Великий ум Марса

едал Гор Хаджусу. Я услышал его хихиканье, когда он спускался вниз по лестнице, чтобы претворить мой план в действие. Снова прибег я к действию разговорной трубы.

– Жертвоприношение – для Тура! – загрохотал я по храму. – Тур убьет его собственной рукой. Погасите свет, и пусть никто не двигается под страхом смерти, пока Тур не даст разрешения. Ниц! Прячьте лица в ладонях! Кто бы ни увидел, будет ослеплен, когда Тур появится среди вас.

Снова все пали ниц, и один из жрецов поспешно погасил свет, ввергнув храм в абсолютную темноту, и пока Гор Хаджус был занят своей частью представления, я старался покрыть любой другой шум, который мог быть случайно им произведен, при помощи огня небесного красноречия.

– Закса, великая жрица, спрашивает, что стало с двумя, которые, как она полагает, пришли убить ее. Я, Тур, взял их к себе. Тур мстит. И Саг Ора я взял тоже. В облике огромной обезьяны я пришел и взял Саг Ора, и никто не узнал меня, хотя даже дурак мог догадаться, потому что где это слыхано, чтобы обезьяна могла говорить на человеческом языке, если ее душа не занята душой Тура?

Вскоре я услышал шум на лестнице подо мной, и моментом позже некто вскарабкался на крутую площадку.

А пока я полагал, что убедил их, так как это был именно тот вид логики, какой был принят в их религии. Я правда удивился бы, если бы это достигло разума сомневающегося человека, который сказал, что уши богов из камня.

– Все в порядке, – прошептал Гор Хаджус. – Дар Тарус со мной.

– Осветить храм, – приказал я. – Встаньте и смотрите!

Вспыхнул свет, и люди поднялись на ноги, дрожа от ужаса. Все глаза взирали на алтарь, и то, что они там увидели, казалось, сокрушало их. Некоторые женщины пронзительно закричали и упали в обморок. Все это убедило меня, что никто из них не принимал бога сколько-нибудь всерьез, и теперь, когда они предстали перед абсолютным доказательством его могущественной силы, они были полностью сбиты с толку. Там, где моментом раньше они видели живую жертву, лежал лишь покрытый пылью человеческий череп. Уверяю вас, что без объяснений это могло показаться сверхъестественным, так быстро Гор Хаджус пробежал от постамента идола с черепом жреца и вернулся, ведя с собой Дар Таруса. Я немного беспокоился, как будет реагировать на это Дар Тарус, не более искушенный в обмане, чем остальные фандалиане, но Гор Хаджус прошептал ему на ухо «Для Валлы Дайи», и он понял, в чем дело, и не сопротивлялся.

– Великий Тур сердит на народ, – объявил я. – Много лет они отрекались от него в сердцах своих, даже когда поклонялись ему. Великий Тур гневается на Заксу. Только Закса может спасти народ Фандала от уничтожения! Вон из храма! Никто тут не должен оставаться, кроме Заксы, высшей жрицы Тура. Тур должен поговорить с нею наедине.

Я заметил, что Закса изрядно съежилась от испуга.

– Разве джеддара, высшая жрица Тура, боится предстать перед своим господином? – спросил я устами Тура. Челюсть женщины дрожала так, что она на могла ответить. – Повинуйтесь! Или Закса