Хранитель (СИ)

Солнце на море садилось так же быстро по вечерам, как и в джунглях. Стремительно катилось над горизонтом, а потом окуналось в волны вдали и потухало почти мгновенно.

На берег они выбирались уже в ночном полумраке. Криона славилась светлыми ночами, но всё же это были ночи — с прохладой, ощутимой.

Они прихватили корзину с “уловом” и поспешили в пещеру Кая. Внутри Крис завернулся в покрывала и скомочился на циновке, а Кай вывернул содержимое корзины прямо на пол. Там же улёгся и принялся разгребать добычу.

— Тебе не холодно?

— Есть немножко, — поразмыслив, признал Кай. Тут же стянул местами мокрые брюки, набросил на плечи отобранное у Криса покрывало и снова устроился на полу. Перебирал цветные камешки и ракушки в поисках чего-то, что его удовлетворило бы.

Крис молча кутался в ворох покрывал и смотрел на чёлку, что влажными прядями свешивалась Каю на лоб. На тёмных волосах поблёскивали крупинки соли, как и на сильной гибкой шее. И на резко очерченной скуле. Блики света от огней “светлячков” делали кожу Кая серебристой. Дух захватывало. И Крису ощутимо не хватало под боком жара Кая. Потому что тот несомненно был горячим. Горячее Криса. Потому что вэрса. А вэрса умели регулировать температуру тела.

— Тебе не надоело меня разглядывать?

— Нет. Я просто жду, когда ты додумаешься, что мне холодно.

Кай вскинул голову, позабыв о камешках, скосил глаза на Криса и едва заметно изогнул брови в недоумении.

— Я могу позвать Ану. — Он оттолкнулся от камней и поднялся, но Крис удержал его за руку, притянул к себе, усадил к себе на колени — лицом к лицу — и закутал обоих в покрывала.

— Не нужно, — тихо пробормотал, уткнув нос в горячую шею.

— Согреть тебя так, как она, я не смогу, — прозвучало возле уха, и Крис блаженно зажмурился от прикосновения ладоней к животу. Кай крепко сжал на миг его бока, а после обхватил руками за пояс. Весь — горячий.

— Я и не просил тебя об этом. — Крис потёрся носом о шею и легонько тронул губами. — Кто из нас старше: ты или я?

Кай весело хмыкнул ему на ухо.

— Ты.

Он долго думал, как ему прилично сформулировать новый вопрос, но спросить хотелось. Ладони отогревались на спине Кая, а он сопел в шею и не мог соображать толком.

— Ты говорил о брачном возрасте… Старший и младший. Давно ты младшего достиг?

— Примерно полгода назад. Может, чуть меньше, — после минутной паузы ответил Кай.

Немножко радости, и Крис заскрипел мозгами, чтобы задать следующий вопрос. И чтобы не обидеть этим вопросом.

— То есть ты… только полгода… ну… раньше ты ни с кем не…

— Ни с кем до прошлой ночи, — обрушил словами свод пещеры на голову Крису Кай. Вот так — легко и без заминки. Крис даже выпрямился, чтобы посмотреть ему в лицо — всерьёз или шутка?

— Но ты же… — Крис растерялся под безмятежным взглядом. Помнил, как Кай прикасался к нему. Помнил… — Чёрт.

Кай вздохнул и слабо улыбнулся.

— Когда люди приходят в этот мир, они постигают его на своём опыте. Личными впечатлениями. Правильно? Они ничего не знают. И чтобы узнать, что такое огонь, им нужно не просто увидеть, а ещё и обжечься. Вэрса приходят иначе. Они узнают много ещё в материнской утробе. Знают всё, что знали те, кто был раньше, и всё, что знают те, кто есть сейчас. Помимо личного опыта.

Кай сосредоточенно провёл пальцем по шее Криса и посмотрел в глаза. Покрывала сползли на циновку — они мешали. На языке Криса сплетались сладость и соль, и он жадно припадал губами к плечу, сдвигаясь к шее, — до сияющих искорок. Зажмурившись, сильно прихватил зубами, потому что только его. Кай тут же зашипел от неожиданности и шарахнулся назад. Прижал ладонь к укушенному месту и посмотрел с обидой.

— Что…

— Не трогай.

Кай оттолкнул его руку и отодвинулся, слегка поморщился, вновь тронув место укуса, потом дотянулся до стеклянного лезвия. Крис толком и понять ничего не успел, даже не смог прочесть намерения. Кай прижал лезвие к коже, выдохнул и резко провёл, будто разглаживая или сдирая что-то. Закрыл глаза и закусил губу с силой, а после по пальцам пробежали тёмные ручейки. На камни капнуло раз, другой, и тогда лишь до Криса дошло — кровь.

— Что ты?.. Зачем?

Преодолевая сопротивление, Крис обнял Кая и притянул к себе, погладил по голове, как ребёнка.

— Зачем ты…

— Больно. Новые нарастут правильно. А сломанные цеплялись бы и царапали, неприятно. Они гибкие, но не настолько. Не делай так больше.

Крис озадаченно отвёл руку Кая и осмотрел место с содранной кожей. Кровь шла уже не так сильно, а кое-где капли проступали бусинками вместе с сукровицей. Он потрогал кожу вокруг раны и растёр между пальцами сломанные чешуйки — края у них оказались острыми. Выходит, он укусом повредил чешуйки: некоторые сломал, другие легли неправильно, какие-то деформировались. Стало стыдно, потому что можно было и догадаться.

— Прости. — Он крепко обнял Кая, прижал к груди и потёрся носом о плечо. — Прости.

Развернув Кая к себе лицом, ещё раз осмотрел ранку и вздохнул.

— Что можно сделать?

— Уже ничего. Заживёт. Со временем.

Крис понурился. Чувствовал себя дураком. Нежно обвёл кончиком пальца, погладил, принялся мягко целовать вокруг ранки, перебрался на шею. Кай невольно напрягался всякий раз, когда губы Криса прикасались к коже. Наверное, опасался, что Крис опять может укусить.

— Больше не буду. Прости, — шепнул Крис ему на ухо и снова поцеловал. Тихо злился сам на себя, потому что Кай был его, весь. Только его, и больше ничьи губы Кая не касались. И светился Кай тоже только для него. А он сделал больно, и Кай больше не светился. Даже искорки погасли.

Крис огладил ладонями напряжённую спину, подхватил Кая и уложил на циновку. Мягко сжал пальцами тонкие лодыжки, провёл по ногам, приласкал колени. После упёрся руками в каменную твердь, прикрытую циновкой, склонился над Каем, чтобы провести губами по подбородку, лизнуть ямочку и поцеловать шею. Терпеливо ждал, пока искорки вновь зажгутся от его касаний и замерцают на бронзе.

Он выпрямился и бросил ладони на узкие бёдра, медленно притянул Кая к себе, чтобы твёрдые ягодицы прижались к его коленям, огладил разведённые ноги и горячий низ живота, вновь склонился над Каем — зацеловать шею и плечи. Кай обхватил его длинными ногами и запустил пальцы в волосы, притягивая голову к плечу. Дышал прерывисто, а искорки мерцали в такт этому дыханию.

Крис неторопливо зажигал губами новые и новые искорки на ключицах и жмурился от почти невесомых касаний к волосам, шее и спине. Под пальцами горячими волнами перекатывались мышцы. Он добрался до соска и мягко втянул его в рот, подчинившись нажиму ладони на затылок. На тихом “Крис” выпустил изо рта твёрдую вершинку, светившуюся полностью.

Закусив губу, Кай выгнулся, чтобы прижаться горячим жёстким животом к животу Криса. Достаточно, чтобы почувствовать взаимное желание. Достаточно, чтобы подхватить руками и сесть, прижимая к себе живое тепло, раскрашенное танцующими искорками и сияющими пятнами. Кай бросил ладонь на его шею и снова легонько надавил, вместе с тем запрокинул голову и немного отклонился. Простой намёк. Крис провёл языком по ключицам и послушно припал губами к груди: пробовал на вкус сладость на коже, сияние и крупинки соли, пока Кай медленно водил ладонями по его телу, гладил напротив сердца, чутко улавливая пульс.

Толчок в плечо опрокинул Криса на спину. Кай свалился на него, на миг будто растёкся по коже, потёрся щекой о грудь и вжался бёдрами. Ладонью по шее, животу — Крис задыхался от выразительности его касаний. С Крисом прикосновениями ещё не говорили — вот так, в полной тишине, дрожащей лишь от шёпота волн и сдвоенного неровного дыхания.

Кай настороженно замер в сантиметре от его подбородка; плотно сжал губы, бросил быстрый взгляд из-под густых ресниц и медленно придвинулся. Кожа на полных губах была сухой и чуть потрескавшейся, а сами губы — твёрдыми и горячими. Кай легонько потёрся сомкнутыми губами о подбородок и отодвинулся, чтобы потрогать губы кончиками пальцев. Там едва заметно мигали искорки. А Крис умирал в муках от желания поцеловать по-настоящему и заставить эти губы сиять. Но нельзя. Запрет бесил до откровенной дрожи.