Журналисты не отдыхают

В другом кармашке бумажника обнаружились деньги. Ещё царские. Так, четыреста пятьдесят пять рублей. Ну, хоть это хорошо. Хоть в ближайшие дни не придется применять пистолет, чтобы требовать у буржуя кошелек.

Но всё-таки - кто я такой? Я стал осматривать свои вещи. С костюма взять было нечего.

Возле двери висело черное пальто и черная шляпа. С большими полями, но не "стетсон". В Техасе многие в таких ходят и в моё время. Ощупав карманы пальто, я наткнулся в одном из них на нож. Раскладуха, судя по своеобразной форме - "наваха". Нож был острым, как бритва. Да уж, тип, в которого я вселился был опасным парнем.

За спинкой кровати стояло нечто вроде саквояжа, только размером побольше. Я взял его за ручку - тяжело. Вот ведь как идет прогресс. Уже есть электричество, по земле ездят автомобили, в небе летают самолеты. А нормальную сумку с ремнем, чтобы носить на плече, почему-то изобрести не додумались.

Итак, что там есть?

Первое, что я достал, были разные туалетные принадлежности - бритва, мыло, полотенце и так далее. В книжках про попаданцев герои всегда парятся на тему, что не умеют пользоваться опасной бритвой. Но здесь пока что ещё работают парикмахерские, где бреют. Что тут ещё? С боку лежали какие-то газеты и письма. Их я отложил. Дальше - пара смен белья. Потом - грубая шерстяная рубаха синего цвета с накладными карманами. А дальше я увидел... джинсы. Хорошие такие, с черным кожаным ремнем. Разве что, не было лейбла на заднице. Нет, я знал, что джинсы производятся к этому времени уже полвека. Но сейчас это - исключительно рабочая одежда. В которой зайти в приличное место было так же, как в советское время - в ватнике и кирзачах. Ну вот вы потащили бы через половину мира спецовку, если вы не рабочий? А товарищ, в которого я вселился, явно был кем угодно, но не рабочим.

Но вопрос снялся, когда я увидел дальше интернациональную пролетарскую кепку. (Хотя, в России рабочие вроде бы носят картузы?). Тогда понятно. Конспирация, батенька. Напялил эту рубашку с джинсами и кепкой - и ты уже простой работяга.

На дне оказалось две коробки с патронами. Блин, ну только ещё пары гранат не хватало для полного комплекта. Парень был точно отмороженный на всю голову.

Потом я взялся за газеты. Рассудив, что человек обычно везет издания, которые соответствуют его взглядам. Две газеты были на непонятном мне языке. Вроде бы, на испанском. Но на нем я знаю только "но пасаран", "бессаме мучо" и несколько ругательств, которые слышал в Техасе. Газеты назывались "Libertad". Ну, это что-то вроде "свобода", даже совсем тупой поймет. Но такой заголовок может иметь газета самой разной направленности. А вот третье издание было на английском. Издание называлось тоже с претензией - "Star of the liberty", "Звезда свободы". Начав читать передовую, я офигел. Это был анархизм в самом оголтелом варианте. Типа мочи всех, а потом разберемся. Да уж, попал...

Далее я взял имеющиеся два конверта. Один был без всяких надписей и запечатан. Другой - незапечатан, на нем грубым, но четким почерком было выведено по-русски: "Михаил Финкельштейн, Кузнечный переулок, 4, вход с улицы, третий этаж."

Ну вот, где революционеры, там и Финкельштейны. А ведь не слабый парень, если он занимает целый этаж... Буржуй, наверное.

Я извлек письмо. Оно тоже было написано по-русски, явно иным почерком, чем тот, который я видел на конверте. Почерк был мелким, очень четким и правильным, буквы лишены разных завитушек, которые я видал в документах этого века. Явно, что человеку приходилось много писать.

Текст был таков.

"Дорогой Моня.

Представляю тебе хорошего человека, Ричарда Блэка. Он очень помог мне в одной истории. Он передаст тебе моё письмо. Помоги ему связаться с его друзьями.

Твой двоюродный брат Сёма"

А вот интересно, чем этот Ричард помог Сёме? Отбиться от бандитов или завалить конкурента?

Изучив документы, я присел на кровать и задумался.

Вопрос-то - что мне теперь делать? В книжках попаданцы обычно сразу бегут спасать Россию. Что я делать не собирался. Хотя бы потому, что не знал - как? Придумать промежуточный патрон и перепеть Высоцкого в этом времени как-то не светило. А маховик революции уже запущен. Нет, конечно можно пристрелить Ленина, Керенского, Корнилова, Деникина или кого там ещё. Но в кого именно стрелять? Я вот не знаю. А на всех даже двух моих коробок патронов не хватит.

Другой выход - свалить из России, пока не началось самое веселье. Благо, я служил в Армии связистом, я могу с закрытыми глазами разобрать и собрать любой аналоговый телефон, да и с прочим телефонным оборудованием умею разбираться. А работа телефониста сейчас престижная и хорошо оплачивается. Можно заодно и что-то изобрести - вроде АТС или дискового телефона.

Но я понимал, что никуда не уеду. Журналист - это диагноз. Как я буду жить, если не посмотрю на один из самых интересных моментов в мировой истории? Никогда себе этого не прощу. В конце-то концов, сбежать можно всегда успеть. Ведь даже Тэффи смогла выбраться, а уж я-то буду покруче неё. Я все-таки КМС по спортивному туризму и два года ездил автостопом - так что из разных ситуаций выбирался*.

(*Тэффи, Надежда Александровна Лохвицкая, русская писательница. ГГ вспоминает о её заметках о бегстве в 1918 году в эмиграцию. Пренебрежение ГГ основывается на том, что судя по этим заметкам, она была типичной "интеллигентной дамой" и ничего в реальной жизни не умела.)

Но чтобы там хорошо зажить, надо чем-нибудь отметится. К примеру, книжку накатать. Как это сделал Джон Рид*, написавший "Десять дней, которые потрясли мир". А вот ни фига - я сделаю круче, Риду останется только курить в сторонке. Но что для этого надо? Внедриться в среду революционеров. Это даже хорошо, что я теперь анархист. Эти ребята представляют россыпь мелких групп. Так что если даже я кого-то не знаю - ну, что же делать. Тем более, что я про американских анархистов кое-что знал. Про Эмму Гольдман, про Большого Билла** и про иных героев и бандитах.

(*Джон Рид. Американский журналист, тусовавшийся с большевиками во время Октябрьского переворота и написавший книгу об этих событиях -- "Десять дней, которые потрясли мир", ставшую мировым бестселлером.

**Тут ГГ несколько ошибается. Профсоюзный деятель Уильям Хейвуд по прозвищу Большой Билл анархистом не был. Он был радикальным социалистом, близким к большевикам. В 1921 году он эмигрировал в СССР, работал на разных должностях, в 1928 году умер и похоронен в Кремлевской стене. А вот Эмма Гольдман в самом деле являлась совершенно отмороженной анархистской.)

Значит, надо сочинять легенду. В своё время я написал несколько приключенческих романов. И всегда биографии героев придумывал с самого детства. Так было проще - понятно, какой персонаж в каком случае что скажет. Теперь приходилось выдумывать биографию себе. Я родился в Америке? Нет, не так, всё-таки я хорошо многое тут знаю. Человек, рожденный в Америке не знает, кто такой Пушкин и Лермонтов. Можно проговориться.

А, давайте так. Меня увезли в Америку в детстве. Папа занимался какими-то коммерческими предприятиями. Мама? Не знаю, куда-то исчезла в раннем детстве. А, вот, может, поэтому папа и рванул за океан. И почему-то его занесло в Техас. Жили неплохо, я учился в школе, а папа заставлял читать русскую литературу. Но вот, когда мне было 15 лет, папа склеил ласты. От чего? А хрен его поймет, в этом времени и от гриппа помирают. Наследства не оказалось, так что очутился я в стране "свободных возможностей" с голой задницей. Чем занимался? А всем и занимался. Я поглядел на свои руки. Да, вкалывал парень, в кого я вселился, немало. Ну, так и запишем. Нефтяником был, потом на телефониста выучился, а после, когда совсем умным стал, подался в репортеры. А между всем приобщился к борьбе за рабочее дело. Я стал лихорадочно вспоминать, чем анархо-коммунизм отличатся от анархо-синдикализма. Но тут меня прошибла новая идея. Вот идиот-то! Мексика! Она рядом с Техасом, а у меня газеты на испанском языке. И загар... Порывшись в памяти, я вспомнил, что в Мексике с 1910 по 1917 год шла гражданская война. Ну, да, точно, один из самых хитовых рассказов Джека Лондона называется "Мексиканец". Там парень бьется на ринге насмерть, чтобы заработать деньги на оружие для повстанцев. Да и вообще - парень по характеру такой, что большевики по сравнению с ним -- пацифисты. А как этого типа звали, против которого они сражались? Диас. А, что-то помнится, были у повстанцев такие деятели как Сапата и Вилья. Вот только что они хотели? А, если подумать -- что могут хотеть нищие крестьяне в аграрной стране, где есть помещики, владеющие огромными землями, а власть продажна по самое не могу? Да то же, что и махновцы. Помещиков перерезать, землю поделить, начальство разогнать - и жить своим умом. Да и вообще, я ведь анархист, а этим ребятам на теорию было всегда наплевать.