Осколки чести

ог, если бы не чертовская усталость. Так хотелось дать отдых ногам. – Он заговорил немного оживленнее: – Как только будет восстановлен порядок, мы полетим к «Генералу». Это чудесный корабль. Я отведу вам каюту инспекторов – ее называют адмиральской, хотя она ничем не отличается от остальных. – Он положил ложку. – Как вам наша еда?

– Чудесная.

– Большинство отзывается иначе.

– Старшина Нилеза был очень добр и внимателен.

– Мы говорим об одном и том же человеке? – удивился Форкосиган.

– По-моему, ему просто надо, чтобы его работу ценили. Попробуйте как-нибудь.

Форкосиган поставил локти на стол, уперся подбородком в ладони и улыбнулся:

– Что ж, попытаюсь последовать вашему совету.

Оба замолчали, чувствуя, как усталость берет свое. Форкосиган откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Корделия опустила голову на руки и задремала. Примерно через полчаса вошел Куделка.

– Мы взяли Сенса, сэр, – доложил он. – Но у нас были… остались трудности с Рэдновым и Дэробеем. Они что-то пронюхали и скрылись в лесу. Я выслал за ними отряд.

Казалось, Форкосиган готов разразиться проклятиями.

– Надо было пойти самому, – пробормотал он. – У них есть оружие?

– У обоих остались нейробластеры. Плазмотроны мы успели забрать.

– Хорошо. Я больше не хочу тратить время на поиски. Отзовите людей и блокируйте все входы в укрытие. Интересно, как им понравится ночевать в лесу? – Глаза его весело сверкнули. – Мы прихватим их позже. Деться им некуда.

Корделия помогла Дюбауэру забраться в катер – пустой и довольно потрепанный – и устроиться на свободном месте. С прибытием последнего отряда катер наполнился солдатами, включая трех понурых арестантов. Все барраярцы оказались рослыми и мускулистыми молодыми людьми. Пока Форкосиган был самым невысоким из всех, кого она видела.

Они с любопытством разглядывали личных пленных Форкосигана, и до нее донеслись обрывки фраз на двух или трех языках. Догадаться о предмете разговора было нетрудно. Корделия невесело усмехнулась. Гонцы были полны иллюзий относительно того, сколько желания и сил для занятий любовью может остаться у мужчины и женщины после сорокакилометровых ежедневных переходов, сотрясения мозга и удара парализатора; у людей больных и голодных, попеременно присматривающих за раненым и пытающихся не попасть на ужин окрестным хищникам… К тому же совсем немолодых: тридцати трех и сорока с лишним лет. Она закрыла глаза, чтобы не видеть их любопытных физиономий.

Форкосиган вернулся из кабины пилотов и сел рядом с ней.

– Как вы?

Корделия кивнула.

– В порядке. Немного ошарашена этими толпами мальчишек. Кажется, вы, барраярцы, – единственные, у кого нет смешанных экипажей. Интересно, почему?

– Отчасти – по традиции, отчасти, – чтобы поддержать боевой дух. Они вам не досаждали?

– Нет, только позабавили. Скажите, а они догадываются, как ими манипулируют?

– Ничуть. Они считают себя властителями вселенной.

– Бедные ягнятки.

– Я бы не стал их так характеризовать.

– Я имела в