Кровь скитальца (СИ)

Леонид Алёхин

Кровь Скитальца

Иллюстрации Романа Папсуева

1

В корчму «Лисье логово», что в излучине Мирвы, в сорока верстах от Никта, под закат вошел скиталец. Был он одет не по-здешнему, лицо прятал под полями круглой соломенной шляпы. Взял горького травяного чаю и соленых сухарей, сел в углу, подальше от света. Стал слушать старого Бару, местного рассказчика.

— Расскажи про Заоблачный Город, Бара, — просил охотник с вязанкой шкур на плече.

— Не надо про Город, лучше про Ключницу и Часовщика.

— Давай про Спящую Рыбу.

— Расскажи свою новую историю, старик, — гулким голосом сказал приземистый человек с бритой, покрытой шрамами головой. И присовокупил к своим словам пару монет. — Расскажешь хорошо, не обижу. Ты меня знаешь.

Все прочие завсегдатаи корчмы замолкли, как заговорил бритоголовый. Похоже, его знал не только Бара.

Старик откашлялся. Возвел подслеповатые глаза к потолку.

— Было это давным-давно, — начал он.

Далеко на севере, в городе, где полгода день, а полгода ночь, жил один сказитель. По-тамошнему скальд. Хоть он был и молод, но молва о нем шла широко. Бо истории, которые он сочинял, люди передавали из уст в уста, как замерзшие путники передают друг другу чашу с согревающим отваром. Была в тех историях и любовь, и отвага, и страсть, и ненависть. Были в них великаны и карлики, короли и колдуны, говорящие звери и запретные книги. Но главное — были в них люди, в которых слушатели узнавали себя. За то готовы были они внимать скальду день и ночь, долгий северный день и долгую северную ночь.

А когда день сменяет ночь, в тех краях празднуют великий праздник. Утро Солнечного Порога зовется он. Повсюду зажигают костры, и парни с девушками прыгают через них. На тех кострах пекут дивные маковые пироги, отведав которых, парни и девушки водят вокруг огня хороводы. Бывает, что когда хоровод распадается, не все могут разнять ладони. Тут-то и время сватов засылать с подарками.

Еще в Утро Солнечного Порога выбирают Хозяина и Хозяйку Весны. Обязательно то должна быть прекрасная девица и статный парень. Вдвоем они закрывают праздник и своим поцелуем отправляют зиму на покой, а весне открывают дорогу в свой суровый край. Так уж заведено.

Молодой скальд уже дважды становился Хозяином Весны. Губы его встречались с губами красивейших из девиц. Но сердце оставалось холодным. Будто ждало чего-то.

Наступила третья весна. На праздник Солнечного Порога явилась незнакомка. Никто не знал ее имени. Никто не видел ее лица — оно было скрыто за синим шарфом. Лишь сверкали глаза, пронзительные, как звездная россыпь над ночной тайгой. Стать в ней была, неведомая в тех краях. Когда она шла — на снегу не оставалось следов. Зато когда прыгала над костром, ветер, поднимаемый полами ее шубы, выстужал огонь до углей. Почернели от зависти румяные лица девиц, но всем было понятно: пришла новая Хозяйка.

Ожил скальд, расправил плечи. Шагнул в тесный, хмельной круг. Ударил о землю расшитым сапогом. Запел для гостьи, заговорил, как только он умел. Превозносил ее поступь, ее тонкий стан, блеск ее глаз. Молил выйти к нему и танцевать с ним. Текли его речи, как мед, не устояла незнакомка. Вошла в круг, стала напротив сказителя.

Потом слагали истории об их танце. Сравнивали их с луной и солнцем, с хищным беркутом и его быстрой тенью, с грозой и ливнем. Плясал скальд, заломив соболиную шапку, выбивая каблуками частую дробь из замерзшей земли. Струилась вокруг него гостья, встряхивая широкими рукавами, не сводя чудных своих глаз с раскрасневшегося лица сказителя. Протягивал скальд к ней руки, но ускользала пришелица из его объятий, не давала коснуться себя. Будто и правда не могли они сойтись, как луна и солнце.

Враз они остановились. Поклонился сказитель гостье в пояс и попросил дозволения коснуться ее руки. Тогда она впервые заговорила:

— Знай, сказочник, — сказала она. — Если возьмешь ты мою ладонь, то пойдешь за мной, куда я скажу, без воли и рассуждения. Готов ли ты к такой участи?

Улыбнулся скальд, рассмеялся сказитель и сказал, что готов. Сняла гостья перчатку, протянула ему тонкие пальцы. Тишина наступила такая, что слышно было, как растет под талым снегом трава.

Лишь коснулся ее руки сказитель — ледяная игла прошила его сердце. Лишился он голоса и дыхания, все поплыло перед его глазами. Рассмеялась гостья, взмахнула рукавом. Поднялся снежный буран, загасил все костры, разметал цветные ленты. Седая туча заслонила солнце.

— Сегодня праздник закончился, — сказала гостья. — Ты, сказочник, пойдешь со мной. Девять дней и ночей проведем мы в пути. Днем ты будешь спать, а ночью рассказывать мне свои истории. И если ты удивишь меня трижды — я отпущу тебя и с тобой в твой край вернется весна. Если же нет — холод навеки скует эти земли. А ты вечно будешь спать в моем доме, доме Хозяйке Зимы.

Сказала — и сгинула в снежном вихре вместе со сказителем. И стало все по ее словам, исчезло солнце, и мороз погнал людей домой, к очагам. Одна надежда у них теперь осталась, что не подведет сказитель, потешит Хозяйку историями.

На этом месте закашлялся Бара, прервался. Бритоголовый кивнул корчмарю, и тот поставил у локтя старика чашу с теплым вином.

В своем углу скиталец грел ладони о чашку с травяным настоем. То ли слушал сказителя, то ли дремал.

Девять долгих дней и ночей шли они по тайге. Все свои истории рассказал скальд Хозяйке Зимы еще в первые три дня, но не удивил ее ничем. Тогда он стал выдумывать новые, одна чуднее другой. Он перестал спать днем, нарушил ее наказ. Все думал и гадал, чем удивить свою спутницу.

На пятый день он придумал историю, каких еще не слыхивал Акмеон. Был в ней человек, который отдал свою память колдуну в обмен на умение видеть вещие сны. Был в ней воин, чье тело превратили в машину, но оставили сердце, влюбленное в женщину из воспоминаний. И была возлюбленная воина, заснувшая вечным заклятым сном, чтобы спасти свой народ от беспощадной волчьей Стаи.

— Ты удивил меня, сказочник, — сказала Хозяйка Зимы. — За последние три тысячи лет это никому не удавалось. Удивление — великий дар. Проси у меня награды.

— Я хочу увидеть твое лицо, — сказал скальд.

— Ты смел и дерзок. Но неужели мое прикосновение не научило тебя осторожности? Если ты увидишь мое лицо — ты никогда не сможешь забыть меня. И во сне, и наяву оно будет преследовать тебя, слагатель историй.

— Что ж, я подарил тебе историю про воспоминания. В ответ ты дашь мне память о себе. По-моему, справедливо.

— Ты выбрал.

Она сняла шарф, скрывавший ее лицо. Сказитель увидел ее прекрасные черты. Он понял, что впервые в его жизни нет слов, чтобы описать увиденное. Слезы выступили на его глазах и крошечными льдинками скатились на землю.

— Теперь я понял, — прошептал он. — Но я не сожалею.

— Время для сожалений наступит потом, — сказала Хозяйка. — Поверь мне.

И она повела его дальше.

Скиталец допил чай и доел сухари. Он вышел из угла, подошел к увлеченному собственным рассказом Баре.

— Кто научил тебя этой истории, старик? — спросил скиталец.

Голос его был тих, но удивительным образом вопрос услышали все. Бара замолчал, перевел взгляд с потолка на вопрошавшего.

— Я услышал ее от одного странника. Он был одет иначе, чем ты, но тоже пришел издалека. И от него тоже пахло морем.

— Куда он направлялся?

— Эй, человече, — вмешался в разговор бритоголовый. — Невежливо прерывать сказителя. Да и кто ты такой, чтобы спрашивать? Какой у тебя интерес?

Рука скитальца исчезла под плащом. Бритоголовый уронил руку на нож. Ватага его дружков, человек шесть, не меньше, надвинулась на скитальца сзади.

Но тот вынул и показал на ладони редкой красоты и размера жемчужину.