Братья по оружию

им стоило бы поглядеть на знаменитую земную луну – желательно, отраженную в виде. К несчастью, в этом секторе города бывшая река протекала теперь под землей, забранная в артерии трубопровода во времена строительного бума 23-го века: тогда часть территории, свободная от головокружительно высоких шпилей, была заключена под купол для сохранения исторической архитектуры. Трудно найти покойное, милое и уединенное местечко в городе, где болтаются миллионы народу.

«В могиле не опасен суд молвы, но там не обнимаются, увы.» Навязчивое роковое воспоминание о Дагуле за последние недели поблекло, но тут явилось к Майлзу непрошеным в обычном общественном лифте, ведущем к подземной маршрутке. Элли падает, вырванная из его онемевших рук жутким водоворотом – это конструктивный дефект в системе антигравов, – ее проглатывает тьма!…

– Майлз, эй! – запротестовала Элли. – А ну отпусти мою руку! В чем дело?

– Падаем, – задыхаясь, выговорил Майлз.

– Конечно, падаем – ведь эта шахта ведет вниз. Ты в порядке? Дай взглянуть на твои зрачки. – Она ухватилась за поручень и подтащила обоих к стенке шахты, за пределы центральной зоны с быстрым движением. Полуночные лондонцы скользили мимо них. Майлзу пришла в голову дикая мысль: ад модернизировали, и это река потерянных душ с журчание стекает вниз, в какой-то космический слив, все быстрее и быстрее.

Ее зрачки были темными и расширенными…

– А когда у тебя эта твоя ненормальная реакция на препараты, твои зрачки сужаются или расширяются? – с беспокойством спросила она. Ее лицо было в каких-то сантиметрах от его собственного.

– А что они сейчас делают?

– Пульсируют.

– Я в порядке. – Майлз сглотнул. – Врач дважды перепроверила все, прежде чем меня отпустить. Она предупреждала, что от лекарств может слегка кружиться голова. – Он так и не разжал хватки.

Внезапно он сообразил, что в лифтовой шахте их разница в росте не играет роли. Они повисли лицом к лицу, носки ботинок Майлза болтались где-то на уровне щиколоток Элли – не требуется даже ни искать ящик, чтобы на него взобраться, ни рисковать вывихнуть себе шею, – и повинуясь импульсу, он прильнул к ее губам. На долю секунды его мозг охватил вопль ужаса, точно как в то мгновение, когда он прыгнул с тридцатиметровой скалы в прозрачную, зеленую и ледяную – как он точно знал – воду; когда он уже отдался на волю тяготения, но последствия еще не настигли его.

Вода была теплой, теплой, теплой… Элли изумленно распахнула глаза. Он замешкался, теряя свой драгоценный момент инерции, и начал отодвигаться. Она раскрыла губы и обвила рукой его шею. Элли была прекрасно физически развита; ее захват хоть и не соответствовал уставу, зато эффективно обездвижил Майлза. В первый раз в жизни быть прижатым лопатками к борцовскому ковру значило победить. Он жадно впивался в ее губы, целовал щеки, веки, брови, нос, подбородок… а где же сладостный источник, ее рот? – а, вот и он…

Объемистая упаковка с живым мехом поплыла в сторону, ударившись ниже о стенку лифтовой шахты. Спускающаяся