Трое из двух (СИ)

— Но сейчас зима, а ТАМ было что-то вроде ранней осени. Даже если мы, словно лунатики, взяли напрокат лошадей и палатку, съездили куда-то и вернулись, то как нам удалось организовать другое время года?

Августа в задумчивости потёрла кончик носа — всегда чесался, когда возникали проблемы:

— А может быть, это была не наша планета?

— Что-о? О чём ты?

— Ну… Дин говорил, что живёт не здесь…

— Да, говорил. В деревне, которой нет ни на одной карте. В санатории, где красиво. И проходит сквозь стены. И открывает любые замки. И может исчезнуть или возникнуть где угодно. И переносит людей в странные места, а потом возвращает оттуда.

— Думаешь, он фокусник? — она совершенно забыла о том, где находится, поражённая этой мыслью. — Или какой-нибудь экстрасенс?

— Ты знаешь экстрасенса, который может исчезнуть просто так, посредине улицы?

— Но ведь фокусники…

— У фокусников куча оборудования, а у Дина?

— Тогда нужно поверить тому, что он мне когда-то сказал.

— А что он тебе сказал? — заинтересовался Виктор.

— Что он волшебник.

— Так прямо и…

— Да, я спросила его, телепат он или экстрасенс, а он ответил: "Нет, я обычный волшебник".

— А ты?

— А я говорю: "Наверное, здорово быть волшебником".

— А он?

— "Нет, говорит, только кажется, что здорово. Вот ты мечтаешь о чём-нибудь?" — "Да, говорю, о многом". — "А я, говорит он, ни о чём не мечтаю". — "Почему?" — "Я же волшебник. Все свои желания могу сразу выполнить". Понимаешь, я думала, что он шутит. Но ведь говорил он очень серьёзным тоном. Он не шутил — теперь я это понимаю!

— А если бы шутил, то тебе было бы легче? — спросил Виктор с неожиданной злостью. — Знаешь, только сегодня я полностью поверил в его возможности! Но если так… Он говорил тебе, что ты — его подарок для меня?

— Подарок?! — Августа была шокирована. — Что это значит?

— Не знаю. Он мне сказал, что ты — для меня. Я уточнил: "Мы с ней психологически совместимы?" А он ответил, что ты — его подарок для меня? Вот так…

— Не верится…

— По-твоему, я вру тебе?!

— Нет, зачем бы… Но тогда становится жутко…

— Да я же…

— Я не о тебе. Я о Дине. Такой милый, такой добрый, всё понимает и — такое!

— Не переживай! Может быть, он не имел в виду ничего плохого. А вдруг у нас неправильное впечатление.

Августа покачала головой:

— Что ещё можно подумать. Вот если бы тебя предложили кому-то в подарок? Как бы тебе впечатлялось?

— А если там, у них, другие… ну, нравы, что ли? И это означает что-то другое.

— Ох, я надеюсь!

— Я такой неприятный тип? — Виктор спросил с почти неприкрытой обидой, так что она невольно рассмеялась, а потом усмехнулся и он.

— Нет, Вить, ты же понимаешь, что я… — замолчала, потому что в дверь негромко, но настойчиво постучали.

— Наверное, отец, — сообразил Виктор. — Он собирался на работу и услышал наши голоса. Входи, папа!

— Я не настаиваю… — послышался из-за двери низкий мужской голос.

— Не выдумывай, это совсем не то, что ты думаешь! Ну, входи же! Знакомься: это Августа. Мы учимся в одном институте.

— Очень приятно, — Августа немного растерянно следила, как в комнату вошёл худощавый мужчина в возрасте, очень похожий лицом на сына, но, в отличие от Виктора, более смущённый ситуацией. — Я не слышал, как вы пришли.

— А она прилетела. Вот на этом одеяле.

— Гм? Ладно.

— Всегда говорите правду — и вам никто не поверит, — развёл руками сын, когда за отцом закрылась дверь.

— А ты бы поверил? — она была приятно удивлена реакцией этого пожилого человека на её непонятное появление.

— Да, ты права. Ну, хорошо, пошли завтракать. Хотя мы и ужинали у костра, но, по-моему, это было уже давно.

На кухне, как часто бывает в доме, где живут одни мужчины, царил полный кавардак. Августа заметила, что Виктор подозрительно покосился на неё, но притворилась, что не видит ничего странного в разбросанных упаковках от полуфабрикатов, немытых тарелках на столе и сковороде, полной застывшего жира.

— Кто первый из нас попадает на кухню, тот и готовит завтрак, — объяснил он. — Но я больше люблю мыть тарелки, — рассмеялся, — вернее, класть их в посудомойку и вынимать оттуда.

— Доставь себе это удовольствие, а я попробую что-нибудь приготовить, — отозвалась она. — Есть чистая сковородка?

— Сколько угодно вон в том шкафчике!

— А, — кивнула Августа, — я и забыла…

— Что забыла?

— Да нет, ничего. Как зовут твоего отца?

— Сергей Викторович.

Конечно, она на минуту забыла, что в этом доме могут себе позволить и десять самых лучших сковородок. Интересно, почему они не наняли себе домработницу? И почему двор и сад (часть которых видны из окна в рассветном полумраке) так неухожены? Даже снегу не удаётся этого скрыть!

Раздумывая, машинально открыла консервы, сварила яйца, что-то резала, смешивала, чтобы получился сытный рыбный салат. Когда был готов, хотела его переложить в салатницу, но Виктор тотчас же запротестовал: не хотел, чтобы добавилась ещё одна ёмкость к стопке немытых.

— А говорил, что любишь мыть посуду! — засмеялась Августа и принялась за следующее блюдо, которое должна была сочинить из консервированных мясных тефтелей: кроме консервов в холодильнике не было ничего.

Привлечённый вкусным мясным запахом на кухню заглянул отец Виктора. Молча нарезал хлеб и заварил чай. Сначала ели в молчании, потом немного поговорили о погоде, о снеге, отец и сын хвалили Августину готовку, а ей было немного смешно от того, как она попала на этот завтрак. Наконец Сергей Викторович заторопился:

— Ну, мне пора. И вам тоже — на занятия, — взял было свои тарелки, чтобы отнести в мойку, но сын остановил его:

— Не нужно, я приберу.

"Ещё бы, — подумала Августа, — и готовить, и прибирать в такой кухне легче лёгкого! Всё так удобно, богато и… заброшено. А где же его мама? Развелась с отцом?"

— Я завезу тебя домой, — перебил её мысли Виктор. — Ты не Дин и в таком виде далеко не уйдёшь.

— А он уйдёт?

— Сама сказала — волшебник.

— Но ведь волшебников не бывает, ты же знаешь!

Он пожал плечами, вытирая руки полотенцем:

— Откуда мне знать? Знаешь, я где-то читал, что развитая технология может показаться волшебством.

— Что-что?

— Ну, в сказках всякие Василисы Премудрые разговаривали на расстоянии с помощью волшебных вещей. Тогда и не мечтали вот об этом, — подбросил на ладони мобильник. — Может быть, Дин считает, что нам его вещи и знания покажутся волшебными?

Разговор перебило появление Сергея Викторовича, который смотрел на них с каким-то комическим изумлением.

— Что случилось, папа?

— Вчера вечером снег перестал идти как раз перед тем, как пришёл Дин.

— Кажется. Ну и что?

— Пойдёмте со мной, — он схватил обоих за руки и почти потащил за собой в прихожую. Входная дверь была открыта настежь.

— Папа, мороз же…

— Мороз? — Сергей Викторович вытолкнул их на крыльцо. — А это что?

Виктор и Августа послушно уставились на белый, нетронутый снег на ступеньках и на дорожке.

— Снег, — неуверенно ответил Виктор.

— Я вижу, что снег. Но где следы?

— Какие следы?

— Не морочь мне голову! Где следы Дина, когда он уходил, и Августы, когда она пришла?

— Папа, это трудно объяснить, — Виктор невольно обернулся к Августе, явно за поддержкой, она потёрла нос и сказала:

— Вы, главное, не беспокойтесь. Идите спокойно на работу, а вечером мы позовём Дина, и он всё вам объяснит.

И в этот момент Сергей Викторович вдруг вспомнил слова сына: "А она прилетела. Вот на этом одеяле".

"Подарок", — думал Виктор, посмеиваясь.

Машина свернула с оживлённого проспекта на тихую улицу, где в старом трёхэтажном доме жила Августа.

"Ну, спасибо, Дин! Уже вечер, и что теперь? Что мы объясним отцу? Ведь ты сегодня так и не появился, хотя и я, и Августа думали о тебе и мысленно звали тебя".