Данэя (СИ)

– Всё равно: для нас сказанное Даном может оказаться ещё хуже, но уж никак не лучше. Ай да Лал! Мы-то тут радовались, что надолго от него избавились – дружно так тогда проголосовали за его включение в состав экспедиции. А он ведь знал – знал, что делал. Убедился, что в лоб не возьмешь – притих до поры до времени. Рассчитал: там ему уже никто не сможет помешать.

– Ну и прекрасно, что он не вернулся!

– Ерунда, мой милый: он себе подготовил слишком сильную замену – Дана. Самого гениального, самого популярного из всех ученых нашего времени. Который в состоянии сделать то, что не мог сам Лал. Тонко он всё рассчитал! – Йорг сжал кулаки. – Дан! И не Дан вовсе он – нет больше Дана: тело его – от неполноценного, а мозг – Лала! – он вдруг как-то обмяк. – Прощай, Милан. Я хочу побыть один, подумать. – Йорг поспешно выключил связь: никак не хотел, чтобы Милан успел заметить, что страх начинает овладевать им.

45

С завтрашнего дня они начнут жить как все: карантин закончился. Переедут в Звездоград, где прожил Дан почти всю свою первую жизнь. Изготовлен специально большой блок для всей семьи. Только Дочь, вероятно, будет большую часть недели жить в лицее, как другие дети её возраста, но это будет не сразу: вначале, пока привыкнет, после занятий и игр будет приезжать домой.

А сейчас ей приходилось привыкать к имени. Ей самой позволили выбрать его: это должно было облегчить дело. Она сравнивала разные имена, которые ей предлагали, повторяла их, думала, снова повторяла – и под конец заявила:

– Я сама придумала: пусть мое имя будет Дэя. Похожее на ваши оба.

– Кажется, на древнейшем греческом языке это значило: богиня, – заметил Отец.

– Ну и что: она неземного происхождения – явилась с небес, – поддержал Сестру Сын. – И глаза её – как звезды.

– Сынок, да ты стал поэтом, – улыбнулась Мама. – Ладно: будь Дэей.

– Но вы-то всё будете называть меня по-прежнему?

– Конечно. Но до конца карантина только по имени: чтобы ты привыкла. И тебя, Сын, тоже.

Привыкать к именам – если бы только это. Куда более серьезным было прохождение собеседований с педагогами, которые должны были определить их знания и степень подготовленности.

Чтобы не создавать лишней нервной нагрузки, педагоги появлялись как гости. Собеседование проходило в самой непринужденной обстановке, часто – даже вне дома. Экзамены, во время которых они должны были выполнить предложенные им задания, были проведены уже в самом конце.

Дан и Эя не присутствовали на собеседованиях. Иногда только видели, как Сын или Дочь идут с педагогами по тропинке и что-то говорят. Непринужденно и спокойно. А Они – волновались: знали, что самый серьезный экзамен сейчас держат сами.

Как оценят их Детей? Они учились, как все дети на Земле – по тем же программам: родители уделяли этому огромное внимание – наряду с важнейшими делами, ради которых прилетели на Землю-2. Но на Земле рождение детей было не безразлично слишком для многих. Те, кто были противниками Лала при его жизни, наверняка могут попытаться предпринять что-то, чтобы опорочить факт появления на свет детей, рожденных не неполноценной. Нет ли таких среди экзаменаторов? Как знать!

Только сегодня Они вздохнули легко: комиссия вынесла решение по результатам проверки. Положительное: развитие детей соответствует их возрасту; дальнейшую учебу они могут продолжать в обычных учебных заведениях без какой-либо дополнительной подготовки. Отчет комиссии состоял из очень большого числа пунктов, отражавших подробно все частные моменты развития Сына и Дочери: были отмечены как сильные, так и слабые стороны его.

Они сравнительно плохо знали географию Земли, и не удивительно: с ней они были знакомы только по учебным материалам. Зато прекрасно знали географию Земли-2, на которой побывали почти везде, и видели всё собственными глазами. Особенно юноша: он знал её исключительно и помнил всё удивительно точно, до мельчайших подробностей.

Нечто подобное и с ботаникой: оба прекрасно разбирались во всем, что касалось деревьев в лесах Земли-2, многих видов овощей – выращиваемых там ими самими; остальное также по учебным материалам.

Прекрасно знали историю. Знание математики: у девочки – в пределах нормы; у юноши – отличное, особенно в областях, имевших прикладное значение. Нормальные или высокие оценки знаний по остальным дисциплинам.

Отмечалось, что юноша знал также многое из того, что входило в учебные программы более поздних ступеней обучения: мог вести космический катер, знал подробно технологии производства различных материалов, умел многое самостоятельно конструировать.

Развитие девочки – с большим уклоном в сторону гуманитарных и художественных дисциплин.

– Молодцы, Дети!

За праздничным вечерним столом Мама заказала какие-то необыкновенно вкусные блюда; потом Отец играл на оркестрионе, и все, кроме Сына, пели. Сын только слушал. Молча, с отсутствующим взглядом: мысли его были где-то далеко.

Спать разошлись рано.

– Всё прошло гладко. Непонятно, почему? – вслух думал Дан, лежа рядом с Эей.

– Что-то изменилось.

– Не похоже пока. Судя по тому, что удалось узнать. Слишком немногому: из всех, кто у нас был, никто непосредственно не связан с неполноценными.

– Ева бы ответила на многие наши вопросы.

– Она ни разу не дала знать о себе.

– Справочник ответил, что она жива и здорова. И при этом, на мой вызов не отвечает, хотя я пользовалась её пластинкой. Понимай, как хочешь. Ладно, Отец, спи: завтра нам надо быть в форме.

– Я, пожалуй, немного поброжу по саду: не усну сейчас.

– Недолго только, хорошо?

– Конечно.

Дан накинул на себя плед, и, выйдя, уселся на ступеньке. Ночь была ясная, небо всё усыпано яркими звездами. Дан взглядом отыскал созвездие Тупака: там прах Лала. Лала Старшего, как будут называть его с завтрашнего дня в отличие от Сына, Лала Младшего.

Завтра! Завтра начало того, к чему готовились они на Земле-2. Завтра, может быть, удастся уже что-то узнать. А узнать надо много – всё. Чтобы понять, как действовать. До того – осторожно: придется набраться терпения – как Лалу когда-то. Он предупреждал: в лоб здесь не возьмешь.

Так! Надо, всё-таки, походить – а то начинает зябнуть.

Глаза уже настолько привыкли к темноте, что различали почти всё. Но человеческая фигура в дальнем углу сада так неподвижна, что Дан чуть не наступил на нее.

Сын! Лежит в полурастегнутом спальнике: для него ночлег под открытым небом, без всяких колпаков и крыш – самая большая роскошь из возможного на Земле.

Не спит: глаза его обращены к звездам. Конечно, к созвездию Тупака.

– Почему ты не спишь? – Дан опустился рядом с ним. – Волнуешься, как пройдет твое появление среди универсантов?

Сын не отвечал, – казалось, даже не слышал. Глаза его были неотрывно устремлены в небо.

Потом, словно очнувшись, он повернул их к отцу, и тот прочел в них тоску. Неожиданно он поразил Дана вопросом:

– Отец, а когда мы вернемся туда? – Сын протянул руку к небу.

Сердце Дана сжало болью: он понял, что его сын – не землянин; он ни за что не останется с ними надолго – улетит, чтобы снова очутиться там, на ещё мало уютной планете. Его родине. Первый сын Земли-2.

А Они с ним улететь не смогут. Пока не воплотят в жизнь идеи старшего Лала. На это уйдут многие годы. Может быть, вся оставшаяся жизнь.

Радости возврата к обычной жизни поглотили в первые дни Дана и Эю с головой. Встречи с друзьями, учениками, коллегами, знакомыми; – они с жадным удовольствием окунулись в море общения с уймой людей. Это нисколько не утомляло их.

И в эти же дни получили некоторую информацию, которая лишь подтвердила то, что им уже было известно. И ничего более.

Ева не отзывалась. Можно было попробовать связаться с ней через Ли, если бы он не был вызван в Космос ещё во время карантина. Он даже не отдохнул как следует после спасения астронавтов – но там, в Ближнем космосе, случилось что-то, и требовались лучшие из спасателей. Когда-то он вернется!