Земля Меча и Магии. Волшебница (СИ)

Иранка Реми

Земля Меча и Магии. Волшебница

Часть первая — Реал

Впервые, я увидела его в школе. Прямо посреди урока к нам в класс зашла директор и сразу подошла к классному руководителю. Пока они о чем‑то шептались, поглядывая в сторону Ольки, в класс зашел высокий, молодой и очень симпатичный парень. Пройдя к парте моей соседки, которая при его виде всхлипнула и прижала руки к лицу, он начал помогать собирать ей вещи. Красные, заплаканные глаза и мрачное выражение лица только придавали ему притягательности, создавая налет таинственности и печали.

— Ребята, — обратилась учительница. — у Оли М — ской горе — ее родители разбились в автокатастрофе…

Так в моей жизни появилась первая настоящая влюбленность. Когда Олька немного отошла от траура, я стала ее доставать по поводу ее старшего брата. Кто, чем занимается, что любит.

Огромное спасибо подруге, что она не стала ревновать меня к своему брату, а помогала как могла.

Так я узнала, что Максим старается работать где и кем угодно, лишь бы обеспечивать приемлемую жизнь себе и сестре. Что он смог оформить опекунство над Олькой. Что готовит и ведет все домашнее хозяйство. Что обсуждает с Олькой ее вопросы и проблемы, помогает ей выбрать шмотки, косметику, духи…

Короче, я поняла, что влюбилась «по уши».

Как раз после моего пятнадцатилетия, куда Максим был приглашен, но опять не смог прийти, по причине занятости на работе, Олька сказала, что брат подзаработал денег и выделил ей некоторую сумму на новые шмотки. И что они в выходные пойдут по магазинам. Естественно, я тут же напросилась пойти с ними, под предлогом, что мол, одна пара глаз, это хорошо, а две (и Максиковы, и мои) — лучше.

Вечером у меня был очень тяжелый разговор с родителями, результатом которого, стала выделенная мне немалая сумма на обновление гардероба, и мое обещание завершить четверть не ниже «десять и пять».

На следующий день, еще перед уроками я шепнула Ольке, что у меня тоже есть деньги, и что я тоже собираюсь «обновится»

— Ленк, я то без проблем, но… ты собираешься перед Максом крутится в новых нарядах?

— Ну и что? Мужские глаза, это самый лучший оценщик. Не батю же мне тащить…

— Ну — ну…

В оговоренное время я уже стояла на остановке, вся трепеща внутри от ожидания встречи с ним.

Неожиданно по моему правому уху словно прошлось дуновение ветерка и повеяло запахом роз.

Обернувшись, я обомлела. Максим и Ольга подкрались сзади. У него в руках был небольшой, но очень красивый букет роз, лепестками которых он и провел у меня по уху.

Господи, мне еще никогда не было так приятно от того факта, что мне дарят цветы.

Нет, отец, естественно, дарил маме и мне по праздникам букеты. В классе мальчики тоже дарили на день рождения, в марте, но… Но это был подарок не по обязанности, это был подарок персонально мне. Сердце сжалось в груди…. Я не могла выдавить ни единого слова.

Всю идиллию момента нарушила Олька. Показав мне кончик языка, она заулыбалась.

Если еще вчера — позавчера я была полна смелости и решительности примерять и красоваться перед Максимом в нижнем белье, то после подаренного букета весь боевой настрой куда‑то испарился.

Теперь от одной только мысли, что я покажусь ему в одном лифчике и трусиках, меня бросало в краску, а щеки горели, как будто я только что вошла с мороза в теплое помещение.

Как же я была потом благодарна Максиму. Как только мы с Олькой первый раз вышли из примерочных кабинок, его словно подменили. Вместо молодого человека, который в обществе двух девушек распустил перья, словно павлин, перед нами предстал серьезный, собранный, умудренный годами и опытом мужчина. Словно специально, чтобы не смущать нас, он не прикасался к нашим телам, советуя, чтобы мы сами поправляли складочки друг дружке.

Предметы гардероба сменялись один за другим, сопровождаемые советами, что это лучше подойдет к тому, для этого лучше бы сделать мелирование, под короткую стрижку и так далее. Так, постепенно, мы приближались к отделу нижнего белья, при одном взгляде на который у меня включался откровенный ступор.

— Лена, — обратился ко мне Максим, вызвав очередной приступ обмирания всего внутри. — можно дать тебе один совет? Мне очень приятно, что ты так ценишь мое мнение о своих одежках, но…

— Короче, не совращай моего братика своим неглиже! — тут же вмешалась Олька.

Спасибо вам, ребята. Вы сами помогли мне решить эту проблему.

— Оль, если ты не против, я перемещусь в зрительский зал. Пополню собой ряды судейской коллегии.

— Ой, да на здоровье.

И вот мы с Максимом сидим рядом, в соседних креслах и наблюдаем за сменой одеяний Ольки. Внезапно, мою руку словно пронзило электрическим разрядом. Максим положил свою ладонь поверх моей и легонечко сжал ее.

Только попробуй выше, думала я, и я тут же выдерну свою руку!

Но Макс не делал никаких попыток продвинуться дальше.

На одном из вариантов, одетых Ольгой, он внезапно приблизился к моему уху и сказал:

— Знаешь, по — моему, эта комбинация прекрасно подойдет к цвету твоих волос. Смотри, легкий золотистый оттенок и твои волосы, цвета льна… Возьми второй комплект и примерь его, а я пока отойду, пусть Олька оценивает.

От его теплого дыхания, а тем более, от слов, сказанных им, меня всю пробил озноб. Значит, даже не видя меня в нижнем белье, он все равно «видел» меня в нем и…

Максим встал и, сообщив о своем мнении, вышел из отдела. Вся горя, я проследовала в примерочную и опробовала упомянутый комплект. Естественно, что он оказался идеально подходящим, о чем мне довольно бесцеремонно и заявила Ольга.

— Бери, как‑нибудь перед ним и покрасуешься.

— Олька, зараза, — замахнулась вешалкой на нее я, но та, громко фыркнув и расхохотавшись, уже спряталась в своей кабинке.

С обувью проблем не возникло, правда, когда Максим провел рукой по голенищу сапога, расправляя складки, меня опять словно ударила молния.

Вечером был очень серьезный и тяжелый разговор с родителями. С особым пристрастием меня выспрашивали, как я осмелилась показаться перед взрослым мужчиной (ха, взрослый, только «двадцатник» разменял) в нижнем белье и чем меня не устраивает вариант подобного похода с папой.

Все чаще Олька передавала приглашения от Максима погулять с ними втроем по городу. Мои родители, пару раз увидев Максима и после разговора папы с ним, стали гораздо спокойнее относиться к подобным прогулкам.

Каждая наша встреча начиналась неизменно, Максим всегда подходил ко мне сзади, со спины и проводил лепестками цветов по уху. И пусть в букете иногда был вообще, лишь один цветок, реже — три, очень — очень редко пять, тем не менее, мне каждый раз было очень приятно и волнующе.

На одной из перемен, Олька шепнула мне, что она не знает, как я воспринимаю подобные прогулки, но Максим на полном серьезе считает их свиданиями и что ее приглашают лишь по той причине, что я — несовершеннолетняя. что она абсолютно не обижается и чтобы я готовилась через годик — два называть ее «доченькой». Шутливый толчок под ребра, последовавший с моей стороны, был воспринят и озвучен, как моя тренировка «поднимать руку на бедную девочку сироту, ставшую, волей судьбы, падчерицей».

Как сейчас помню тот весенний день. Олька, радостная и светящаяся, пришла в школу и шепнула мне, что Макс нашел шикарную работу, и что денег теперь будет не просто хватать на все, но и они спокойно отложат на ее учебу в институте.

— Представляешь, его взяли тренером к какому‑то богатенькому мальчику, которого надо учить играть в компьютерные игры!

Потом, уже более серьезным голосом добавила:

— Для этого, ему необходимо все время находится там, в игре. Так что Макс просил прощения, но ближайшие месяц — два вы не сможете видеться.

Тем не менее, Олька уже на следующий день позвала меня к себе домой, где, на экране ноутбука, я увидела сморщенное, зеленокожее, ушастое создание, которое разговаривала со мной голосом Макса.