Горизонты безумия

- А это ничего? – спросил Димка, оглядываясь на ребят.

- Дальше смотри, – кивнул Вадик.

Смотреть действительно было на что!

Фонтанчики доставили детей на верхушку гребня волны, где густела зелёная пена, и опали грибным дождём. Девятый вал ждал участников аттракциона, чтобы обрушиться вместе с ними с небесных высот! Вспыхнул жёлтый всполох – словно махнул своим флажком судья на старте, – и стихия ринулась вниз.

Димка зажмурился.

- Ты чего! – кричала Иринка. – Пропустишь же всё!

Димка резко открыл глаза.

Девятый вал канул в россыпи переливчатых брызг. Через всю площадь перекинулась яркая радуга. Дети опускались внутри прозрачных шаров, неистово визжа от переизбытка эмоций.

- Вот это да... – подивился Димка, не в силах оторвать взора от шаропада. – Нам бы такой аттракцион... От желающих прохода бы не было.

Шары касались мостовой и лопались, как мыльные пузыри. Вокруг приземлившейся ребятни оставались мокрые круги, которые исчезали в лучах палящего солнца буквально на глазах.

Кар свернул, оставив веселье за очередным поворотом.

- Эх, вот бы тоже так... – Димка вздохнул.

- А чего?! – подскочил Ярик. – Айда, скатимся! Вот и остановка!

Кар тренькнул, предусмотрительно снизил скорость, но останавливаться не спешил: видимо ждал, окончательного решения всех пассажиров.

- Без таймера нельзя, – тихо сказала Светка, заглядывая Димке в глаза. – Если что-нибудь пойдёт не так, система не сможет тебя защитить. А эта волна... Она и отсюда кажется устрашающей – ведь всё сильно приближенно к реальности. Понимаешь, Димка? Несмотря на веселье, вверху очень опасно, – девочка потупила взор, словно была виноватой.

- Да ничего, переживу! – отмахнулся Димка, смотря, как очередной шаролёт спикировал на крону каштана и, лопнув, оставил ревущего малыша, сидящим на суку. – О нём ведь позаботятся?

- Да, – Юрка проследил Димкин взгляд. – Служба контроля прибудет с минуту на минуту.

- Давайте лучше в «планетарий», – предложила Светка.

- Опять? – Ярик состроил кислую мину. – Чего ты там не видела?

- Умник, да?! – разозлилась Светка. – Помолчи лучше, если ничего путного предложить не можешь!

Егорка послушно притих; принялся изучать эглеты на шнурках.

- Димка, хочешь? – Светка снова посмотрела прямо в глаза. – Ты должен это увидеть, ведь... – Девочка внезапно осеклась и прикрыла ладошкой губы, как совсем недавно младшая сестрёнка.

Иринка испуганно хлопала ресницами.

Краем глаза Димка заметил, как Юрка провёл указательным пальцем по горлу: мол, поумерь пыл!

Димка не знал, что ответить, а потому сказал очередную нелепость:

- Я, вообще, был в планетарии, но тут он, по любому, другой. Так что, если никто не против, то айда!

Иринка подскочила, как ужаленная, чуть было не выронив задремавшего на руках Разбойника.

- Хочу в планетарий! Хочу! Хочу!..

- А хотелка не лопнет? – погрозила пальцем Светка, явно радуясь уходу от неприятной темы.

Планетарий располагался через остановку.

Димка помахал вслед удаляющемуся кару; тот, в ответ, протренькал что-то непонятное на своём языке.

Молоденькие тополя напротив остановки изнывали в горячем мареве. На проезжую часть выпрыгнул механический кузнечик.

- О, «Мистер Джамп», – улыбнулся Ярик. – Мне родители обещали своего на день рождения подарить!

- Какой тебе попрыгун, – засмеялась Светка. – Последние мозги растрясёшь.

- Не растрясу, – обиделся Ярик и, отвернувшись, снова показал язык.

Мистер Джамп помотал головой, словно примеряясь, куда скакнуть дальше, и ловко сиганул через заросли тополей.

- Ого! – невольно воскликнул Димка. – Вот это кузнечик!

- Всего лишь экзоскелет, сделанный под насекомое, – Вадик махнул рукой. – Ребячество.

- А вот и нет, – запротивился Егорка. – Он вестибулярный аппарат развивает!

- Ещё скажи, мозжечок, – подначила Светка.

- Да ну вас! – Ярик окончательно разобиделся, зашагал впереди всех.

Планетарий занимал трапециевидное здание, выполненное целиком из светоотражающих стёкол. В плоскость крыши упирался зеленоватый луч, исходящий от шпиля «Хроноса». Он рассеивался в мутноватое облако загадочным приспособлением, похожим на решето, и обволакивал левое покатое крыло здания прозрачным туманом, похожим на серпантин – как будто дневной свет пробивается сквозь задёрнутую шторку. Противоположное – играло солнечными бликами, так что невозможно смотреть. Димка сощурился. Странно, но вывеска над центральным входом гласила иное: «Многомерный туристический центр». И чуть сбоку, шрифтом помельче: «Мы открываем для вас небывалые чудеса мирозданья!»

Димка вопросительно посмотрел на Светку; девочка улыбнулась.

- Я просто подумала, что планетарий – так понятнее. Впрочем, сам увидишь, тогда и решишь, как назвать.

Они прошли квадратную площадь с устремлёнными ввысь стелами. Одна как несущаяся по волнам бригантина, с надутыми парусами. Надпись на гранитном борту гласила: «Мужество, стремление, решимость!» Напротив застыло звёздное скопление: туманность, спираль, видимо очерчивающая траекторию орбиты, и летящая по ней ракета. Текст, так же привязанный к основанию орбиты утверждал: «Обретение смысла – есть первостепенная цель!» Чуть дальше к небу тянулся тонкий мальчишка. На арматурной нити завис воздушный змей. Однако мальчик вовсе не радовался: его голова была повёрнута назад – он словно оглядывался на что-то позади. Надпись на хвосте змея взывала: «Стремясь навстречу мечте, не забывай о тех, кто понёс утрату и сбился с пути».

- Что это всё значит? – спросил Димка, обращаясь ко всем сразу.

Ответил, как всегда, Вадик:

- «Мужество, стремление, решимость!» – это девиз Союза Земли. Нельзя стоять на месте, нужно постоянно двигаться вперёд, как бы сложно при этом ни было и какие бы преграды ни возникали на пути. Только так можно обрести смысл и приблизиться к звёздам. При этом нельзя забывать о тех, кто остались на Земле. Потому что они ждут и верят, к тому же затратили много эмоциональных и физических сил. Экспедиции должны возвращаться назад, иначе – никак. А информация обязана окупать те средства, что были затрачены, в стремлении её заполучить. В противном случае, всё начнётся заново, как жизнь отдельно взятого человека, – Вадик указал на ещё одну стелу сбоку.

Димка обернулся.

Путник тянул обоз с поклажей в гору. Вены на руках и ногах вздулись. Лицо покрывала сеть морщин. Безвольный взгляд терялся в пустоте. Однако впечатлило вовсе не это. У обоза не было колёс – он и вовсе походил на гроб! Вот это было самым страшным, как и то, в угоду чему путник двигался вперёд.

Димка поёжился, гоня прочь жуть.

- «Сидящий протянет руку всякому страждущему. А где Сидящий – там вечные муки», – прочитал Вадик. – Идём. Это всё лозунги. Политика. У вас, по любому, так же.

Димка сглотнул.

Отчего-то именно сейчас Снежинск больше не казался лучистым и светлым. Городком, в котором на каждом углу царит веселье. В подворотнях звенит детский смех, а с лиц не сходят улыбки. Где по улицам ходят тренькающие кары, скачут через заросли прыгуны в экзоскелетах и носятся в облаках, средь мыльных пузырей, механические стрекозы. Нет. Всё это враз угасло, разложилось, осело серым пеплом безысходности, по которому брёл уставший путник. Вокруг раскинулась пустошь – на ней вовеки веков не прорастёт не единого семени! И Димка отчётливо видел вдали сидящего мальчишку. Он видел Олега. Своего родного брата.

«Сидящий протянет руку всякому страждущему. А где Сидящий – там вечные муки», – мысль буквально парализовала, и Димка встал, как вкопанный.

- Ты чего? – тут же обеспокоилась Светка.

Димка вздрогнул. Помотал головой, силясь избавиться от очередного наваждения. Вроде полегчало: пустошь исчезла, как и поблек на фоне переливающегося серпантина фантом Олега.

- Дим, с тобой всё в порядке? – спросила Светка, беря мальчика за руку.

Димка быстро кивнул.

- Ага. Жарко что-то очень...