Второй шанс

Парень еще раз внимательно посмотрел на меня.

 — Дмитрий Сергеевич владелец этого заведения. Как мне о вас сообщить?

 — А можно ничего ему не говорить. Мы давно не виделись. Хотел сделать ему сюрприз. Вы меня понимаете?

 — Я бы с радостью, но Дмитрий Сергеевич не любит, когда его беспокоят без особой причины.

 — Проблемы? — неожиданно раздался голос сзади, и я мог бы дать под отсечение голову, что это Николай. Он не видел моего лица и скорее всего подумал, что я недовольный клиент.

 — Да, вот, Николай Владимирович, мужчина спрашивает Дмитрия Сергеевича. И просит его проводить к нему.

Я повернулся, и Коля растерял все слова. Он всматривался в меня, очевидно, не веря, что перед глазами не какой-нибудь призрак.

 — Ты? Зачем?

Я не находил ответа. Как ему сказать, что для меня это было вчера? Как объяснить все, что со мной произошло…?

 — Мне надо увидеть Диму, — уверенно произнес я.

 — А надо ли? — ответил он, с подозрением щуря глаза.

 — Надо, — я верил в это.

 — Ну что ж, котенок, тогда пошли, - слух резануло когда-то раздражающее меня прозвище. Но в эту минуту оно звучало как-то по-особенному приятно.

В полумраке за дальним столиком сидел Дима, задумчиво всматриваясь вдаль. Он почти не изменился. Может, немного больше стало морщин и посеребренных волос на висках.

Когда наши взгляды пересеклись, я мир по-иному увидел. В его глазах сменяли друг друга сомнение, страх, надежда, печаль… Но одно там читалось точно. Мне рады. И я понял, что нет срока давности у настоящих чувств. Ты можешь не видеть человека, забыть, но стоит встретить его вновь, и не будет ни пустых серых дней, ни долгих одиноких лет. Будет просто дорогой человек. И неважно, как он выглядит, что на нем одето. Имеет значение только одно. Может ли он дать тебе взамен то, что ты от него ждешь?

 — Свободно? — произнес я, приближаясь. Я сцепил руки за спиной, скрывая дрожащие пальцы.

Дима выдержал паузу, осмысливая ответ, а потом на его губах проскользнула едва заметная тень улыбки. Такая грустная, долгожданная, счастливая.

 — Все эти годы… — ответили мне. И именно этого я ждал.