Братья по оружию

ину своих владений, большая часть которых все еще светится по ночам после цетагандийского ядерного удара. И поддерживал меня в тысяче мучительных, типично барраярских ситуаций, не позволяя отступать, пока я не научусь справляться с ними – или не умру. А умереть мне хотелось часто.

Родители в отличие от деда были невероятно добры и осторожны со мной: Полное отсутствие замечаний с их стороны было ужаснее любого крика. Даже когда мне разрешали рисковать, даже тогда они чересчур опекали меня, ведь они позволили мне задушить всех моих братьев и сестер еще до их рождения. Лишь бы я ни на миг не усомнился, что достаточно хорош для них: – Майлз резко оборвал рассказ, потом добавил с грустью: – Может, и хорошо, что у тебя не было родных. В конце концов они только сводят вас с ума.

«И как мне теперь спасти этого брата, о существовании которого я не знал, не ведал? Мне нужно выжить, сбежать, разоблачить комаррский заговор, устроить побег капитану Галени, предотвратить убийство императора и отца, не допустить, чтобы дендарийцы попали в мясорубку, а я:

Ладно. Если я спасу брата, все остальное получится само собой. Я прав. Место и время для сражения, здесь и сейчас – пока не вынуто настоящее оружие. Если разорвать первое звено, рассыплется вся цепь».

– Я точно знаю, что я такое, – медленно, каким-то ржавым голосом произнес клон. – Тебе не превратить меня в мертвого глупца.

– Ты – то, чем себя делаешь. Сделай другой выбор – и изменишься.

Клон медлил, чуть ли не впервые встретившись с Майлзом взглядом.

– Какую гарантию ты дашь, чтобы я поверил тебе?

– Слово Форкосигана!

– Ха!

Майлз серьезно задумался. Потом, глядя на клона, заговорил:

– До этого дня твоя жизнь строилась на предательстве. Вся. Поскольку у тебя нет опыта доверия, естественно, ты не можешь с уверенностью выносить суждения. Скажи мне сам – какой гарантии ты ждешь? Во что ты можешь поверить?

Клон открыл рот. Потом закрыл его и покраснел.

Майлз едва не улыбнулся.

– Видишь, в чем загвоздка? – тихо спросил он. – Ущербная логика. Человек, который исходит из того, что все – ложь, ошибается так же жестоко, как и тот, что верит, что все – правда. Если тебя не устраивает никакая гарантия, значит, дело не в гарантиях, а в тебе самом. Но ты – единственный, кто может это изменить.

– Что же я могу сделать? – пробормотал клон. В его глазах мелькнуло сомнение:

– Проверь меня! – выдохнул Майлз.

Клон застыл. У Майлза раздулись ноздри. Уже горячо, ох как горячо! Он почти убедил брата:

Распахнулась дверь. В комнату ворвался дымящийся от ярости Гален в сопровождении ошалелых охранников.

– Ах черт, время!.. – пробормотал клон. Он нехотя выпрямился и вздернул подбородок.

«Ах черт, как не вовремя!» – мысленно завопил Майлз. Если бы у него была хоть пара минут:

– Какого дьявола ты здесь делаешь? – яростно проскрежетал Гален, будто сани по булыжнику проехали.

– Увеличиваю время на выживание с тех пяти минут, которые продержался бы, ступив на Барраяр, – хладнокровно