По дороге домой (СИ)

Березовская Ольга Сергеевна

По дороге домой

Глава 1

Все самые правильные решения обычно принимаются неожиданно, спонтанно. Вот так просто сидишь себе, сидишь и вдруг — а сделаю-ка я что-нибудь. И делаешь, и правильно делаешь, как потом выясняется, не всегда правда, но зачем о плохом. Так же неожиданно пришло решение заняться медитацией. Просто день был не самый лучший, просто что-то не складывалось, просто случайно наткнулась на рекламный буклетик «Нового медитативного центра», просто внутри все вопило, прося нового, неизведанного. Сорваться за новым и неизведанным в другой город или другую страну не так-то просто: нельзя же оставить в самом весеннем разгаре учебу и работу. Нет, оставить то можно… вот потом что будет…. Задумываться о пугающем «потом» — естественная неизбежность: чувство ответственности воспитывается с самого детства, развиваясь по мере взросления и накладывая на нас те вечные ограничения, в рамках которых мы действуем (каждый в своих).

Медитация в тот момент показалась наиболее приемлемым из неизведанного. «Новый медитативный центр», чего и следовало ожидать, оказался старым разваливающимся двухэтажным домиком, который, кажется, доживает свои последние дни. Зато к новому и неизведанному добавятся еще пару острых ощущений: рухнет или не рухнет. Внутри прямо скажем не многолюдно, да и мрачновато как-то, одной сиротливо висящей лампочки для освещения этого… пространства явно не хватает. Скучающая дама записала меня в журнальчик и указала на коридор, в конце которого и ожидает наставник, причем следует поторопиться потому, как ожидает не только наставник, но и вся группа. Группа — это пять человек (вместе со мной). И ведь надо же не одна я глупостями занимаюсь!

Наставник, точнее наставница — дама средних лет, видимо для большего эффекта одетая в балахон коричневого цвета с зеленым орнаментом, в позе лотоса восседала на столе. В комнате совершенно без какого-либо порядка были расставлены диваны, на которых расположились слушатели, напряженно ожидающие начала действа. Картины на стенах с разнообразными пейзажами били в таком количестве, что скрывали под собой всю поверхность, что впрочем и к лучшему: то что не скрывалось было в состоянии, скажем так, далеком от идеального. Откуда-то доносилась тихая музыка, скорее даже не музыка, а звуки природы: плеск воды, шелест листьев, птичье пение. Умиротворяет, ничего не скажешь.

Я побыстрее пристроилась на свободном диване. Наставница открыла глаза и объявила о начале. Ну, чем раньше начнем, тем раньше и закончим. И раз уж я сюда все-таки пришла, деньги заплатила, то будем получать удовольствие по максимуму. Или не удовольствие, или не получать — это как пойдет.

Вопреки ожиданиям все прошло очень даже неплохо. Наставница оказалась интересной женщиной: доктор психологии, изучала шаманизм, эзотерику, оккультизм, восточные религии и из всего этого составила свой метод медитации и вела наблюдения, как он действует на людей. Готовила очередной научный труд и заодно денег зарабатывала, немного, но все же. Вообще увлекающиеся люди это редкость в наше время. Именно таким людям мы обязаны всеми великими открытиями и свершениями, они созданы для того, чтобы мир не стоял на месте.

Но меня привлекла не столько эта увлеченность, сколько фраза, с которой она начала свою речь: медитация — это форма психической активности, обеспечивающая погружение человека в особые трансовые состояния.

Фраза зацепила. В сочетании «особые трансовые состояния» было что-то магическое, влекущее. И я осталась, чтобы понять ее смысл.

Весь мистицизм разлетелся через пару занятий, когда стало понятно, что медитация сводиться к двум действиям: концентрации и расслаблению. Априори ничего магического быть не может в банальных механический действиях. Достичь обещанного «просветления», находясь в «трансовом состоянии» мне не удавалось, Мантры собственного сочинения наставницы никак не запоминались и вызывали раздражение, Асаны (позы) были настолько мудреные и требовали не малых физических усилий, после долгих пререканий с наставницей, мы ограничились банальной позой лотоса и разошлись миром.

Я бы бросила эти глупости, но меня невероятно увлекали моменты полусонного состояния, когда ты уже не здесь, не в этом полу развалившемся доме, но и не там, где умиротворение, тишина и яркие краски. Путешествие по другим реальностям не вставая с дивана.

Наставница каждый раз считала своим долгом уточнить, что я неправильно понимаю смысл ее уроков, что медитация — это прежде всего действие призванное помочь человеку привести в состояние гармонии его внутренний мир, а не увеселительные прогулки по миражам подсознания.

— Разве не ваши слова были, что медитация — это процесс познания, духовного роста, дающий человеку новый опыт? Так какая разница, как человек этот опыт получает? — невинно хлопая глазами уточняла я. Наставница устало махала на меня рукой и оставляла в покое.

Я втянулась. Листая журнал и рассматривая фотографии, превратилось в игру оживлять внутри себя это место, ощущать себя там, раздвигать границы и видеть, что же не поместилось в объектив камеры фотографа. Море, любимое море возникало в сознании чаще всего. Яркие краски неба. Манящие, загадочные глубины. Бескрайний простор. Отсутствие любых ограничений. Свобода. Абсолютная свобода. Вслед за ветром, в хрустальных нитях которого путается солнце и падает на сверкающую поверхность воды. Звуки тишины, которая разбивается звенящим всплеском волн. Золотая рябь на глянцевой поверхности от легкого солнечного бриза. Ни берегов, ни людей, только море, небо и диск раскаленного солнца, медленно опускающийся к воде и окрашивающий все вокруг в золотые коричнево-бордовые тона. Невероятных оттенков небо, разрисованное самым смелым художником — лучами закатного солнца. И легкий свежий солоноватый ветерок золотистого цвета.

Невероятных оттенков золотого, коричневого и бардового безмятежное небо, свежий солоноватый ветерок, закатное солнце слепит глаза. Тело парит. Что-то прохладное и скользкое обволакивает тело, забивается в нос и мешает дышать. Неуютно. Тело тяжелеет и тянет вниз.

Нужно заканчивать с этой медитацией, сегодня все идет не так: вместо легкости и расслабленности тошнота и головокружение. Хотела избавиться от головной боли, а получила еще массу неприятных ощущений. Лучше сходить и выпить таблетку.

Попыталась подняться, но не смогла: тело не нашло опору и провалилось вниз. В глазах и горле защипало. Воздух исчез.

Удар сердца — звоном набата: что происходит!

В глазах потемнело. Легкие разрывались от нехватки воздуха.

Спокойно. Все в порядке. Я дома, дома на кровати, никуда не падаю, подо мной твердая основа, подо мной очень твердая основа…

Ощущение подъема. Воздух! Я дышу!

Спокойно. Вдох — выдох. Сейчас я открою глаза и буду у себя дома.

Вдох. Потяжелевшие веки приоткрываются с большим трудом.

Закатное солнце все еще слепит глаза, стало гораздо холоднее. Что это? Где я?… Я не парю, это холодное — вода, я плыву, точнее уже тону: руки и ноги одервенели от усталости. Во рту, в ушах, в носу, везде соленая вода. Соль щиплет глаза, лишая зрения. Паника ледяными щупальцами сдавливает сердце. Господи, это сон, это просто сон. Я сейчас проснусь. Это не может быть явью.

Мысли путаются. Я устала. Я смертельно устала. Я плохо плаваю. Мне холодно. Может быть, соленая вода удержит меня какое-то время на поверхности. Руки и ноги престали двигаться, глубокий вдох, уши опустились в воду. Держит, но как долго будет держать, и как долго я выдержу этот холод. Нельзя сдаваться, может быть получиться вернуться, придти в себя, проснуться. Так темно…

Вода дымится. Испарения, исходящие по утрам от воды всегда напоминали ему дым. Может потому, что плаванию по морям он предпочитал хождение по твердой земле. Кому же пришло в голову отправить его в эту экспедицию? Ну конечно, на границах что-то не ладное происходит и в течение полугода нужно за ними наблюдать и любые аномальные явления фиксировать и изучать. А что, собственно говоря, они называют аномальным? Тут весь мир сплошная аномалия, и везде их полно не только на морских границах. Изучать их надо! Конечно же! Человеку, который ничего в этом не смыслит. Неужели они не могли найти другой повод отправить его куда-нибудь подальше, а не этот шитый белыми нитками. Неугоден. Посторонние не должны ничего знать о делах государства. Поэтому вот тебе замечательный корабль, набирай команду и попутного тебе ветра и чтоб подальше отсюда.