Нейромантик

сплошным потоком вырывались с эскалаторов и мчались к выходу, где их ждали пенные заграждения "тактиков" и глушащие ружья "быстряков". Два отдела, убежденные в том, что имеют дело с толпой потенциальных убийц, действовали слаженно, с невиданной эффективностью. Перед исковерканными обломками дверей выросла гора тел раза в три выше, чем пенное заграждение. Басистое буханье глушащих ружей словно бы аккомпанировало крикам множества людей, бестолково мечущихся по мраморному полу вестибюля. Кейс в жизни не видывал такого безумия.

Вероятно, то же самое можно было сказать и о Молли.

- Господи, - прошептала она и остановилась, не зная, куда деваться.

Раздражающе однообразный звук, мерно бьющийся о стены вестибюля, складывался из пронзительного, невообразимого воя тысяч глоток человеческих существ, объятых первобытным, животным страхом. Пол вестибюля был заляпан кровью, усыпан клочьями одежды, повсюду виднелись неподвижные тела и непонятно откуда взявшиеся зигзаги распечаток на желтой бумаге.

- Давай, сестра. Уносим ноги.

Две пары глаз "новых" блеснули в безумной мешанине отражений, мелькающих на полиуглероде их трико, - костюмы не успевали справиться с воспроизведением форм и цветов, мельтешащих вокруг.

- Ты ранена? Пошли. Томми тебе поможет. Обопрись на него.

"Новый" забрал у своего товарища, которого он назвал Томми, сверток - видеокамеру, завернутую в полиуглеродную пленку.

- Чикаго, - прохрипела Молли. - Я выхожу.

И тут же начала падать, но не на мраморный пол, скользкий от крови и рвоты, а в теплый, беспросветный, наполненный кровью колодец, в темноту и тишину.


На вожаке "Новых пантер", отрекомендовавшемся как Люпус Тот Самый Парень, был полиуглеродный костюм-хамелеон, способный по мысленному приказу хозяина воспроизводить любую гамму оттенков, выражая перемены его настроения. Примостившись на краю рабочего стола Кейса и напоминая выполненную в современном стиле горгулью, старинное украшение водосточной трубы, Люпус спокойно рассматривал Кейса и Армитажа из-под полуприкрытых век. При этом он улыбался. Его волосы были выкрашены в розовый цвет. За левым ухом щетинился разноцветный перелесок софтовых микромодулей; заостренные уши были покрыты короткой, розовой же щетиной. Зрачки Люпуса были модифицированы таким образом, чтобы ловить свет и гореть подобно кошачьим. Кейс с интересом следил за переливами и изменениями цвета и текстуры, скользящими по трико Люпуса.

- Вы не смогли удержать операцию под контролем, - сказал Армитаж.

Запахнувшись в просторное дорогое пальто полувоенного покроя, он высился посреди чердака как монумент.

- Хаос, мистер Никто, - ответил Люпус Тот Самый Парень, - вот наш образ мысли и стиль жизни. Вот наша основная сила. Ваша женщина знала это. Мы работали с ней. А не с вами, мистер Никто.

По костюму Люпуса пронесся вихрь угловатых узоров оттенков беж и бледного авокадо.

- Ей потребовалась медицинская помощь. Сейчас ею занимаются. Мы присмотрим за ней. Все в порядке.

Люпус снова улыбнулся.

-