Великий ум Марса

два слышный звук, доходил до нас. Каким ценным помощником должен был быть этот Тур в дни, когда разбитый скелет, лежащий внизу, был еще живым жрецом.

12. ВЕЛИКИЙ ТУР

Для нас с Гором день тянулся томительно долго. Мы наблюдали за жрецами, сменявшимися время от времени, и слушали их болтовню – в большинстве случаев придворные сплетни о разных скандалах. Когда они разговаривали о нас, мы узнали, что Хован Дью бежал вместе с Саг Ором и до сих пор ни его, ни Дар Таруса не смогли найти. Весь двор был озадачен нашим исчезновением, казавшимся сверхъестественным. Три тысячи человек – постоянных обитателей двора – непрерывно искали нас. Каждый уголок дворца и садов был обыскан, а затем обыскан еще раз. Подвалы исследовали более основательно, чем когда-либо на памяти старейших из слуг, и оттуда были извлечены странные вещи, о которых Закса даже и не подозревала. Жрецы шептались, что по крайней мере один великий и могущественный дом должен пасть из-за предмета, найденного дваром Гвардии Джеддары в отдаленных уголках подвала.

Когда солнце снизилось за горизонт и наступила темнота, храм осветился мягким белым светом – ярким, но без грубого сверкания земного искусственного освещения. Пришло много жрецов и красивых молодых девушек. Они танцевали перед идолами и пели какую-то тарабарщину, совершенно бессмысленную. Постепенно зал наполнился верующими – пэрами двора джеддары с их женщинами и слугами, выстроившимися в две линии вдоль стен храма, оставив широкий проход от главного входа до ног Великого Тура. И к этому проходу были прикованы их глаза. Что они ждали? Их глаза были повернуты к закрытым дверям храма, и мы с Гор Хаджусом почувствовали, что и наши глаза не могут оторваться от него, что врата вот-вот откроются и начнется какой-нибудь удивительный спектакль.

И действительно, скоро створки медленно повернулись, и мы увидели нечто, что оказалось огромным рулоном ковра, лежащим на боку поперек образовавшегося входа. Двадцать рабов, облаченных лишь в скудные кожаные доспехи, стояли за этим рулоном и, когда двери открылись полностью, они покатили рулон к подножию Великого Тура, застилая широкий проход от врат до самого идола. Ковер был толст и мягок, бело-синего цвета – наиболее красивая вещь в храме, где все остальное было крикливое, показное, пышное, но безвкусное или гротескное. А затем двери закрылись, и мы снова ждали, но недолго. Откуда-то издали протрубили трубы, звуки их нарастали, приближаясь к храму. Двери снова распахнулись, и показался двойной ряд пышно разодетых пэров. Они торжественно вступили в храм, а за ними – роскошная колесница с двумя бенсами в упряжке, свирепыми барсумскими львами, которых с каждой стороны держали на поводу рабы. На колеснице стояло кресло, а в нем, непринужденно развалясь, сидела Закса. Когда она вступила в храм, люди начали петь ей хвалу, монотонно бубня. За нею, прикованный к колеснице, медленно брел красный воин, а за ним – процессия, состоящая из пятидесяти юношей и стольких же девушек.

Гор Хаджус тронул меня