Игра форов

в медтранспорт завернутую в металлизированную пленку фигуру и еще одного одетого в комбинезон солдата, который дрожал и кашлял.

– Так, каждый бросает все, что на нем есть, в бак уничтожителя, как только входит внутрь, – обращался к ним врач. – Пленку, бинты, шины, все. Полный дезактиваторный душ для всех вас прежде, чем даже начнете беспокоиться о его сломанной руке. Обезболивающее позволит ему продержаться, а если нет, не обращайте на него внимания и продолжайте оттираться. Я иду прямо за вами.

Врач содрогнулся, отворачиваясь и недовольно свистя сквозь зубы. Бонн направился к двери бункера.

– Не открывайте! – одновременно вскрикнули врач и начальник пожарной команды. – Внутри никого не осталось, – добавил врач. – Все эвакуированы.

– Что в точности произошло? – Бонн поскреб рукой в перчатке замерзшее окошко двери, пытаясь заглянуть внутрь.

– Двое парней передвигали запасы, готовили место для новой завтрашней поставки, – начальник пожарной команды, лейтенант Яски, быстро вводил Бонна в курс дела. – Они перевернули погрузчик, и одного зажало внизу со сломанной ногой.

– Это… требует определенного таланта, – произнес Бонн, очевидно представляя в уме устройство погрузчика.

– Должно быть, они там устраивали гонки, – нетерпеливо вставил врач. – Но это не самое худшее. Они также в падении обронили несколько бочек фетаина. И по крайней мере две из них от удара открылись. Эта штука теперь там залила все. Мы запечатали бункер как могли, а уж зачистка, – врач выдохнул, – это ваша забота. Я пошел.

Он выглядел так, как будто хотел вылезти не только из одежды, но и из собственной кожи. Махнув рукой, он быстро двинулся к своему скутеру, чтобы вслед за своими санитарами и их пациентами пройти медицинскую дезактивацию.

– Фетаин! – воскликнул Майлз удивленно. Бонн быстро отошел от двери. Фетаин был мутагенный яд, изобретенный как оружие устрашения и никогда, насколько было известно Майлзу, не использовавшийся на практике. – Я думал, он уже в прошлом. В меню больше не входит.

На курсе по химическому и биологическому оружию в академии этот яд был лишь вскользь упомянут.

– Он действительно в прошлом, – мрачно ответил Бонн. – Его уже двадцать лет не производят. Насколько я знаю, у нас хранятся последние запасы на всем Барраяре. Черт возьми, эти бочки не должны раскрываться, даже если их сбрасывать с шаттла.

– Этим бочкам, значит, по меньшей мере двадцать лет, – заметил пожарный. – Коррозия?

– В таком случае, – Бонн изогнул шею, – как насчет остальных бочек?

– Вот именно, – кивнул Яски.

– Разве фетаин не разрушается при нагревании? – нервно спросил Майлз, проверяя, чтобы они стояли и обсуждали это с наветренной стороны бункера. – Химически распадается на безопасные компоненты, как я слышал.

– Ну, не то чтобы безопасные, – ответил лейтенант Яски. – Но, по крайней мере, они не размотают все ДНК в твоих яйцах.

– Там хранится какая-нибудь взрывчатка, лейтенант Бонн? – спросил Майлз.

– Нет, только фетаин.

– Если бросить