Рожденные светом (СИ)

Сергей Фоменко

Рожденные светом

Глава 1

Будильник зазвонил в 7.00 и Никита, не открывая глаз, привычно протянул руку, чтобы стукнуть по кнопке будильника, но его, почему-то, на месте не оказалось. Никита, промахнувшись, больно ударился рукой о край тумбочки и от этой резкой боли, сразу проснулся и сел на кровати, тряся ушибленной рукой.

Тем не менее, будильник звонить все-таки перестал, но, открыв глаза спустя несколько минут и с трудом сфокусировав зрение на ближайших предметах, Ник будильника действительно не нашел. «Который час, неужели проспал?» – подумал Ник, медленно встал с кровати, надел тапочки и подошел к стулу, на котором аккуратно были сложены потертые джинсы с ремнем, а на спинке висела выцветшая от времени, красная майка с надписью «Перестройка», сверху на брюках лежали его любимые наручные часы. Он взял часы, привычно застегнул браслет на левой руке и посмотрел на циферблат.

Было уже 7.10. «Надо торопиться, опаздываю!» - подумал он, и поплелся в ванную. В ванной комнате, опершись на раковину, Никита посмотрел в большое овальное зеркало в пластмассовой раме, сделанной под старину. Вчера было воскресенье, единственный выходной день, и он с удовольствием провалялся целый день дома, ничего не делал, только читал лежа в кровати роман Фармера в стиле «фэнтези». Читать он закончил около трех ночи, поэтому не выспался, но романом остался доволен. И теперь глядя на свое опухшее лицо, с взлохмаченными волосами и двухдневной щетиной, Ник сказал сам себе в зеркало крылатой фразой из фильма:

- Ну и рожа у тебя Шарапов!

После чего пустил воду из крана и стал умываться, чистить зубы и бриться. Бреясь, Ник вдруг вспомнил, что сон, который он так четко видел под утро, перед тем как будильник его разбудил, совершенно стерся из памяти, хотя он и помнил, что снилось что-то очень важное, тревожное, побуждающее куда-то бежать, что-то делать и это его обеспокоило. Думая об этом, Ник закончил бритье, умылся и щедро побрызгал на себя туалетной водой «Чарли».

Казалось, что во сне его кто-то настойчиво звал и пытался привлечь его внимание к чему-то важному, связанному со временем. «Что бы это значило?» – размышлял он, глядя на свое отражение в зеркале и причесываясь. Теперь он себе нравился, поэтому он подмигнул себе в зеркало и сделал важный, гордый вид человека, уверенного в себе человека и знающего себе цену.

На самом деле Никита выглядел очень просто - обычный парень с невыразительным лицом, с карими глазами и светлыми, коротко постриженными волосами. Ему было, уже двадцать пять лет, хотя все давали ему гораздо меньше, среднего роста, худощавый, но с накаченными мышцами, потому что в армии увлекся атлетизмом, и сейчас тоже, периодически устраивал себе тренировки с гирями от шестнадцати до тридцати двух килограммов, а иногда бегал по утрам и делал зарядку.

Но сегодня следовало поторопиться, потому что за последнее время вот уже три раза подряд Ник опоздал на работу и успел получить последнее предупреждение от начальства, поэтому на такие мелочи, как странный сон и исчезновение будильника, после того как он прозвонил, Никита сегодня не обратил внимания.

Пока Ник одевался на работу - темно-серый, однобортный костюм, белая рубашка, строгий галстук - засвистел чайник на кухне. Одевшись и быстро, обжигаясь, выпив чашку безвкусного, растворимого кофе с сахаром, он схватил свой «дипломат» с тетрадями учеников и со словарем английского языка, и вышел из своей квартиры под номером 13, захлопнул дверь и помчался по ступенькам вниз. Следовало преодолеть семь этажей, а лифт вот уже вторую неделю не работал. Запыхавшись на нижних этажах – «Все-таки мало уделяю внимание спорту!» – успел подумать он, на ходу поздоровался с консерьежкой – бдительной, всегда на посту, муха не пролетит, выскочил из подъезда, и побежал по дорожке между домами на станцию метро, которая была недалеко от его дома.

Дом находился в спальном микрорайоне, на окраине столицы. Это была обычная, многоэтажная «малосемейка», в которой Ник снимал однокомнатную квартиру без хозяев. Квартиру он снял на целый год вперед, потратив свои сбережения, потому что плата была высокая, но зато он был в полном покое, по сравнению с общежитиями, в которых Ник успел прожить много лет, с тех пор как закончил школу.

Сам он тоже теперь работал в школе, причем за обычную учительскую зарплату, так, что пора уже было думать о подработках, чтобы дальше снимать квартиру или через полгода придется снова переезжать в общагу, что его, конечно же, совершенно не радовало. Школа находилась недалеко, всего в двух остановках на метро, поэтому, имея сейчас небольшой запас времени, Ник рассчитывал сегодня прийти вовремя.

В школе он работал всего полгода, и еще не привык к строгим правилам. Он сам недавно был студентом и часто опаздывал на пары, а иногда и пропускал их, лихо выкручиваясь при этом, но все это уже было в прошлом. Став учителем, он рассчитывал, что будет чувствовать себя более уверенно. Но не тут-то было, оказалось, что учителям при их жизни иногда приходится выкручиваться еще изощренней, как в прямом, так и в переносном смысле.

Директором в школе была женщина в возрасте, строгая, властная, старой коммунистической закалки, привыкшей подчинять мужчин, поэтому она решила продолжить педагогическое воспитание Никиты. Присмотревшись к нему, она быстро прочувствовала разгильдяйский характер Никиты, и строго поставила ему на вид, что опозданий она, терпеть не будет - ни от него, ни от его учеников.

Поскольку он недавно окончил институт иностранных языков, и был молодым специалистом, ему, конечно же, поручили вести английский язык в самых трудных классах, где по большому счету не знали хорошо и родного языка. И так как Ник был мужчиной, а мужчин в школе почти не было, то руководство школы, естественно решило, что он будущий Макаренко, и помимо уроков на него навалилась куча внеклассной работы.

Классное руководство в классе, где ученики казались старше него самого, частые дежурства по школе, что напоминало ему армию с учебными тревогами, при этом он, конечно же, должен был приходить в школу раньше всех, а этого Ник терпеть не мог ни в армии, ни в институте, ни тем более в школе. Кроме того, часто приходилось заменять других учителей, когда они болели, и поэтому, иногда ему приходилось проводить в школе слишком много времени.

В начале, когда он поступал в педагогический институт иностранных языков, учителем он быть не собирался. Ник мечтал стать переводчиком и переводить книги известных писателей, особенно писателей-фантастов, поскольку сам фантастику обожал и читал взахлеб. Школы он, как и многие студенты боялся, и пока учился, старался об этом не думать, надеясь миновать этой тяжкой доли.

Но студенческие годы пролетели быстро. Так же незаметно прошла служба в армии, потому что после первого курса Ника призвали в армию, и только отслужив два года, он снова продолжил учебу, и вскоре, будучи на пятом курсе, Ник оказался перед выбором – идти по распределению в школу, причем куда пошлют или искать работу самому, но не по специальности. И если бы не тот сон, который так удивил Ника, то, конечно же, в школу он не пошел бы ни за какие коврижки.

Сон этот Ник помнил плохо, он был длинный, какой-то приключенческий, немножко тревожный, и утром помнилось только то, что будто бы кто-то ему настойчиво говорил, что он должен стать учителем, причем под конец голос стал такой громогласный, что Ник проснулся в холодном поту сидя на кровати. Под впечатлением этого сна он ходил где-то неделю, а потом решил все-таки рискнуть и пойти работать в школу, попробовать свои силы как преподаватель. Параллельно он надеялся подрабатывать переводчиком и переводить что-нибудь из иностранной литературы для себя, совершенствуя свой язык и литературные способности. В институте, он изучал испанский и английский языки, но в школе, куда его назначили, должен был преподавать уроки только английского языка, испанского в этой школе не было, а его как раз Ник любил больше.