Принцип револьвера. Часть 2 (СИ)

Слышу легкие шаги в коридоре, хлопают дверцы шкафов.

--А я надеялась, что меня понесут, завернув в ковер, как особо ценный груз! - а может это она себя успокаивает?

--Я бы с удовольствием, но хиловат! - автоматически отшучиваюсь и начинаю методично обыскивать шкафчики на кухне.

Пусто. Что и следовало ожидать. Люди уходили отсюда аккуратно, забрав все ценное, а еда быстро становится ценностью в мире, где каждый за себя.

Выходим мы почти в полдень. Яркое солнце стоит высоко, воздух тепл, мокрые башмаки тяжелы, а наволочка с тряпьем, неудобна и раздражает. Ветер гонит мусор по пустому кварталу. А мы неспешно идем по тротуару - строго на запад, за город в неизвестную мне деревушку Ланитгрен, где нас должен ждать катер.

--Найди Торвальда и скажи, что телефон 234768112 навсегда отключен, - так сказал герцог.

Желтый дом по Рябиновой улице... Туда еще нужно дойти. И мы идем, не спеша - Элинке нельзя спешить. Через час видим первых людей - у пожарного гидранта рядом с низким пакгаузом, несколько человек с ведрами и бидончиками. Сразу вспоминаю, что давно хочется пить. Делаю знак девушкам и мы идем через дорогу. По привычке гляжу нет ли машин - идиотский рефлекс. Три женщины и несколько подростков косятся на нашу компанию, но разговор не прекращают:

--...а герцог-то сбежал, у них там во дворце поезд под землей ходит, на котором раньше золото возили за границу, вот на нем-то они у сбегли! - горячо доказывает сухонькая старушка, в неимоверном оранжевом плаще, глядя, как тоненькая струйка стекает в бидончик раскрашенный под божью коровку.

--Да брось, бабуль, - презрительно цедит прыщавый длинный подросток в роскошной косухе, - грохнули твоего герцога - труп по ящику показывали, сказали сам застрелился...

Невольно оглядываюсь на своих девчонок, бледненькие, но держатся и верно... Сплевываю на асфальт вязкую слюну и вступаю в разговор:

--Да кто сейчас чего знает-то... Одно ясно валить отсюда надо! В деревни - там руки нужны, да и с едой там легче...

--А ты откуда, дядя? - подросток кривит морду, наверное, пытается изобразить проницательного детектива из визорсериала "Тайный свидетель".

--С Соергартена мы, - подходит моя очередь, наливать воду, беру из рук Элинки прихваченный из квартиры трехлитровый чайник и подставляю под струйку.

--Ироды, - полная молодуха хмуро глядит на меня, будто я и есть ее главный враг и обидчик.

--А куда идете? - извечное стариковское любопытство не дает старушке покоя.

--К родне жены, в деревню, - зря врать нет никакого смысла.

Протягиваю слегка наполнившийся чайник Элинке - она жадно пьет из носика, высоко подняв руки. Натянувшееся пальто обтягивает круглый животик.

--Жена? - сочувственно кивает молодуха на нее.

Хороший вопрос. Я идиот нужно было точнее придумать легенду... Но Элинка все решает сама. Оторвавшись от воды, она ласково глядит на меня и выдыхает:

--Жена. Видите как, ребеночка ждем, а тут... - и сует чайник оторопевшей Каролине.

Пока я задумчиво гляжу на новоявленную жену, а Каролина утоляет жажду, Элинка вовсю пытает проникшихся сочувствием женщин. Интересно, чем она занимается, если узнаю, что она актриса, то не удивлюсь.

--...у мамки всяко лучше на хуторе - и спокойнее, и хозяйство свое... - вдохновенно вкручивает Элинка женщинам.

***

Элинка устало сидит на поваленном столбе, а я раздраженно смотрю на Мику. Мы очень устали. Особенно моя кузина, пускай она и бодрится, но в ее положении такие прогулки отнюдь не легки. Вон, даже сейчас, в вечерней прохладе, видны мелкие бисеринки пота.

--Мика, скоро стемнеет. Нам нужно отойти от дороги, нарубить лапника, развести костер... - раздражение лезет откуда-то злой волной, целый день он гнал нас за город, к этому чертову лесу, а теперь оказывается зря.

--Нам что в поле ночевать? - делаю картинный жест указывая на печальную картину - раскисшее грязное поле, узенькую сельскую дорогу с изломанным и разбитым в вдребезги асфальтом, поваленные столбы.

Рыжий кустарник среди редколесья лесополосы выглядит в сравнении с этими печальными пространствами просто уютно. И ветер там не такой сильный и пронизывающий, конечно.

--Мы туда не пойдем, - упрямо трясет головой Мика, не отводя глаз от какой-то грязной железяки с обрывком провода.

--Ну почему? - выдыхаю я, ища глазами Элинку, она-то чего молчит, ей же труднее всего сейчас.

Но кузина не спорит с Микой. Ишь ты! Вживается в роль послушной супружницы, видать. То-то все дорогу хлопала на Мику глазищами, да блеяла: "Ничего, я не очень устала..."

--Так чего? - требовательно спрашиваю я.

--Там могут быть мины, - спокойно отвечает Мика.

--Откуда?! - злость душит, нелепая такая злость смешанная с усталостью, с зудом в мокрых ногах, с тоской и голодом.

А Мика все тычет мне в лицо свою глупую железяку:

--Это поддон от переносного комплекта минирования, я видел такие...

Как мне все надоело! Хочу костер! Хочу сидеть и ни о чем не думать!

--Пошел ты! Параноик! - бросаю я, и твердым шагом иду к лесополосе, - Нет тут никаких мин! Кому нужно посадки минировать?!

--Стой! - Мика бросается за мной.

--Фиг, тебе! Попробуй, догони! - уже весело кричу я, переходя на бег.

По лицу хлещут ветки, я с треском продираюсь сквозь кусты! Вот ему! Тоже мне заяц...

--Волков бояться - лес обходить! - не слушая криков за спиной, смеюсь я и замолкаю.

Стройное женское бедро обтянуто грязным чулком. Это все что я могу видеть - остальное мой разум воспринимать упорно отказывается. Целиком он видеть картину не желает... И передо мной лишь страшная мозаика. Ошметки мяса, ниже колена... Остатки безглазого лица с обгрызанными лесными обитателями губами... Обрывки сорванной юбки... Я замираю. А потом ору на весь лес:

--Мика! Стой! Мины!!!

--Идиотка! - спокойно говорит у меня за спиной Мика.

Я не отвечаю, только глупо тыча пальцем, показываю ему на женщину:

--Там... вот...

--Осторожно уходим, - ухо обжигает его дыханием, он бережно берет меня за талию и тихонько отступает назад, медленно-медленно.

--Проволока! - испуганно взвизгиваю я, заметив едва заметный блеск в кустах.

--Это ее очки, - Мика осторожно тащит меня через кустарник, наверное, по моим же собственным следам.

--Чьи? - глупо спрашиваю я.

И радуюсь, когда он не отвечает. Я уже догадалась, чьи очки блестели в грязной пожухлой траве.

Когда перед глазами вновь смыкается занавес кустов, а под ногами шуршит жухлая трава обочины, рискую повернуться. Лучше бы я этого не делала. Мика стоит закинув руки за голову.

--А тебе, красотуля, что особое приглашение надо? - делает повелительный жест дулом автомата, небритый дядька в бело-черно-зеленом камуфляже непривычной глазу расцветки, яркое пятно на фоне блеклости осеннего пейзажа.

Закидываю руки за голову. Внутри пусто и холодно от страха.

"Только не думать о плохом!" - уговариваю себя.

Повторяю эту строчку, как заклинание, все те бесконечные секунды, что иду к дороге с закинутыми за голову руками. На дороге Элинка замерла в окружении еще четырех парней, в таком же чистеньком камуфляже, что и наш сопровождающий. Черные вязаные шапочки на головах, а вот разгрузочные жилеты наши бело-синие, и автоматы наши - АДМ...

Когда мы выбираемся на дорогу, один из поджидающей нас четверки усатый верзила с красивым породистым лицом ласково интересуется:

--Ну и чего мы тут бродим?

--У меня револьвер в кармане, - перебивает его Мика.

--И что? - верзила глядит на него неприязненным взглядом.

--Мало ли, - спокойно говорит Мика, - чтобы не нервничали если что.

--Да мы спокойные, - хохочут они сразу в несколько голосов.

Тот мужик, что конвоировал нас, первым прерывает смех. Достает у Мики из кармана револьвер передает одному из своих, а потом долго и цепко хлопает Мику по карманам, ощупывая. На землю летят спички, кухонный ножик, который снова встречается дружным гоготом: