Всадник Мёртвой Луны 27 ("Конец - всякому делу венец") (СИ)

Васильев Александр Валентинович

Всадник Мёртвой Луны 27 ("Конец - всякому делу венец")

Конец - всякому делу венец.

В ясной полуденности дня, в чистом, освежённом недавним ливнем воздухе настигающее их судно великолепно просматривалось вплоть до самой малейшей детали своей оснастки. Корабль был действительно огромен - аж просто удивительно, что же он делает здесь, в реке - мельком подумалось Владиславу. Просмоленные, чёрные, туго натянутые ветром паруса вовсю выгибали вперёд, по ходу движения, свои мачты. Далеко выдвинутый вперёд носовой брус хищно нацеливался прямо в корму им, словно бы намереваясь клюнуть её, как только одно судно настигнет другое. Также совершенно чёрный, добросовестно просмоленный корпус стремительно нёсся над пенными, белоснежными бурунами, разбегающимися по обеим сторонам от носа судна. Над палубой - по всей длине корпуса, были закреплены простые чёрные овальные щиты, за которыми спереди, уже, совершенно за них не прячась, стояли, блестя на солнце кольчугами и шлемами лучники с суровыми, напряжёнными лицами, сжимающие в полуопущенных руках луки с наложенными на тетивы стрелами - человек пожалуй с десяток, не меньше. Впрочем - за их спинами были видны и другие - тоже с луками наизготовку. Владислав вдруг с ужасом осознал, что как только их судно окажется в пределах досягаемости прямого выстрела - а до этого момента оставалось уж совсем ничего, то на их палубу обрушится просто проливной дождь из стрел.

Та же мысль, видимо, одновременно посетила и Тайноведа. Резко повернувшись головой к Владиславу он скомандовал:

- Быстро на нижнюю палубу! Подашь сюда нам наверх щиты и бердыши!

Скатившись вниз по лестнице, Владислав кинулся к первой же оружейной пирамидке, выгреб оттуда, безоглядно разрушая её при этом, три прямоугольных, почти в рост человека, чёрных, со знаком пылающего багрового факела на них щита, три тяжёлых бердыша, и три простых тисовых лука с колчанами. Сложив щиты друг на друга, и набросив на них всё остальное, Владислав подхватил всё это в охапку, и поволок к корме. Раненое плечо при этом отозвалось резкой болью, но он лишь сцепил зубы - и решил не обращать на неё никакого внимания. Склонившись сверху, там его уже поджидал Тайновед, успевший крикнуть гребцам - "Разбирайте щиты! Они будут стрелять навесом! Прикройтесь! Только по одному - не кидайте вёсла все сразу!"

Перекидывая ему наверх свою ношу, которая оказалась весьма и весьма нелёгкой, и кривясь при этом от всё нарастающей боли, Владислав слышал, как за его спиной уже вовсю гремели разбираемые командой щиты. Передав оружие, он, уже налегке, вновь стремительно взлетел на корму. Схватив щит, и подцепив лук с колчаном, Владислав ногою подгрёб под себя бердыш, и, присев, присоединился к уже скрючившимся за своими щитами Тайноведу и Корабелу. Просунув левую руку в ремень держака щита, он захватил её ладонью лук, наложил на тетиву стрелу, и осторожно выглянул из-за края щита, всматриваясь в приближающийся вражеский корабль. Краем глаза, при этом, он углядел искоса наблюдавшего за его действиями Тайноведа, но тот ему, впрочем, по этому поводу так ничего и не сказал.

Там, вдали, уже вылетели с вражеского корабля первые, пробные стрелы. Одна из них, на излёте, даже со стуком тюкнула корму прямо под ногами у Тайноведа - и отскочила назад, в воду. За спиной слышалось слаженное надсадное хрипение гребцов, и тяжело скрипела под напором паруса мачта. Быстро оглянувшись, Владислав увидел, что все гребцы уже накрылись сверху тяжелыми щитами, которые мерно колыхались над ними. Поток стрел с догоняющего их судна постепенно густел. Одна уже успела легко, с цоканьем ударить в щит Владислава, хотя и отскочив тут же беспомощно от его окованной стальными полосами поверхности.

Внезапно страх совершенно его покинул, и на него вдруг накатила, вместо него, волна отчаянного, лёгкого бешенства. Сдвинув щит влево, он, уже не обращая на боль никакого внимания, быстро натянул тетиву, и послал стрелу поверх голов первого ряда стрелков на палубе чужого судна. У тех луки были куда как слабее - небольшие, округлые, видимо - какая-то корабельно-морская разновидность. Тисовый же лук у него в руках - в рост человека, принадлежал к регулярному вооружению тяжёлой пехоты Восточной Империи, и хотя натянуть его было делом нелегким, но и сила его выстрела была также страшной. Владислав не видел, куда попала его стрела, потому что выстрелил слегка с навесом, но с палубы вражеского корабля донесся короткий, сдавленный вопль - и он с радостью понял, что его выстрел таки не пропал даром. Вполне ведь мог там кому-то и кольчугу пробить - даже на таком расстоянии!

Он едва успел вернуть щит в прежнюю позицию, и спрятаться за ним, как в тот ударило сразу несколько метких ответных выстрелов. Удары были уже куда как сильнее того, первого, и Владислав, совершенно спокойно, с ледяной расчетливостью, осознал, что если в следующий раз он не успеет увернуться, то получит очередную стрелу прямо в своё тело - у него ведь, в отличие ото всех остальных в отряде, не было даже кольчуги, не то что панциря и шлема! Ему внезапно сделалось жарко, и тут же прошиб холодный, мучительный пот, заструившийся под взмокшей одеждой.

Стрелы уже сыпались вовсю без разбору, и громко стучали сзади по нижней палубе, отскакивая с цокотом, если попадали в щиты гребцов. Выглянув на мгновение поверх щита, Владислав с ужасом углядел, что вражеский корабль приблизился к ним на расстояние уже никак не более чем в 30 саженей! На самом его носу, совершенно не скрываясь, стояли два человека с большими тройными крюками на тонких канатах, готовясь метнуть их, как только суда окончательно сблизятся. Беспомощно оглянувшись назад, он лишь убедился в том, что до мостов переправы было совершенно безнадёжно далеко. От мостов уже отчаливала, к ним на помощь, целая стая быстроходных лодочек и небольших судов, прикрывающих переправу с этой стороны, но ясно было, что на них рассчитывать совершенно не стоило - они безнадёжно запаздывали при таком расстоянии и супротивном ветре.

Слева прозвучала резкая, отрывистая команда. Краем глаза Владислав увидел, что корабел передал руль быстро перехватившему его Тайноведу, и, прикрываясь щитом, кинулся к лесенке на нижнюю палубу. "Ох, успеет ли!.." - Молнией мелькнула у Владислава в голове паническая мысль.

И тут за кормой раздался гулкий, глухой удар и треск ломающихся досок, сопровождающийся криками команд на незнакомом ему языке. Высунувшись из-за щита, Владислав с изумлением увидел, что преследующее их судно круто взяло влево, и отваливает назад, разворачиваясь поперёк течения. Обстрел с него тут же прекратился - команда с носа отхлынула вглубь палубы. Ничегошеньки не понимая, Владислав во все глаза вытаращивался на происходящее.

Слева что-то снова, со свистом, тяжело прорезало воздух, и по ходу вражеского судна воду вспороло всплеском брызг. Оно уже развернулось к их корме своим правым бортом практически полностью, и Владислав увидел там - ближе к носу, весьма внушительную дыру, по кругу которой торчали щепки свежего разлома.

- Ха! - Раздалось у него по леву руку. - Вот на это я и надеялся с самого начала! Они ведь не могли, не могли же оставить переправу без прикрытия!

Обернувшись, Владислав увидел совершенно сияющее лицо Тайноведа, который, уже и не скрываясь особо, глядел поверх щита на происходящее сзади по ходу.

- Только что вот не знал, где они поставили на берегу эти камнеметалки! - Лихорадочным от радости голосом продолжил Тайновед, повернувшись к нему. - Могли ведь и не выдвигаться так далеко вниз по берегу! О нас-то их предупредили, конечно же. Так что там без труда поняли, что происходит. Да и по уставу-то - ни одно судно, кроме особо оговоренного, к переправе не будет допущено ими ни в коем случае! Что бы там ни было, и какой бы стяг на нём не развивался бы при этом. Так-то! Ну, да значит - наша удача! Вот, вам, вот - что выкусили! - И он замахал высоко поднятой правой рукой вслед врагу, который теперь, по крутой дуге, отваливал поперёк реки, стремясь поскорее выйти из-под обстрела.