Барраяр

ты так странно действуешь, милый капитан.

– Боюсь, я не в лучшей форме, чем Ботари. Из-за моей неосторожности погибла Карин. Кто скажет об этом Грегору? Если бы не Майлз, я бы все бросила. И не подпускай ко мне твоего отца, а то в следующий раз я его в клочья разорву, честное слово. Ее снова начало трясти.

– Ш-ш. – Он покачал Корделию на коленях, как ребенка. – Предоставь мне закончить уборку, ладно? Ты мне доверяешь? Мы постараемся извлечь пользу из этих жертв. Чтобы они не были напрасными.

– Я вся в грязи. Меня тошнит.

– Конечно. Так бывает с большинством нормальных людей, возвращающихся из боя. Очень знакомое состояние. – Он помолчал. – Но если бетанка могла вести себя по-барраярски, то, может быть, и барраярцы могут стать похожими на бетанцев? Перемены возможны.

– Перемены неизбежны, – заявила она. – Но ты не можешь идти к ним так, как шел Эзар. Время Эзара миновало. Тебе надо найти собственный путь. Переделай этот мир так, чтобы Майлз смог в нем выжить. И Элен. И Айвен. И Грегор.

– Слушаю и повинуюсь, миледи.

На третий день после гибели Фордариана столица сдалась войскам лорда-регента – хотя и не без единого выстрела, но все же без такого кровопролития, какого опасалась Корделия. С боем пришлось занимать только здание Генерального штаба и императорский дворец. Гостиницу с заложниками гарнизон сдал в целости и сохранности после нескольких часов интенсивных тайных переговоров. Граф Петер предоставил Ботари однодневный отпуск «для устройства домашних дел», и сержант сам отвез в Форкосиган-Сюрло маленькую Элен и ее нянюшку. Впервые с момента возвращения Корделия спокойно проспала ночь.

Лорд Ивон Форхалас командовал наземными войсками в столице и руководил последней обороной центра космической связи в помещении Генерального штаба. Он был пристрелен собственными подчиненными за отказ капитулировать в обмен на амнистию. В каком-то смысле, Корделия была даже рада, что он погиб. Аристократа, виновного в государственной измене, барраярский закон присуждал к публичному раздеванию и голодной смерти в клетке на городской площади. Такова была традиция, и покойный император Эзар неукоснительно ей следовал. Корделия только молила Бога, чтобы этот национальный обычай забылся за время правления Грегора.

Оставшись без вождя, мятежная Коалиция сразу же распалась на партии и течения. Какой-то излишне самоуверенный фор в городе Федерстоке поднял знамя и провозгласил себя императором, наследником Фордариана. В этом качестве самозванец продержался меньше тридцати часов. Граф одной из прибрежных провинций, верный союзник Фордариана, покончил с собой, не дожидаясь ареста. Его смерть имела бурные последствия: некая антифоровская группа, воспользовавшись неразберихой, провозгласила независимую республику. Новый граф, пехотный полковник, принадлежавший к боковой ветви семейства и совершенно не ожидавший титула, был искренне возмущен таким безобразием и с солдатской прямотой принялся наводить порядок в своих владениях. Форкосиган предоставил действовать