Невеста для принца Эльдорадо (СИ)

- Что ж, вам откровенно не повезло. А вашу болезнь я уже определил. Сейчас попробую подобрать лекарство.

Я смотрел на растрескавшиеся от жара губы Лоны, и моё сердце сжималось от жалости. Она подхватила какую-то непонятную болезнь, а лечить её взялся шарлатан. Нормального медика поблизости нет, а если вдруг и есть, быстро его не найти. Но когда я обернулся и увидел, какое лекарство "подбирает" профессор в армейской аптечке, жалость мгновенно перелилась в привычную готовность убивать.

- Вы есть шарлатан, - прошипел я. - Это есть лекарство от цинги! Это есть обычный витамин!

- Такое лекарство, юноша, называется "плацебо". Вы знаете, что такое плацебо?

- Плацебо есть бесполезное и безвредное лекарство.

- Да, юноша, вы не варвар. Думаю, вы или армейский офицер, или агент спецслужбы. На аптечке я заметил штамп Эльдорадо. Это королевство, которому вы служите?

- Я есть капитан вооружённых сил Эльдорадо. А вы есть дающий ей плацебо зачем?

- Не смотрите на меня, пожалуйста, глазами убийцы. Мне страшно, я штатский, доцент кафедры психологии в отставке, угроза насилием меня пугает. Видите ли, мсье капитан, причина болезни вашей спутницы чисто психологическая. Укус пиявки не вызывает жара. Конечно, пиявки способны переносить болезни, но в наших краях такого отродясь не бывало. Да и болезни эти проявляются далеко не сразу. Вы знаете, что такое инкубационный период?

- Это есть время между заражением и первыми признаками болезни.

- Верно. Вы немало знаете, юноша. А по внешности и манере разговора и не скажешь. Но речь не о вас, а о ней. Вы готовы поверить в такое совпадение, что она заразилась давно, а болезнь проявилась лишь когда она увидела пиявку?

- Я не есть готовый, - пришлось признать мне.

- Раз так, укус пиявки - повод, а причина - секс. Секс вообще в нашей жизни во главе всего, даже у детей и кастратов. Но уж простите, лекцию на эту тему я читать не буду.

- Секс есть причина её приступа, так ли это? - не понял я.

- Не сам секс. Что-то побуждает её трахнуться с вами. Ваше обаяние, благодарность вам или просто животное желание. Или чей-то приказ или просьба, не суть важно. И в то же самое время что-то этому препятствует. Моральные установки, клятва верности, чей-то запрет... Имеем классическую ситуацию, когда человек обязан совершить невозможное. Я, как профессиональный психолог, отлично знаком с такими коллизиями и методами их разрешения. Самый простой - бегство в болезнь. У девушки сильнейший жар, и о сексе речи нет. Это не симуляция, она реально заболела, но болезнью не тела, а души. Это психосоматическое расстройство. Понимаете?

- Я есть никогда о таком не слышавший.

- Доверьтесь мне. Сейчас я ей навру, дам плацебо, и мы распрощаемся. Я бы мог найти, что ей мешает нормально жить, я имею в виду её половую жизнь. Для этого разработано много разных методов, но я не стану этим заниматься. Мой брат считает вас разбойниками и хочет, чтобы вы отсюда поскорее убрались. Он хозяин поместья, и я не собираюсь с ним ссориться из-за вас. Он мне брат, а вы - никто. Не тратьте время на заведомо бесплодные уговоры, юноша. Пока мы будем без толку спорить, ваша подруга может сгореть от высокой температуры.

Ошарашенный тем, что наговорил этот тип, я стоял столбом, а он подошёл к Лоне и попытался дать ей микстуру от цинги. Тут мне пришлось срочно взять себя в руки и помочь профессору - Дваш не давал прикоснуться к девушке. Я взял у него стакан и сам влил микстуру ей в рот, придерживая голову ладонью.

- Это лекарство, милая девушка, не излечит вас, - проникновенным тоном заговорил профессор. - Оно всего лишь снимет приступ. Болезнь, которой заразил вас кровосос, можно побороть только полным отказом от секса.

- Навсегда? - обеспокоилась Лона.

- Нет, что вы! На некоторое время. Как только почувствуете, что уже можно, значит, вы уже здоровы. А сейчас уезжайте поскорее. Здесь не рады незнакомцам, даже если в их жилах течёт кровь королей.

Я помог Лоне подняться на ноги и подсадил её в седло. Меня здорово удивило, что жар у неё спадал прямо на глазах. Оказалось, профессор не шарлатан, а настоящий целитель, пусть даже исцеляет он не так, как я привык видеть.

- Профессор, мы есть благодарные вам, - сказал я. - Мы есть вам должные сколько?

- Ничего не нужно, - он пренебрежительно махнул рукой. - Считайте это благотворительностью. Вы куда-то ехали, вот и езжайте. Совет вам да любовь, молодые люди!

***

Покидая поместье, мы слышали как тамошние псы злобно лают нам вслед. Едва лай затих, я остановился на ночлег, хоть до заката было ещё далеко. Но даже я с трудом прогонял сон, а Лона вообще еле держалась в седле. Остановились мы неподалёку от берега пруда с пиявками. Спешившись, я напоил лошадей и засыпал им в сумки овса, тут росло мало травы. Лона в это время ставила навес для спального места, но двигалась неуверенно, так что получалось не очень хорошо. Я наложил на её потрескавшиеся губы смягчающую мазь, мы её используем при сильных морозах. Лона хотела вместо неё накрасить губы помадой, но спорить не стала.

Пока она накрывала обеденный стол, мы с Двашем прошлись по окрестностям, я поохотился на уток и подстрелил парочку. Пёс отказался их приносить, пришлось самому лезть в вонючее болото с тучами москитов. Разок я промазал, стрелу так и не нашёл. Дваш с интересом наблюдал за поисками уток и стрелы. Наверно, охота считается тут браконьерством, но стражников поблизости не было, и я не беспокоился. А появятся - не беда, просто заплачу штраф. Нет денег - не боишься разбойников, есть деньги - стражников. Мысль мне понравилась, и я поделился ею с Двашем. Он внимательно выслушал, глядя умными глазами. Глупо разговаривать с животным, когда в лагере ждёт симпатичная девушка, и я направился туда.

Лона красиво разложила еду, но я даже толком рассмотреть этого не успел, не то что полюбоваться - нахальный пёс мгновенно всё сожрал. Она его отругала на израильском языке, он в ответ лизнул руку и завилял хвостом. Я едва успел подумать, что и она говорит с животным, а не со мной, как она обратилась ко мне.

- Дарен, я вся вспотела, - пожаловалась мне она.

- Это есть нормально. Жар есть закончившийся, тело есть остывающее.

- Остывающее тело - звучит жутко. Но я вот что хочу спросить - можно, я скупаюсь?

- Пруд есть переполненный пиявками, - напомнил я.

- Я их больше не боюсь. Но ты всё же побудь рядом, хорошо?

Она сбросила одежду и вошла в воду по колено. Там она развернулась ко мне, подняла сцепленные руки вверх и потянулась.

- Мне кажется, я уже скоро буду готова к сексу, - смущённо улыбаясь, заявила она.

- Ты есть хотевшая купаться. Пруд и пиявки, что есть живущие в нём, есть ждущие тебя с нетерпением.

- Вот обязательно надо сказать гадость, - она рассмеялась и бросилась в воду.

Я тоже полез в пруд, после вонючих болот помыться надо было обязательно. Дваша тоже загнал в воду, и не только потому, что он лазил там же, где и я, а ещё и затем, что он, пока плавает в пруду, не сожрёт уток с клювом и перьями. Мылся я недолго, хотелось спать, а перед сном ещё предстояло сделать немало всякого разного.

Я выбрался на берег, посыпал заранее приготовленной солью трёх пиявок, и пошёл собирать хворост. Когда разжёг костёр, из воды вышли Лона и Дваш, на ней висело пять пиявок, а на нём - ни одной. Лона спокойно посыпала пиявок солью, повторила, что не боится их, и вызвалась ощипать и разделать уток. Но она засыпала на ходу, я напоил её горячим чаем и отправил спать. Она пожелала спокойной ночи, чмокнула потрескавшимися губами и пошла ложиться.