Бескрылый ангел

Вячеслав окинул девушку под красным зонтиком восхищенно-оценивающим взглядом и решил, что ей лет восемнадцать и что она, скорее всего, подрабатывает танцовщицей в каком-нибудь дешевом, безвкусном клубе.

Почти не осознавая своих действий, владелец «Эйфории» повернулся на 180 о и последовал за красно-розовым зонтиком. Походка его обладательницы, размеренная и воздушная, завораживала Вячеслава. «Да, наверняка, танцовщица».

Неожиданно незнакомка ускорила шаг и, порхая по мокрому асфальту, вскочила на подножку трамвая. Смешно перепрыгивая через лужи, Вячеслав последовал за ней.

Через несколько остановок девушка вышла и, раскрыв яркий зонтик, свернула на влажную каштановую аллею.

«Ну конечно, „КлубНика“!» Владелец «Эйфории» усмехнулся, довольный своей проницательностью.

Действительно, незнакомка направилась к старому зданию, контрастирующему с яркой претенциозной вывеской, и скрылась за дверями. Вячеслав машинально последовал за ней, открыл первую дверь и остановился перед второй, услышав недовольный голос владельца клуба — Ника.

— Между прочим, шоу давно началось.

— Извини, Ник. Видишь, я так торопилась, что даже плащ забыла накинуть.

— Замерзла, бедняжка? — скабрезный вопрос остался без ответа. — Выступишь — загляни ко мне, я тебя согрею.

Застыв в междверном пространстве, Вячеслав напряженно прислушивался. Наверняка, этот лысый заморыш пытался приставать к незнакомке, потому что вдруг послышались стук каблучков и раздраженный голос Ника: «Будешь и дальше строить из себя недотрогу — можешь убираться из моего клуба!».

Вскоре до владельца «Эйфории» донеслись крики и аплодисменты из зала. Вячеслав толкнул дверь и тут же отдернул руку. А что если этот похожий на ящерицу неудачник Ник увидит его, Вячеслава Софонова, в затхлом зале своей «КлубНики»? Нет уж, такой радости Вячеслав не доставит лысому Нику. А потом весь город будет говорить, что владелец «Эйфории» посещает третьесортные клубы. Да уж, пресса не упустит случая поиздеваться над ним!

Но, с другой стороны, наверняка в «КлубНике» затрапезная аппаратура и ужасный свет, и, если он встанет в углу, никто не разглядит его в темноте.

И, подгоняемый внезапной решимостью, Вячеслав, прикрывая лицо носовым платком, купил в кассе билет и прошмыгнул в зал.

«Шоу? И это он называет шоу?». Вячеслав Софонов почувствовал прилив самодовольства и злорадства.

Половина помещения безнадежно пустовала, и владелец «Эйфории» юркнул в самый темный угол.

Посетители «КлубНики» толпились у сцены, на которой танцевали три девушки в ярко-желтом, розовом и салатном топиках и юбочках и три юноши в черных обтягивающих костюмах.

Незнакомки на сцене не было. Но вот танец кончился и к микрофону подошел Ник:

— Всем! Всем! Всем! — добрый вечер и хорошего настроения! Сегодня весь вечер с вами арт-балет «Мираж» и женщина из женщин, птица из птиц и, причем, самая голосистая — Ангелина Рубанова. Встречайте!

«Несчастный плагиатор», — мысленно прошептал Вячеслав.

И вот на сцену вышла незнакомка, в том же сиреневом платье. Яркое пятно света последовало за ней.

Владелец «Эйфории» удивленно приподнял брови. Певица? — Значит, он все-таки ошибся!

Низким и в то же время нежным голосом девушка пропела несколько популярных эстрадных песен. Потом вдруг смолкла на середине куплета. Музыка недоуменно затихла.

Ангелина подошла к старому роялю:

— Лучше я исполню что-нибудь джазовое.

Из-под ее пальцев полилась нежная солнечная мелодия. Ее голос заструился вкрадчивым и волнующим потоком. Тяжелый рояль стонал от невысказанных чувств и вдруг разразился бурными рыданиями, за которыми последовали слабые всхлипы. И снова мелодия засверкала голубыми и золотисто-солнечными лучами.

Юный свежий голос звал к солнцу и морю, и старый рояль грезил о стране безоблачного счастья и вечной любви.

Вячеславу вдруг показалось, что когда-то, может быть, в прошлой жизни, он уже слышал этот голос, эту мелодию, видел эту девушку в этом самом, нелепом сиреневом платье, так же сидящую за роялем. Последний аккорд завис в воздухе сияющей радугой под звуки аплодисментов…

Прозрачной легкой вуалью сумерки опустились на землю. Дождь уже прошел, оставив повсюду мокрые следы. Прикрывая лицо носовым платком, Вячеслав стоял чуть поодаль от входа, возле зарослей сирени. Ее влажные листочки-сердечки еще вздрагивали от скатывающихся капель.

В зале уже пульсировала дискотечная музыка, но девушка в сиреневом платье все не появлялась. Неужели!.. Нет, этого не может быть!.. И вот она выпорхнула из дверей, сорвала висевшую у входа афишу и бросила ее в лужицу.

Красочные буквы превратились в размытые пятна.

Вячеслав облегченно вздохнул.

Девушка удалялась, стуча каблучками. Вячеслав ринулся за ней. Еще минуту назад в голове владельца «Эйфории» прокручивалось множество оригинальных способов произвести впечатление на девушку в сиреневом платье, но все до одного предательски вылетели из головы, и он неуклюже закричал:

— Девушка! Девушка! Подождите, пожалуйста!

Но девушка в сиреневом платье только ускорила шаг. Зашагал быстрее и Вячеслав. Девушка в сиреневом перешла на бег. Побежал и Вячеслав.

Неожиданно девушка резко остановилась и повернулась к преследовавшему ее мужчине. Ее красивое лицо было заплакано.

— Отстаньте, отстаньте от меня! — почти прокричала она и быстрой походкой направилась к остановке.

Вячеслав и не думал отставать от нее.

— Я слышал, как вы пели.

Молчание и стук каблучков.

— У вас очень красивый голос.

То же самое.

К показавшейся из-за угла серого дома остановке подошел трамвай. Девушка побежала к открывшимся трамвайным дверям. Вячеслав поспешил за ней.

— Как вас зовут?

Молчание и стук трамвая.

— А впрочем, знаю. Ангелина Рубанова… Но Королина Рубинова было бы лучше. Да!

Но певица не слушала назойливого попутчика. В уголках ее голубых глаз дрожали слезы. Обижено дрожали и уголки маленького рта, густо накрашенного алой помадой.

— Кстати, меня зовут Вячеслав. Вячеслав Софонов.

Девушка быстро повернула голову к владельцу «Эйфории» и с удивлением узнала лицо, которое не раз видела в программах местных телеканалов и на газетных фотографиях.

— Не думала, что владелец «Эйфории» ездит в трамваях.

— Только в исключительных случаях. Вам, кажется, здесь выходить.

— Да, откуда вы знаете?

— Знаю, я шел за вами от самого «Сердца океана».

— Да? Зачем? Как холодно…

Прохладный ветер пробежал по нежной влажной листве. Липкие капли вяло падали с неба. Девушку охватила дрожь.

— О-о, я оставила зонтик в «КлубНике»!

Вячеслав снял с себя пиджак, накинул его на плечи девушке и раскрыл черный зонт.

— Ничего, я куплю вам новый.

— Нет. Спасибо. Не надо.

— В память о нашем знакомстве. Возьмите меня под руку.

— Но…

— Просто так удобнее будет идти. Вы все время куда-то убегаете из-под зонтика.

Последние слова спутника почему-то вызвали у девушки раздражение, но она ничем не выдала его.

— Ну хорошо… — и взяла под руку владельца «Эйфории».

— Вы далеко живете? Я мог бы подвезти вас. Моя машина стоит возле «Сердца океана». Если ее, конечно, не угнали.

Что-то в словах мужчины снова неприятно задело девушку.

— Нет, спасибо. Я живу здесь недалеко. Мне на ту сторону. — Девушка остановилась перед светофором, протянула пиджак Вячеславу. — Спасибо.

— Нет, наденьте, наденьте. Я не хочу, чтобы вы заболели.

— Но…

— Вернете завтра. Приезжайте завтра в шесть вечера в «Эйфорию». Я предлагаю вам работать у меня.

— В «Эйфории»?

— Да.

— Петь?

— Ну если вы предпочитаете танцевать…

— Нет-нет. Да, я согласна.

— Ну и замечательно! Вот, возьмите зонтик. Вы промокнете.

— А как же вы?

Вячеслав улыбнулся:

— Значит, не прощаемся! Жду вас завтра в шесть.

— Завтра в шесть. До свидания.