Атавизм (СИ)

====== Часть 1 ======

Атавизм

1

- Алло!

- Привет, это Мара!

- О, привет, ты где?

- Да я на даче.

- Да ты что! А мы тебя ищем, ищем!

- У меня телефон отрубился.

– Мы у Игоря в общаге. Чего это тебя на дачу понесло?

- Да я со своим поссорилась.

- Делать вам нечего! Ты когда приедешь, а то мы завтра на пляж собрались.

- А с кем?

- Костик, Ольга, мы с Пашкой. Еще, может быть, Костиков одноклассник будет, ты его не знаешь. Что вы, по-серьезному поссорились-то?

- Да кто его знает, вроде нет. А вы во сколько едете?

- К двенадцати у речпорта. Давай приезжай!

- Ладно, наверное, буду. Я тебе завтра еще позвоню. Ну, пока!

- Давай, счастливо

Меня зовут Мара Линк, ну, или Марта Сергеевна Линкова. Мне двадцать три, и я учусь в Медицинской Академии. Я пишу эти строки, потому что мне больше нечего тут делать: спать совсем не хочется, телевизор сломался, а почитать нечего. Еще потому, что на выставке «Примафарм» мне достался сей славный блокнот, и потому, что нынче такая луна, что можно даже бисером шить, а не только бумагу марать!

Ну что сказать? Немного о себе: я – Марта, раньше мне это имя жутко не нравилось! Я хотела быть Вероникой или Полиной, на худой конец, но деваться некуда! Папа назвал меня Мартой, по неизвестной никому причине, хотя родилась я и вовсе – в декабре. Есть здесь какая-то тайна! Раньше мне казалось, что так звать могут только корову или козу – и то, все детство я была похожа на козленка. Худая, шустрая, с вечно ободранными коленками, я скакала по дворам с пацанами, залезая на абрикосины и тутовники, падая с гаражей и влезая во все лужи. Мальчишки были мои первейшие друзья, хотя я и не была «пацанкой», как это понимают. Правда, я и «девочкой» не была. Любимые мои игрушки, как сейчас помню: конь на колесиках, автомат и «модельки». В то время, когда другие девочки на вопрос: «Кем ты будешь?» отвечали: «Принцессой!» или «Невестой!», я уверенно говорила: «Солдат!» или «Маугли!». В промежутках между «войнушками» и «казаками» я жутко болела, и моя мама потратила лучшие свои годы на поиски хороших врачей и сидении на «больничном». Видимо поэтому, у меня так и не появилось ни брата, ни сестры. Вообще детство свое я плохо помню – так, что-то яркое, но расплывчатое.

Настоящая моя жизнь началась только классе в седьмом. Хотя подружки у меня были всегда, всю прелесть «женского общества» я поняла только в то время. С большим удивлением, я обнаружила, что, оказывается, мне многие завидуют: я запросто болтала с теми мальчишками, что внезапно сделались «первыми красавцами». Как было странно, когда я обнаружила, что отношения мои с бывшими друзьями и соратниками резко усложнились. К чему эти недомолвки сплетни, намеки и прочая дребедень? Я становилась «девчонкой», вылупляясь, словно бабочка, из кокона амфорного «оно».

В девятом классе у меня появился первый настоящий «жених». До этого, мы с подружками ежевечерне слонялись по району, видя весь смысл прогулки в обсуждении, по большей части мифических, подвигов более «продвинутых» девчонок которые «УЖЕ». В тайне мы мечтали о таких же «приключениях», казавшихся тогда романтически-взрослыми. Успешной и состоявшейся считалась прогулка, если к нам «пристали», а мы бы красиво «отшили». Мы все мечтали о супергерое, с которым будет не так как у всех. Наша жизнь не должна быть такой «скучной», как жизнь наших родителей!

Мне повезло. С первым парнем у нас была красивая и высокая любовь, со стихами, цветами и трепетом первых прикосновений. И хотя мы были, что называется, из разных кругов, я и сейчас вспоминаю его с большой теплотой. Он первый научил меня быть женщиной, показал, что я могу нравиться, и тешил мое самолюбие наивной ревностью и страстными словами первых признаний. Любовь эта казалась вечной и бесконечной.

Я легко поступила в Академию, не смотря на все слухи о взятках и неимоверном блате. Пришла настоящая взрослая жизнь, появились новые друзья, новые интересы. Первая любовь постепенно померкла и тихо истаяла в этих ярких лучах. Мы поняли, что легко обходимся друг без друга и спокойно расстались. Первые два курса пронеслись как вихрь, в угаре и мандраже первых сессий. На каком-то этапе я обнаружила, что числюсь «записной сердцеедкой», хотя и не прикладываю к этому ни малейших усилий. Оказалось, что меня постоянно окружают два, а то и три поклонника, которых, впрочем, я по-привычке считала просто друзьями. Взглянув на себя со стороны, я с удивлением увидела стройную незнакомку с изящными формами, копной вьющихся каштановых волос и яркими зелеными глазами. Я понравилась себе, и научилась пользоваться жестами, взглядами, словами. Возможно, я несколько расточительна, но «делать любовь» за материальные блага, я не хочу и не умею. «Бой-френды» мои, в основном, юные докторишки, голые, как сокол, и начинающие программеры, очарованные прочно пристывшим ко мне прозвищем: «Мара Линк». С ними интересно! Блестящие беседы, шумные компании, песни под гитару, отчаянные «мероприятия», вылазки на природу! Время застывает только в сессии, которые, несмотря ни на что, все мы успешно сдаем.

Вот и теперь, после героической летней сессии, передо мной открывается манящее лето, громадье планов! Одна досада: я некстати поссорилась с моим теперешним «рыцарем», и, вместо того, чтобы созерцать эту чудную луну из окна совершенно пустой квартиры, я торчу здесь – на семейной фазенде, и пишу всю эту дребедень!!!

====== Часть 2 ======

Странный сиреневый отблеск упал на неоконченную страницу. Я подняла голову. Ух, ты! В небесах над нашими «сотками» что-то происходило: большая фиолетовая «медуза» испускала колкие лучи, касавшиеся верхушек яблонь. По бокам от нее медленно гасли зеленые пятна. Когда-то я видала что-то подобное, говорили, что это, то-ли ракетный выхлоп, то-ли метеозонды, то-ли еще какая военно-научная ерунда. Пока я раздумывала, не позвать ли родителей полюбопытствовать, с «медузой» начали происходить быстрые перемены: «тело» ее сжалось до размеров футбольного меча, цветные пятна поблекли и лучи исчезли. Вдруг она словно «прыгнула» вниз. Прямо в лицо мне ударил ослепительный луч! Я зажмурилась, закрываясь руками, и вдруг почувствовала, что отрываюсь от шершавого рубероида крыши! Я взбрыкнула ногами, силясь крикнуть, открыла глаза, но свет был так болезненно ярок, что заставил меня сжаться. Ужас затопил все мое существо. Боже! Меня, кажется, похищают те самые инопланетяне, над которыми мы столько смеялись!

Невесомость сменилась ощущением холодной и твердой поверхности подо мной. Глаза все так же не могли мне помочь – свет бил даже через сомкнутые веки. Едва я нашла опору, как инстинктивно дернулась, пытаясь вскочить на ноги. Ничего не вышло! Чем сильнее я напрягалась, тем сильнее на меня что-то давило, прижимая к гладкой основе, точно сам воздух спеленал меня. Несколько ужасных минут ничего не происходило. Стояла абсолютная тишина, и мое сердце бухало в ней подобно работающему копру. Потом что-то загудело на низкой ноте, звук сменялся ощущением вибрации. Меня сильно затошнило, сердце подпрыгнуло, больно ткнувшись в горло. Показалось, что я вот-вот умру, но ощущение было мимолетным. Внезапно все прошло, и вместе с этим исчез и невыносимо резкий свет. Я открыла глаза, но все равно, некоторое время ничего не видела, как если бы вошла из яркого летнего дня в полутемный подъезд. Когда зрение вернулось, я сразу пожалела, что открыла глаза: вокруг все было именно так, как и живописали нам «сумасшедшие» очевидцы. Скованность моя чуть ослабела, и я могла слегка повернуть голову. Белоснежные стены, непонятные приборы, лампа сверху – точь-в-точь как над хирургическим столом. Обливаясь холодным потом, я ждала появления «зеленых человечков». Ждать пришлось недолго. Они появились, вернее, один. Классический гидроцефальный череп, безгубый рот, ноздри – дырки, и огромные черные, как у жука, глаза! «Оно» внезапно склонилось над моим лицом, приведя меня в предынфарктное состояние. Я почувствовала, что глаза у меня вылезают на лоб, а из самой глубины души рвется наружу самый безумный на свете крик.