Данэя (СИ)

– Не мы начали. Они нарушили закон воспроизводства, когда им не могли помешать, чтобы поставить нас перед свершившимся фактом. Это что – не хитрость?

– Почему же вы все молчите? Почему не действуете, как они? Или у вас нет уверенности в собственной правоте?

– Вы, вы... Ты почему-то отделяешь себя от нас. Ты – первой встретившая в штыки и появление их детей, и их идеи, которые ты назвала сущим бредом.

– Оттого что совершенно не знала то, что поняли они.

– Тебе начинает казаться, что они правы?

– Да – в чем-то, по крайней мере, хотя для себя большую часть их правды – или заблуждения, называй, как хочешь – я никак не приемлю. Может быть, всё дело в том, что они другие люди – не такие, как большинство нас. Поэтому мы не могли – понять их.

– Можно ясней?

– Можно. Скажи, мой Милан, испытывал ли ты когда-нибудь желание приласкать ребенка? Погладить его по волосам? Или профессор Йорг?

... – Скажи, учитель, испытывал ли ты когда-нибудь желание приласкать ребенка, погладить его по волосам?

– Что?! – Этот вопрос ему уже задавали. Ева. Которую ему удалось тогда обезвредить. Победа, одержанная уверенно, в полном сознании своей силы. Временная, непрочная, как оказалось. – Почему ты задаешь подобный вопрос?

– Не я. Рита. Этот вопрос ко мне и к тебе. К нам всем. Неужели ты не чувствуешь, насколько это серьезно?

– Не спорю. Ну, и что ещё? Неужели ничего, на что стоит обратить внимание? – спросил Йорг, предупреждая другие нежелательные вопросы Милана.

– Кое-что: в кафе во время встречи никто не поддерживал Дана, когда он стал призывать к изменению положения неполноценных – слушали, но не поддерживали.

– Но – и не возражали.

– Нет, один – правда, всего один – возразил ему.

– Это был кто-то из наших?

– Нет, там наших никого не было, хотя в конце вечера все в кафе присоединились к компании Дана и слушали праматерь Эю.

– Не наш?! Кто же?

– Арг, ближайший ученик Дана.

– Ну, ну! – Йорг загорелся. – Его аргументы?

– Несвоевременность отказа от использования неполноценных в нынешних условиях, снова требующих предельного напряжения.

– Это – не кое-что! Не мы – его идейные противники – первые возразили ему: Арг, его любимый ученик, великий гиперкорабел!

– Он сказал, что главное – строительство суперэкспресса, заселение Земли-2 и Контакт.

– Очень, очень хорошо! Прекрасно! Этого-то я и ждал. Дан должен понять теперь, с чем он столкнется, – задуматься. Всё правильно – то, что мы до сих пор открыто не выступали против него: теперь мы сможем присоединиться к тем, кто думает, как Арг. А их есть и будет подавляющее количество. И мы – среди них: не защитники сугубо собственных интересов, а одна из частей защищающих всеобщие.

– И тогда...

– Постой. Это ведь не всё: гигантскую популярность Дана сбрасывать со счета нельзя. И не следует забывать, что сломить его невозможно. Но...

– ?

– Можно попробовать обезвредить его иначе: заставить усомниться в абсолютной истинности того, во что он пока безоговорочно верит. Заколебаться.

– Как?

– Сообщить причину гибели его младшего ребенка: это может подействовать на него. Не надо, чтобы в наш спор вступило всё человечество: всё не так просто – увы, нет. Вопрос, который задала Рита, не случаен. Нельзя, чтобы его задали себе и другие. А это может оказаться неизбежным, если не приостановить события. Но без шума.

“Блестяще, учитель Йорг! Валяйте! Вы, уважаемые члены Совета воспроизводства, – большие мастера действовать тихо. Результаты известны. Было! Прежде чем прикончить движение против отбраковки – отступили, дали её ограничить. И сейчас собираются делать то же. Посмотрим! Если они опять будут тянуть или начнут уступать, в дело вступим мы сами – молодые. Без них!”

– У тебя есть вопросы ко мне, Милан?

– Нет! – В тоне его не было обычной почтительности. По лицу его и этому тону Йорг понял, что дело осложняется и с другой стороны.

... Пора действовать, не ограничиваясь одной контрпропагандой. Необходимо. Иначе эти: Милан со своими агитаторами и те, кого они пропагандировали, перестанут слушать его и членов Совета воспроизводства. Открыто полезут в драку – не понимают, что победить, действительно, не так-то просто.

А не победить, не суметь отстоять существующее положение вещей – это конец. Конец всему, что составляет смысл его, Йорга, жизни.

Хочется ли ему приласкать ребенка? Нет! Потому-то именно он и должен заниматься управлением воспроизводства людей, что действует не под влиянием слепых эмоций, а руководствуясь бесстрастным голосом рассудка и подчиняясь лишь железной логике науки.

Наука, и только наука – высший смысл и радость существования. Лишь она – а не те эмоции, которыми жили люди прежде, и за возвращение которых ратует Лал в облике Дана. Эмоции, которые ничего не стоят – должны быть забыты ради чистого счастья отдаваться целиком одной лишь науке. Так есть – и только так должно быть!

И смысл его, Йорга, существования – генетика, величайшая из наук, дающая беспредельное господство над высшим созданием природы – человеком. Создающая неограниченные возможности для таких, как он: всё многомиллиардное человечество, даже не подозревая это, является для них подопытным. Как неполноценные, предназначенные для экспериментов.

Координационный совет воспроизводства человечества – бывший штаб сопротивления ограничению отбраковке – теперь был штабом сопротивления Дану. Но до сих пор дальше обсуждения возможных мер там не шли. Напряженно следили за развитием событий, пользуясь информацией, которую регулярно поставлял Йорг: выжидали удобный момент.

Сегодня, доложив о полученных сведениях и о поведении своего ученика, Йорг предложил, более не откладывая, ознакомить Дана с выявленной им причиной смерти его ребенка. Координатор и Совет, обсудив его аргументы, утвердили предложение.

Совместно проработали план проведения. Дан должен быть предварительно подготовлен: начать надо с передачи ему тела ребенка, которое незачем утилизировать. Пусть сделает с ним, что хочет: вид сына расслабит, размягчит его. После этого Йорг сообщит ему причину смерти. И ненавязчиво укажет объективные доказательства его неправоты.

Потом сразу же взялись за дело. Труп ребенка, который был передан Йоргу на генетическую экспертизу, подвергли косметической обработке, и он приобрел тот же вид, как в день, когда Дан собственноручно передал прозрачный ящик с ним медикам из комиссии встречи. Тем временем было подробно продумано и подготовлено то, что в зависимости от обстановки мог использовать для воздействия на Дана Йорг.

... Дану сообщили, что работа по выяснению причины смерти ребенка закончена. Что делать с трупиком: у них руки не поднимаются передать его на обычную утилизацию. Может быть, Дан и Эя хотят сохранить его?

– Я тронут вашим вниманием.

– Мы решали передать его вам. Можно даже завтра – в среду. Или – в следующий понедельник: так, чтобы не в выходной день.

– Хорошо: завтра.

Завтра! Надо сказать Маме. Надо сообщить, что Дочь завтра не будет на занятиях. Сказать ей и Сыну, который сегодня здесь, и разговор с которым ещё не окончен.

И не будет сегодня окончен – его придется перенести. Серьезный, неожиданный разговор.

... В пятницу Сын ходил вместе с друзьями на эротические игры.

– Зачем? Ты же не хотел раньше. И теперь у тебя есть Лейли.

– Но мне было нужно: я никогда не видел неполноценных и потому не мог ответить на многие вопросы ребят, когда говорил им то, что рассказал мне ты – мне было самому многое непонятно. И Лейли сказала, что можно пойти и только посмотреть.

Нет, конечно – он не сближался с гурией, даже не пил там вино. Только пел, танцевал и пытался разговаривать с ними. Чувствовалось, что он ошарашен. Они ласковые, покорные, все – довольно красивые, но говорить... Говорить с ними почти невозможно. Невероятное, удивительное незнание, непонимание всего. Потрясающая примитивность их понятий, ужасающая бедность языка.