Путь наверх (СИ)

— Тихо вы! Упадем же!!! — закричал на них Петр, но было уже поздно — кабина снова неслась вниз, набирая скорость. Все вокруг потонуло в воплях четырех голосов, слившихся в один.

И снова был резкий толчок, легкость падения сменилась ударом о стену и болью в спине, и Расс осторожно приоткрыл зажмуренные глаза. Петр закашлялся и прохрипел что-то невразумительное сорванным голосом. Пион ругался, Снежка громко и жалобно причитала.

Но лифт снова замер на месте, только накренился в сторону еще сильнее, чем раньше. Пион и Петр съехали по наклонному полу к оказавшимся внизу Снежке и Рассвету. Все четверо тяжело дышали и не могли справиться с бьющей их крупной дрожью.

— Не могу больше! Не могу! Помогите же кто-нибудь!!! — всхлипывала Снежка. Расс прижал ее к себе, как когда-то она прижимала рыдающего Сергея, и тоже начал осторожно поглаживать ее одной рукой по плечу и спине.

— Нас скоро освободят, только больше не дергайся! — зашептал он ей на ухо успокаивающим голосом. Снежка уткнулась лицом ему в плечо и стала плакать молча. К счастью, двигаться и она, и все остальные больше не решались.

— Ну вы видите, что происходит? — уже без всякой злости спросил Расс у Петра с Пионом. — Еще немного, и жить так, как мы живем, точно станет невозможно! Механизмы же все уже старые, ржавеют, изнашиваются… Нельзя же их ремонтировать до бесконечности! И про то, что уголь когда-нибудь кончится, уже давно слухи ходят. А там, наверху, может быть, нет ничего хорошего, а может быть — есть. Если мы туда не пойдем, то в мире точно ничего не изменится. Вернее изменится, но только к худшему. А если пойдем, то у нас будет шанс найти новое жилье. Как минимум просторное, где места хватит всем желающим.

— М-да, а ведь правда! — неохотно согласился Петр, и даже Снежка перестала вздрагивать и, приподняв голову, с сомнением заглянула Рассвету в глаза.

— Но как же Сергей? — спросила она, и Расс понял, что девушка тоже готова сдаться, но лезть наверх все же боится, и поэтому ищет предлог, чтобы отговорить своих друзей от этого. — Как же тот "невидимый ужас", который он видел?

— Но мы ведь не знаем, что именно он видел, — заметил Пион. — Для него это было неожиданностью, а мы будем уже готовы ко всему, нас внезапно будет не напугать.

— Это если бы мы знали, чего ожидать… — пробормотала Снежка уже почти не протестующим тоном.

— Ребята, тихо! — Петр вытянул голову, прислушиваясь. — Кажется, там что-то было… звук какой-то…

Он поднял руку, тыкая пальцем куда-то вверх. Остальные тоже затаили дыхание и уставились на потолок. Где-то вдалеке действительно слышалось какое-то тихое постукивание.

— Мы здесь! Мы здесь!!! Вытащите нас!!! Помогите! — завопили все хором на разные голоса. Потом снова замолчали, стараясь уловить хоть малейший шум, но в ушах у них стояло эхо их собственных криков, и некоторое время друзья ничего больше не слышали.

— Неужели показалось? — в отчаянии прошептала Снежка, и по ее щекам снова покатились слезы.

Рассвет приложил палец к губам и снова посмотрел вверх.

— Кто здесь? — донесся до них чей-то приглушенный голос.

Пленники снова заголосили, теперь уже от радости, и, забыв об осторожности, попытались встать. Кабина угрожающе скрипнула и задрожала, вопль радости сменился испуганным аханьем.

— Тихо! Без паники! — крикнули им сверху уже более громко и отчетливо. — Вы в лифте?

— Да!!! — ответили вместе Снежка и Петр. Расс и Пион на этот раз промолчали, боясь, что пришедшие им на помощь люди опять ничего не поймут.

— Сколько вас? — спросил все тот же голос.

— Четверо! — отозвалась Снежка.

Наверху громко выругались.

— А на каком мы уровне? — закричал, аккуратно приподнимаясь, Рассвет.

— На восьмом! — откликнулись сверху, а потом, после краткой паузы, уточнили. — Между восьмым и девятым!

Четверо друзей разом охнули, и в этом вздохе смешались облегчение и страх. С одной стороны, не так уж и высоко они висели, с другой — если все-таки придется падать, то запросто можно все себе переломать…

— Сидите тихо! Не двигайтесь! — скомандовали сверху, и кабина снова дернулась. Снежка вцепилась в руку Расса с такой силой, что он невольно скривился от боли. В потолок кто-то застучал — сначала слабо и как-то неуверенно, а потом все громче и сильнее. Вскоре удары почти слились в сплошной заглушающий все остальные звуки грохот.

— Ребята, идите сюда! — с трудом перекрикивая этот стук, Пион жестом поманил к себе своих товарищей по несчастью. Те осторожно подползли к нему, вздрагивая при каждом толчке лифта, и почти прижались друг к другу лицами.

— Что, Пион? — спросила Снежка, видя, что молодой человек не решается заговорить.

— Если нас освобождают не охранники, то нельзя говорить о том, что мы с "семерки" и работали на охрану! — сказал Пион, опасливо поглядывая вверх: чтобы друзья услышали его, несмотря на шум, ему приходилось говорить достаточно громко.

— А то бы мы не догадались! — фыркнул Петр. — Главное, чтобы они, — он махнул рукой вверх, — нас не узнали. У кого-нибудь есть знакомые на восьмом?

Все молча замотали головами — близких знакомых, кто помнил их в лицо и мог бы знать, где они работали в последние несколько недель, ни у кого не нашлось. А над их головами уже медленно, словно бы нехотя, шевелился плотно закрытый прямоугольный люк, с которого сыпалась мелкая ржавая пыль.

Еще через некоторое время люк открылся, и в кабине стало немного светлее.

— Ну как вы там? — теперь голос их спасителя звучал совсем близко, его больше не отделяли от пленников никакие преграды. — Сейчас будете по одному вылезать. Только осторожно, резко не дергайтесь, ваш лифт на соплях висит!

— Спасибо, обрадовали, — буркнул себе под нос Пион.

Их освободитель, тем временем, наклонился еще ниже к люку, и в четырехугольном отверстии появилось его усталое, покрытое щетиной лицо.

— Давайте, по одному! — повторил он, свешивая вниз обе руки. Петр и Рассвет подсадили Снежку, она вцепилась в ремонтника, и он, кряхтя и тяжело дыша, втянул ее наверх. После этого над лифтом снова послышалась возня и сердитое покрикивание: мужчина объяснял девушке, как ей добраться до лифтовой двери и вылезти на пол восьмого уровня. Наконец, сверху донесся радостный вопль Снежки, и ремонтник снова заглянул в лифт:

— Кто следующий?

Следующим был Пион, а затем Петр, а последним Рассвет. Кабина раскачивалась все сильнее и издавала все более зловещий скрип, словно хотела напоследок еще раз напугать своих пленников. Осторожно выпрямляясь на краю разломанного потолка и пытаясь дотянуться до дверного проема, из которого ему уже протягивали руки еще двое незнакомцев, Расс успел подумать, что упасть вниз теперь, после того, как они провели в заточении несколько часов и приняли такое важное для всех решение, было бы особенно обидно и несправедливо. И лифт, как будто сжалившись над ним и над его спасителем, не стал срываться вниз и даже прекратил противно скрипеть.

После четверо пленников долго сидели на твердом полу, пили воду, передавая друг другу пластиковую фляжку и не решались встать, уверенные, что не смогут сделать и пару шагов от слабости. Спасшие их ремонтники тоже облегченно вздыхали и спорили с подошедшей к ним сменой о том, можно ли еще починить разломанный лифт и оборванные тросы. Большинство из них склонялись к тому, что из этого ничего не получится и что даже отремонтированный лифт будет слишком опасен для поездок, но двое настаивали на том, что "разбрасываться" лифтами, которых и так не хватает, не следует.

— Ну что, ребятки, оклемались? — ремонтник, пробивавший потолок кабины, подошел к спасенным. — Пора вам отсюда уходить. Вы ведь не с нашего уровня и не из богатых?

— Мы с седьмого, — ответил Пион. Лицо ремонтника помрачнело.

— Вам не стоит здесь находиться, — сказал он, понизив голос. — На нашем уровне тоже неспокойно, очень многие сочувствуют вашим бунтовщикам. Вас могут взять в заложники и потребовать, чтобы ваша охрана ушла в отставку.