Падающий факел

рел на солдата, и в его глазах клубился туман, в первый момент кажущийся совершенно беспорядочным. Его тело купалось в секреторных выделениях желез, переведших его чувства на уровень сверх-реагирования, наполнивших его уши звуками, неслышными в нормальном состоянии, позволяющих глазам различать части цветового спектра, в обычных условиях отфильтровывающихся. Он слышал шум крови, струящейся сквозь сосуды возле ушей. Он перестал мигать. Окажись он сейчас в джунглях, ни один враг не смог бы подойти к нему незамеченным, ни одна тень не сумела бы тайно пошевелиться в пределах поля его зрения. Его ноздри побледнели и расширились, рот приоткрылся, дабы обильно снабдить легкие кислородом, мгновенно уносящимся прочь стремительным током крови. Его организм щедро тратил свои силы, и через несколько часов он должен будет свалиться без сил, и будь он обитателем джунглей, то просто забрался бы тогда на дерево, устроился там вне пределов досягаемости возможных хищников и выспался.

Майкл сделал первый неслышный шаг в сторону солдата. Гладкие композитные плитки, которыми был выстелен в коридоре пол, выгодно отличались от павшей листвы или сухих сучков в лесу, и шаги его не сопровождались ни шорохом, ни треском.

Молодой солдат-пришелец вряд ли понимал, сколько разумных существ вложили свой гений в то, что бы он был сейчас лучшим на вид воином лучшей дивизии лучшей армии из участвующих в военных кампаниях по всей Вселенной. Дань традициям он отдавал буквально, держа спину прямой как палка и руки строго по швам, и спроси его сейчас, в чем заключается главный смысл солдатской службы, он четко ответил бы, что главное в армии это конечно война, а не прохождение смотров. Ответ его был бы именно таким, поскольку тот главный факт, что как раз именно отличное прохождение смотров – для чего им была заучена идеальная поза символической статуи – и являлось главным солдатским делом, был недоступен ему. После того как внешний вид солдата уже не может поддерживать дисциплину среди населения, надзирать за которым он приставлен, его функция бесславно заканчивается. Солдат, всю жизнь стрелявший только по мишеням, сам является символом неизбежного поражения.

Майкл Вайерман неслышно подошел к молодому пришельцу со спины, положил ему руку на плечо и когда тот с удивлением обернулся, убил его единственным коротким ударом правой руки. Для этого Майкл сложил вместе и вытянул пальцы и жестким ребром ладони раздробил молодому охраннику кадык. Этот прием задолго до муштры и парадных смотров был известен всем наемным убийцам.

С искаженным лицом солдат повалился вперед прямо на руки Майклу и, пав на колени, издал тихий булькающий кашель. Майкл поспешно подхватил пришельца и в течение нескольких мгновений буквально мог чувствовать, как сердце того пытается продолжать биться. Но вскоре, когда отключившийся из-за нехватки кислорода мозг прервал с ним коммуникацию, и этот неустанный насос тоже остановился.

Замерев над охранником, Майкл Вайерман оглянулся по сторонам. Потом, заметив