Может каждый (СИ)

- Что ты на балконе делал? – подозрительно сказала мать. – Ты куришь?

Серый закатил глаза.

- Мама, я не курю. Никогда не курил.

- И не начинай! Зачем ты стул туда вытащил? Неси обратно. И иди за стол, Коля уже сидит.

«Нет, работать я здесь не смогу, - подумал Серый, провожая мать взглядом. – И не потому, что мне здесь тошно и депрессивно. А потому, что мама каждые пятнадцать минут будет врываться и проверять, не курю ли я и не смотрю ли я порнуху. Никакая страховочная аура не выдержит». С этой мыслью он даже повеселел. Всё стало немного проще.

Порядку ради Серый обдумал возможность снять квартиру неподалёку – и чуть не рассмеялся. Это в мегаполисе нормально, а здешнее светское общество будет скандализировано. Неженатый жить отдельно не должен. Даже если мать согласится, соседские тётки просто сведут её с ума. «А она не согласится, - заключил Серый. – Итого...» Ему придётся-таки уехать. И когда он будет объясняться, то даже не соврёт. Всего лишь предложит причину, которую тётки сочтут подобающей для приличного человека.

Он улыбнулся. Нарисовалась какая-то перспектива, вернулось душевное равновесие. И разговор с Джейд, пускай закончился ничем, всё же укрепил его. Серому вспомнилось что-то читанное из психологии, про самоподдержку и принятие себя. Джейд внутри его головы была частью рабочего процесса и частью самого Серого, но ещё она была другом, на которого можно положиться. «Они относятся к нам лучше, чем ты думаешь», - сказал Миха. Пожалуй, теперь Серый действительно в это верил. Джейд была аргументом.

...Дядя Коля откупорил и разлил. Мать произнесла тост: «Чтобы дети радовали». Серый подумал о Машке и сделал протокольную рожу. Выпили. Сели за стол, разложили по тарелкам закуски.

- Юрка! Чего такой грустный? – дядя Коля подмигнул.

- А где Машка?

- Неужто соскучился?

- Сейчас вернётся, - равнодушно ответила мать. – Заскучает и прибежит. К тому же торт есть.

- Ты говорила, она куда-то ходит, - напомнил Серый.

- А! Я сейчас покажу, - мать поднялась из-за стола и ушла в прихожую, вернулась с рекламкой. – Вот. В почтовый ящик накидали, целую пачку.

- Галя, да ну тебя, - укорил дядя Коля, - дай пацану поесть спокойно.

- Стол не убежит, - вымученно пошутил Серый.

Он взял листовку. Хорошая бумага, хороший дизайн, хорошая полиграфия – рассчитывалось не на глухую провинцию... Серый пробежал взглядом текст. «Личностный рост, саморазвитие, обретение гармонии с собой и миром. Как достичь успеха и жить с любовью». Зубодробительная банальность для мегаполиса, но для маленького городка сойдёт и за откровение. «По крайней мере, не все буквы заглавные», - скептически подумал Серый. На обороте была фотография. Серый глянул и покривился. На него смотрел облизанный в фоторедакторе пухлощёкий типчик неопределённого возраста – так можно выглядеть и в восемнадцать, и в тридцать пять. Черты лица у него были правильные, глаза – ясные, и несмотря на это, Серому он показался крайне несимпатичным. Даже на рекламном фото было заметно, как он надувается, силясь показаться важнее. Идея чему-то учиться у такого фрукта должна быть сразу отметена как нелепая.

Но он успешно работал здесь, обирая и без того небогатый народ. Серый задумался. «Положим, развлечений тут мало, - предположил он. – Сначала могли прийти просто посмотреть. Что-то новое – уже хорошо. А потом...»

- Юрка! – с преувеличенной бодростью окликнул дядя Коля. – Да закусывай ты! Тебя вон смаривает уже, носом клюёшь. Не выспался, что ли?

- В точку, дядя Коля. Не спал почти.

- Безобразие. Ну ты всё равно поешь, а потом в душик да спать.

- Ночью спать не будет, - сказала мать.

- Значит, поработаю.

- Нечего по ночам работать. Ишь, взяли моду.

«Я отсюда уеду», - напомнил себе Серый. Он заставил себя улыбнуться и начал есть. Его быстро оставили в покое: мать разговорилась с дядей Колей. Стала рассказывать (должно быть, по сотому разу), как Машка поступала в швейный техникум и не поступила. «Представляешь, вырезала вытачки, дура такая!» Серый понятия не имел, что такое вытачки и зачем их вырезать, но здесь полагалось поохать и поужасаться. Дядя Коля показывал себя идеальным слушателем. Серый смотрел-смотрел, и ему пришло в голову, что дядя Коля до сих пор нежен к своей юношеской любви. Может, из ностальгии, а может, и по-настоящему.

Не поступив в ПТУ, Машка заявила, что хочет высшее образование и быть психологом. В ближайшем вузе прозрачно намекнули, что на платное примут учиться хоть табуретку. Серый в то время уже начал работать, но таких денег обеспечить не мог. Поступать Машке надоело, работать руками она не хотела, да и не могла, и с тех пор бездельничала на шее у матери.

Дядя Коля предложил выпить за Серого и его достижения, сказав: «Вот парень поставил себя по-мужски!» В глазах у матери мелькнула нехорошая искра. Пару минут спустя Серый осознал сквозь полудрёму, на что ему намекают. Раз он поставил себя по-мужски, то должен был оплатить сестре образование... Серый сдержал вздох.

- Срубает меня, - пожаловался он, - извините. Не могу сейчас о делах. Пойду вздремну пару часиков.

Мать поджала губы. Дядя Коля легонько похлопал её по плечу.

- Ну-ну, Галя, не дуйся. Дай отдохнуть Юрке, он ведь работает как двужильный. На свежую голову всё обсудим...

Он ещё ворковал, когда Серый вышел из ванной и поплёлся в гостиную на диван.

Ему снилась Джейд. Какие-то бесконечно долгие мгновения казалось, что сейчас они начнут обсуждать рабочие вопросы, последние решения Серого, загадки заданий. Но Нефритовая не видела его. В своём белом офисе она расхаживала в задумчивости, что-то записывала в журнал на стойке и изредка нажимала кнопки. Серый просто сидел и смотрел на неё. Она была очень красивая и такая... родная. «Странно это, - медленно думал Серый во сне. – Если посмотреть внутрь себя, скорей найдёшь что-то чужое. И неприятное. Навязанные идеи, плохие мысли. А её внедрили, Внутреннего Координатора, и она – моя. Друг, который всегда со мной».

А если он прекратит работать на бирже? Джейд исчезнет? Серому зябко стало от этой мысли.

«Часть меня. Мои синапсы. Решения меняют меня. Джейд меняет меня своим присутствием. Я даже не знаю, по моей воле это происходит или против моего желания. Но я знаю, что с ней – лучше, чем без неё». Перед тем как проснуться, он успел подумать, что хотел бы когда-нибудь жениться на такой девушке.

...Машка зла не помнила никакого – ни того, что натворила сама, ни того, что обидело её. Вечером Серый забрёл на кухню попить водички и нашёл сестру уплетающей торт.

- Привет.

- Привет.

Серый нашарил рекламку и протянул ей.

- А расскажи мне про этого дядьку.

Машка заулыбалась. Щёки её были измазаны кремом, и казалось, будто ей лет десять отроду. От этого слегка пробирало жутью. Машка была высокой, не ниже Серого, и уже начинала толстеть от обжорства.

- Ой! – сказала она. – Это Петик! Он такой милый!

Серый в первый момент услышал «педик» и выпучил глаза.

- Петечка! – пояснила Машка. – Он очень умный. Я же хотела, ну ты помнишь, я хотела учиться на психолога, но не поступила, а эти тренинги, я как бы учусь, ну, готовлюсь, может быть, потом получится поступить.

- А. То есть он чему-то учит?

Машка вгрызлась в торт.

- Надо любить себя! – сказала она с набитым ртом. – Надо найти уверенность в себе. Что ты прав. Что ты хороший, всегда хороший. Тогда тебя тоже будут любить. Это... ну, как бы притягивается.

Серый криво усмехнулся. «Спорить бесполезно», - напомнил он себе.

- А деньги?

- А деньги надо тратить! – бодро отчиталась Машка. – Тогда они будут появляться. И это правда! Вот я трачу, и они появляются.

Серый издал странный звук. Это нутряной смех поднялся к горлу, точно рвота.

- Ясно, - сказал он, отдышавшись. – А можно мне тоже прийти на тренинг?..