– Рад знакомству. Борис и в то же время, как вы наверняка догадались, Бэтман. А это Ксардас и Шикамару. Вас не затруднит сделать шесть шагов вперед?

– Кхм, вроде бы нет, – ответил эльф и действительно передвинулся на пару метров.

– Отлично, – похвалил его человек-летучая мышь. – Вот так и идите. А мы за вами.

– Но… почему? – удивился паладин и его рука в латной перчатке еще крепче сжала рукоять молота.

– Это элементарно, – пожал плечами Бэтман. – Длина вашего оружия вдвое меньше разделяющего нас расстояния. Таким образом, чтобы напасть, вам нужно сначала развернуться, а потом приблизиться вплотную, что даст нам время на защитные действия. Вижу, вы колеблетесь. Почему?

– Да как сказать, – Анатолий действительно мялся, не решаясь начать движение вперед. – Понимаете, все мои инстинкты протестуют против того, чтобы я пускал темных за спину. Интуиция буквально вопит, что это добром не кончится…

– Прекрасно, – кивнул Бэтман и в его ровном спокойном голосе прорезалась сталь. – Тогда иди вперед!

Нифгардские болота. Остатки старого тракта. Тролль с высшим образованием.

По кочкам и лужам, из-под которых в редких местах виднелись древние каменные плиты, уверенно шагали две большие лапы, неумолимо пожирая расстояние. В этом им немало помогал витой посох, на первый взгляд выточенный из кости, а на второй представляющий из себя обычную деревяшку, которой магия не дала потерять цвет обнажившейся из под слоя коры светлой сердцевины. Он исправно собирал из окружающей среды магическую энергию и передавал ее своему хозяину, а также, при необходимости, мог значительно усилить потоки маны, проходящие через него, и придать заклинаниям добавочную мощь.

Впрочем, посох был вещью хоть и редкой, но заурядной. В отличие от его владельца. Артыг или, как его уже давно называли, болотный отшельник, имел одну очень отличительную черту. Был троллем. Жизнь его была по меркам его родного племени невероятно долгой, да и прочие существа в большинстве своем испытывали почтение к ста сорока трем прожитым зимам. А кто не испытывал и пытался произвести с гигантом привычную по отношению ко всем троллям манипуляцию, то есть оборвать жизненный путь великана, того ждал ряд весьма неприятных сюрпризов. Посох его был инструментом очень полезным в деле умерщвления оппонента. Артыг сам сделал его под свою руку и заслуженно гордился поделкой. Красивый, прочный, да к тому же артефакт. Почему-то все люди, эльфы или гномы, попадавшиеся троллю за годы его жизни, достаточно умные или трусливые, чтобы не напасть, а попробовать просто поговорить, считали этот предмет трофеем и не задумывались над тем, какую же стать тогда должен был иметь ограбленный волшебник, что его рабочий инструмент при необходимости мог быть использован вместо рыцарского копья.

Детство свое Артыг помнил не очень хорошо, хотя и была у него отличительная черта, проведшая нестираемую черту между ним и его сородичами. Он родился не в горной пещере и даже не в выкопанной землянке, а в вольере Мингардской Академии Волшебства. Там будущий великий шаман и рос, в загоне между болотным хватуном и ночным волком, как достойный представитель нечисти из Нифгардских болот. Своего отца он никогда не видел, а мать, кажется, убили вскоре после его рождения. Взрослого тролля кормить дороже, чем детеныша. В Академию принимали в разном возрасте, позднее сортируя поступивших по группам, так что рядом с вольером Артыга, на зеленой лужайке, заботливо разбитой друидами, а иногда и в его просторном загоне, представлявшим из себя небольшой луг, с искусственно созданным кусочком болота, тренировались как почти совершеннолетние маги в десятом поколении, так и вчерашние крестьяне, выкупленные у их родителей в младенчестве и едва научившиеся членораздельно говорить. Естественно, любопытным детям никто не запрещал дрессировать полуразумный экспонат, даже наоборот, поощряли, если, конечно, те занимались этим в свободное от учебы время. Через магический барьер заниматься этим было неудобно, и поэтому малыши часто просили кого-нибудь из старшеклассников запустить их внутрь. Артыг часто катал на себя детей. Очень часто. И провожал их до ограды вольера, ссаживая на землю только в двух шагах от магической границы. А потом долго смотрел уходящим в след. Ну и, заодно, их провожатым. Все-таки гулять по болоту одни дети не могли, к ним обязательно приставлялся какой-нибудь взрослый ученик, возможно и плохо знающий искусство магии, но способный, если что, позвать на помощь.

Развлечений в академии, особенно для детей, не способных уйти в самоволку, было откровенно мало и юный тролль занимал если и не первое место, так в десятку лучших точно входил. Агрессию по отношению к своим посетителям хозяин вольера проявить не мог, опытнейший маг-менталист при появлении свежего пополнения в зверинце обходил всех пойманных существ и профессионально копался в их мозгах, вкладывая туда категорический запрет на причинение вреда студентам. Те же обитатели загонов, что в силу разнообразных причин такому внушению не поддавались, к посещению допускались только при контроле кого-то из полноправных волшебников.

К пятнадцати годам Артыг мог свободно говорить на двух языках и знал десяток-другой слов еще на пяти. Мингард был столицей обширной империи, в ней перемешались десятки, если не сотни, народов, а дети, которые дрессировали большую но такую забавную зверюшку, естественно, говорили на своих родных наречиях.

Будущему болотному отшельнику повезло. Он практически с самого рождения очень хотел выбраться на волю. Сначала – чтобы пробраться в кухню или поиграть с детьми вне своего вольера. Ну а потом, когда немного подрос – чтобы убраться подальше от Академии и ее магов, для которых, как говорили старшекурсники: 'взрослый тролль состоит из ценной шкуры и еще более ценных клыков, а остальное можно отдать собакам'. Для того чтобы сообразить, что магию можно победить только магией у обитателя вольера мозгов хватило. Да и как их могло не хватить? Философия, изящная словесность, основы математики и логики, все это учителя в теплое и сухое время года вдалбливали в головы своих подопечных. Изредка в искусственно созданном кусочке болота проводили практикумы по магии, в том числе и боевой. Гнать вылезшую поглазеть на людей и выклянчить что-нибудь вкусненькое тварь никто и не думал. Артыг учился вместе со студентами, благо наглядные пособия обновлялись каждый курс, когда на смену выпустившимся ученикам приходили новые неофиты. Единственное, что было ему сложно, так это скрыть свое развитие от тех, кто мог это заметить. Но на территории магического учебного заведения определить, откуда исходят эманации того или иного неумело созданного заклятия – занятие почти безнадежное, а речь, способную его выдать с головой, тролль старательно скрывал, предпочитая общаться с окружающими с помощью жестов и мимики.

Артыг ждал. И рос. Физически и магически. В магии воды, например, которую в основном и отрабатывали в его и соседних вольерах, уже на голову превосходил обычного выпускника и, пожалуй, мог потягаться с самыми молодыми из преподавателей.

Людей подвела инерция мышления. Обиталище Артыга было надежно зачаровано и, при необходимости, могло бы удержать в себе целую толпу не слишком умных существ, пусть даже и наделенных разумом; не зная заклятья-ключа, которое надо было накладывать снаружи, выбраться из вольера было под силу разве что архимагу. Тролль, да к тому же в жизни не общавшийся с сородичами и поэтому даже теоретически не способный прибегнуть к шаманскому искусству, а только им по всеобщему мнению владела его раса, обмануть чары не мог просто физически. Он – не мог. А вот юный чародейчик, лет десяти, которого Артыг уже больше года убеждал в своих дружеских отношениях и подкармливал сластями, бросаемыми в вольер другими учащимися, смог. Открыть клетку снаружи, особенно если знаешь, как это сделать, а рядом стоит советчик, неоднократно видевший всю процедуру, оказалось достаточно просто. Время для побега было подобрано с умом, в ночь праздника в честь основания Академии все ее работники и те из учащихся, что уже могли пить алкоголь, были заняты, а за поведением более младших никто особо не следил.