Ученик воина

ории, кроме земной и их собственной. – Во всяком случае, задумайтесь об этом. Такие вещи наспех не делаются.

Когда была зафиксирована последняя голосовая подпись, Мэйхью осторожно отсоединил коробку с рубильником, – Майлз задержал дыхание – и старший капитан-пилот вернулся за ними к кораблю, чтобы доставить на планету.

Старший пилот обратился к Майлзу с большим оттенком почтения в голосе. – Я и не представлял, что вы из такой состоятельной семьи, лорд Форкосиган. Такого решения проблемы я, конечно же, не предвидел. Наверное, один корабль для барраярского лорда – это просто безделушка…

– Не совсем, – сказал Майлз. – Мне придется здорово побегать, чтобы обеспечить этот вексель. Признаюсь, моя семья привыкла жить на широкую ногу – но то было раньше, в Период Изоляции. Между экономическим подъемом в самом его конце и Первой Цетагандийской войной мы в финансовом смысле совсем сошли на нет. – Он слегка ухмыльнулся. – Все началось с вас, инопланетян. Когда до нас добрались первые галактические торговцы, то мой прадед со стороны Форкосиганов решил сорвать хороший куш на драгоценностях – ну знаете: алмазы, рубины, изумруды – которые продавались у инопланетян, казалось бы, столь дешево. Он вложил в них все свои ликвидные средства и примерно половину движимого имущества. Ну, конечно, камни были синтетическими – лучше натуральных, но дешевле грязи… хм, песка. Рынок лопнул и увлек его за собой. Мне говорили, прапрабабка так ему этого и не простила. – Он махнул рукой в сторону Мэйхью, и тот, уже наученный, протянул свою бутылку. Майлз предложил было ее старшему пилоту, который с выражением отвращения отказался. Майлз пожал плечами и отпил длинный глоток. Поразительно славная штука. В этот раз не только пищеварительная, но и кровеносная система запылала всеми цветами радуги. У него было такое чувство, что он может обойтись без сна до конца своих дней.

– К несчастью, большая часть земель, что он продал, лежит в окрестностях Форкосиган-Сюрло, там довольно сухо (не по вашим меркам, разумеется), а те, что он сохранил – вокруг Форкосиган-Вашного, там климат получше.

– Что же в этом за несчастье? – спросил Мэйхью.

– Ну, несчастье было в том, что там располагалась все органы управления форкосигановской провинцией и что мы владели там каждым камнем и деревцем, – а это был довольно важный торговый и промышленный центр… И вот поэтому и еще потому, что Форкосиганы играли, м-м-м… заметную роль в Сопротивлении, цетагандийцы взяли город в заложники. Это долгая история, но… в конце концов они его уничтожили. Теперь это здоровенная ямища, запекшаяся в стекло. В темную ночь легкое свечение в небе видно километров за двадцать.

Старший капитан-пилот мягко ввел катер в стыковочный отсек.

– Эй, – произнес вдруг Мэйхью. – Эти земли, что у вас были вокруг Форкосиган-как-бишь-вы-сказали?

– Вашного. И не были, а есть. Сотни квадратных километров, большей частью с подветренной стороны, а?

– Это что, та самая земля… – его лицо озарилось так, как будто солнце