Нейромантик

за вой заработавшего иглострела. Молли подалась вперед, ее ослабевшие мышцы обмякли, ноги подкосились, она упала и ударилась лбом о пол. Перевернулась и замерла, лежа на спине, глаза открыты, но ничего не видят, бездыханная.

- А это еще что? - Снова неразборчивое бормотание. - Карнавальный костюм?

Дрожащая рука забралась за отворот трико Молли, нащупала там иглострел и извлекла его наружу.

- Что ж, почти меня своим визитом, детка. Пошевеливайся.

Молли медленно поднялась на ноги, как завороженная глядя на дуло черного автоматического пистолета. Хоть руки человека и тряслись, действовал он вполне уверенно; ствол оружия следовал за горлом Молли, точно привязанный к нему растяжимой невидимой нитью.

Мужчина был стар, очень высок, а черты его лица напомнили Кейсу девушку, которую он мельком видел в "Vingtiéme Siècle". Мужчина был одет в тяжелый темно-бордовый шелковый халат, с отороченными кружевом воротником и обшлагами широких рукавов. Одна его нога была босой, на другой - черный вельветовый шлепанец с вышитой золотом на носке лисьей головой. Мужчина жестом приказал Молли пройти в комнату.

- Медленно, дорогая.

Комната, очень большая, была беспорядочно завалена разнообразнейшими предметами, в большинстве своем неизвестными Кейсу или на первый взгляд бессмысленными. Он разглядел отливающий серой сталью ящик старомодного монитора "Сони", просторную кровать на медных ножках, покрытую овечьими шкурами, с подушками, с виду такими же, как коврики, использующиеся здесь для застилания коридоров. Взгляд Молли метнулся от массивной консоли "Телефункен" к полкам со старинными пластинками, крошащимися от времени и запаянными в прозрачный пластик, от них - к широкому письменному столу с нагромождением электронных плат. Кейс отметил для себя наличие в комнате инфопространственной деки с тродами, но глаза Молли скользнули по ней без особого интереса.

- Если я убью тебя прямо сейчас, - сказал старик, - это будет попросту самозащита. - Кейс почувствовал, как Молли напряглась, готовая к прыжку. - Но дело в том, что именно сегодня вечером я занимаюсь отпущением своих грехов. Как тебя зовут?

- Молли.

- Молли... А меня - Ашпул.

Человек как подкошенный рухнул в огромное мягкое кожаное кресло на квадратных хромированных ножках, но дуло пистолета ни на секунду не оставляло Молли. Старик положил иглострел на низкий медный столик возле кресла, уронив при этом на пол горсть красных прозрачных пилюль. Столик ломился от медикаментов в самых различных упаковках (от пластиковой пленки до бумажных коробочек и стеклянных флаконов), бутылок с алкоголем и мягких пакетиков из тонкого полиэтилена с сыпучим белым порошком. Кейс заметил на столике старинный стеклянный шприц и стальную ложку.

- Как же ты плачешь, Молли? Я вижу, твои глазки скрыты от всех. Мне это ужасно любопытно.

Глаза мужчины были обведены красной каймой, лоб блестел от пота. Он был очень бледен. Он болен, решил Кейс. Или сидит на наркотиках.

- Плакать - не в моих привычках.

-