Виртуальный свет

, наивысшее из воплощений Томассона. Малое Великое пришло - и совсем не оказалось Годзиллой. В этом месте, в этой культуре даже нет эквивалентного мифа (нельзя исключать, что в Лос-Анджелесе дело обстоит совершенно иначе). Бомба, ожидавшая столь долго, исчезла. Ее место заняли эпидемии, медленнейшие из катаклизмов. Когда Годзилла явился наконец в Токио, мы пребывали в глубочайшем отчаянии. И катастрофу мы приветствовали. Приветствовали, хотя ни за что не решились бы в этом себе признаться. Не успев еще оплакать своих мертвых, мы начали осознавать всю неимоверность выпавшей на нашу долю удачи.



- Красивая штука, - сказал сосед слева, накрывая записную книжку левой ладонью. - Японская, не иначе, а то с чего бы она такая красивая.

Ямадзаки поднял голову и неуверенно улыбнулся. Глаза соседа поражали своей странной, необыкновенной пустотой. Живые, блестящие, настороженные - и абсолютно пустые.

- Да, это из Японии, - сказал Ямадзаки. Ладонь неспешно соскользнула с записной книжки.

- Лавлесс, - сказал мужчина.

- Простите?

- Лавлесс. Моя фамилия - Лавлесс.

- Ямадзаки.

Белесые, широко посаженные глаза. Глаза, словно глядящие на тебя из озера, сквозь зеркально-гладкую поверхность.

- Ага. Так я и думал, что будет что-нибудь в этом роде.

Непринужденная улыбка, акцентированная архаичным золотом.

- Простите? В этом роде?

- Что-нибудь этакое, японское. Какое-нибудь там "заки" или "зуки". Такая, в общем, срань.

Улыбка вроде бы не изменилась и в то же самое время стала угрожающей.

- Допивайте свою "Корону", мистер. - Пальцы незнакомца сомкнулись на запястье Ямадзаки. - И пошли. А то жарковато тут.




.15.

ТЫСЯЧА ПЯТНАДЦАТЫЙ НОМЕР


Среди всего прочего Райделла познакомили в Академии и с аэрозолем "Килз", применявшимся для дезинфекции помещений, загрязненных большим количеством крови или лю-

бой другой из жидкостей человеческого тела. Антивирусный препарат с запахом, как у древнего цветочного одеколона, выжигавший почище водородной бомбы все - от первой до пятой включительно - разновидности ВИЧ, а также лихорадку Мокола, Тарзана-Денге, конго-крымскую лихорадку и канзасскую инфлюэнцу - любую, в общем, высокозаразную гадость.

Вот его-то прохладный запах и уловил Райделл, пока интенсекьюровский охранник открывал вороненым ключом дверь тысяча пятнадцатого номера.

- Уходя, мы все запрем как надо, - сказал Уорбэйби, притронувшись указательным пальцем к полям шляпы.

- Да, сэр. - Охранник чуть помедлил. - Что-нибудь еще?

- Нет.

Уорбэйби повернулся и вошел в комнату. Фредди не отставал от него ни на шаг, как разукрашенная пистолетами тень. Помявшись немного в нерешительности, Райделл последовал их примеру и притворил за собой дверь. Темно. Шторы задернуты. Сильный запах "Килза". Под потолком вспыхнул свет. Рука Фредди на выключателе. Уорбэйби смотрит вниз, на кирпичного цвета ковер. На светлый прямоугольник - место, где скорее всего стояла прежде кровать.

Райделл огляделся. Обстановка солидная, старомодная.