Материки

Эстэр Львовна Марон

Материки

Часть первая

Глава 1

Теплый клетчатый в красную полоску плед согревающе обволакивал озябшее тело, одетое лишь в ночную рубашку. Горло подозрительно першило, составляя безупречный аккомпанемент шмыгающему носу. Даже кашлять было больно. Воздух в комнате неплохо согревался моим горячим лбом, в то время, как за окном старался затопить дряхлое здание магического университета дождь. Он, трудяга, и не подозревал, что без магических подпор, сие учебное заведение уже давно бы рухнуло, веке, эдак, в десятом… до нашей эры. А вот с магическими опорами никакой дождь нашему дому навязчивых знаний не страшен.

Я оглушительно чихнула и, оставив трудоемкое занятие созерцания луж за окном, кряхтя, переползла на диван возле монотонно полыхающего камина. Как все-таки приятно! За окном — унылая вечерняя хмарь, а в комнате, пусть и небольшой, теплое и уютное желтоватое полыхание настоящего огня. Именно настоящего! Я с моей соседкой по комнате Саиной, которая на данный момент, как настоящая подруга побежала в столовую добывать мне чай с медом и кое-какие снадобья, всегда славились своей любовью ко всему настоящему. Пока другие сокурсники волшбой зажигали в камине зеленоватый огонек и залезали под одеяло смотреть десятый сон, мы с Саиной упорно трудились над огнивом или, на худой конец, над кремнем (что удастся добыть в городском трактире). После, нехотя и с многочисленными спорами возвращали позаимствованное обратно. Вот даже сейчас, вместо того, чтобы как приличная ведьма, наколдовать себе горячего бульона и чая, я в предсмертной агонии закатывая глазки, упросила Саину пробежаться по коридором нашей общаги.

Кстати, вообще удивительно, что я смогла заболеть. Ведьма все же, как никак. И должна иметь стойкий иммунитет ко всяким магическим заболеванием… прокрутив эту фразу в своей тыковке, я чертыхнулась. Ну, вот тебе и ответ. Подцепила обычный грипп, или хуже того — ангину, никак не связанную с магическими вирусами и прочими пакостями волшебной жизни. Внезапно мой многострадальный котелок пронзила боль. Я взвыла пуще волкодлака и ткнулась лбом в подушку, тихо постанывая, и потому пропустила момент, когда в комнату вошла моя подруга. Когда чья-то рука властно нащупала мое плечо в ворохе одеял и попыталась вытащить меня на свет божий, я заорала и чуть не подбила подругу пульсаром. Тут надо уточнить — мы с ней подались на факультет волшбы, а не ворожбы. То есть, занимались стихийной магией, рунами, всех допекшей некромантией и многим другим… поэтому, когда мое сиятельство нежданно-негаданно начало чихать и кашлять, мы с подругой даже мало-мальски полезного зелья не смогли состряпать, так как в травах ни бум-бум. А вот кто «бум-бум», так это ворожеи, но с ними у нашего факультета испокон веков велось лютое соперничество.

— Ренка, дура, ты совсем уже нервы откинула? — Сочувственно спросила подруга, протягивая мне пол-литровый стакан горячего чаю с медом и лимоном.

Я тут же сбросила обиженное выражение лица и благодарно приняла этот стакан-переросток.

— Санька, как же я тебя все-таки люблю… — задумчиво сказала я, прихлебывая горячую жидкость.

Саина хмыкнула и милостиво пошла стелить мне постель. Поменяла простыни, взбила перину и подушки, принесла мое любимое черное одеяло со стойкой надписью «Айрена», сделанную просроченной зеленкой. Кстати, Айрена — это мое полное имя. Ну да, и я когда-то (лет восемь назад) была тщеславной соплей, гордой, что у нее оказался магический дар. Так и появились на свет подписанные одеяло, чашки, туники и даже шкаф. Со временем, правда, мне удалось вывести большинство надписей, но одеяло сохранилось. Я же говорила — зеленка была просроченной. А потом тщеславие благополучно кануло в рутину трудовых будней, бесконечной зубрежки и сдачи экзаменов. Без этого у нас было никак не обойтись. Не даром нашу академию за глаза называют «школой белых шевелюр». Вот тут, как раз, простой люд очень даже прав. Объясню доходчивее: в возрасте десяти лет детки приходят на обучение к магам еще с пестрыми головками. А вот через пять лет, начиная с пятого курса, когда зубрежке и пыльным фолиантам книг приходит конец, и начинаются практические занятия — все детки поголовно седеют. А еще через несколько лет — седина становится серебристо-белоснежной. Нет, есть конечно такие мумрики, которые не жалеют времени и денег на магическую окраску, но мы с Санькой считали и считаем это излишеством, присущим более аристократам и модницам, чем нам, гордым ведьмам. Саня уже давно была полностью снежно-белой, а вот я еще находилась в процессе — общий фон действительно был меловой, с извечной волшебной серебринкой, но кое-где еще красовались фиолетовые пряди. Хм… почему фиолетовые? Ну… я же не утверждала, что я чистокровный человек. Хотя свою семью я знаю лишь в лице матери. Она была обычным человеком, правда закончила факультет ворожей и слыла на всю округу знаменитой знахаркой. Жила она в лесу, где я, собственно, и родилась. На все вопросы «а кто же папа?», мамуля лишь скромно улыбалась и говорила, что не знает. Потом добавляла, что не знает, кто именно из всех многочисленных субъектов, с которыми она имела честь познакомиться (и даже более). Я пристыжено замолкала на долгое время. Думала, когда вырасту и закончу академию магии, мне не составит труда найти ту личность, которая наградила меня столь интересным цветом волос, плюс аналогичным фиалковым цветом глаз. Ага… а вот хрен! Академию еще закончить надо. Что о-оччень нелегко. Да еще, принимая во внимание тот факт, что я учусь на последнем, девятом курсе…

— Саня… — тихо позвала я, когда подруга помогла мне лечь животом на кровать и снять ночную рубашку, дабы приступить к растираниям моей больной тушки.

— Че? — Буркнула она, сосредоточенно натирая мою спину.

— Расскажи мне сказку. — Тихо попросила я. Саня удивленно на меня посмотрела, а я сочла нужным добавить: — В смысле расскажи очередные зверства преподов, чтоб я знала — выздоравливать мне или нет.

— А-а-а… — протянула подруга и нахмурилась. Уже по одному виду ее физиономии, я горестно вздохнула. — Ну, например, наш мертвячок (многоуважаемый профессор по некромантии) сейчас преподает вакцину упырей. То есть, это зелье, которое помогает тебе стать обратно человеком, если ты пробыл упырем меньше, чем неделю. Как ты понимаешь — для того, чтобы на практике увидеть правильно ли ты составил зелье — тебя на время превращают в упыря. Вон, Зофер уже пятый день от солнца прячется и кровь требует. У него все никак компоненты не согласуются…

Я под надежными Санькиными руками вздрогнула. Ничего себе…

— А еще у воздушника (преподавателя воздушной магии) на прошлом уроке… гхм… конфуз случился… — я навострила ушки — ему, несчастному, ворожейки в помощи отказали. У них же на выпускной была запланирована показуха в воздухе для первогодок. Ну, петли там всякие, змейки… Но у девок совсем неожиданно кое-кто по имени Зофер перегрыз все метлы. Хотел, очевидно, до их шеек добраться, да в кладовку свалился, ну и от горя… Ты ж в курсе, эти фифы кроме как на метлах ни на чем не желают летать, чтобы не «уподобляться» нам, красивым. А как новую партию метел закупить — так сразу «бюджета мало выделяют…». Ну, это у учителей вечная отговорка. Вот воздушник и перевалил на наши хрупкие плечи эти полеты. Теперь, блин, кроме этого, на тренировках больше ничем не занимаемся.

— Ну и что в этом плохого? — Не врубилась я.

Санька от всей души напоследок хлопнула меня по заднице и, перевернув на спину, начала натирать грудь.

— Чего, чего… а ты знаешь сколько энергически истощенных сваливаются с неба прямо в травмпункт?

До меня дошло, как до жирафа на третьи сутки. И я ужаснулась.

— А есть еще что-то, помимо прочего? — Неуверенно пролепетала я.

— А тебе и этого мало? — Усмехнулась Саина.

— Ну… — риторическое пожатие плечами.