Крестовый поход на Армагеддон (ЛП)

На корабле наступил ночной цикл, и светосферы потускнели, а потому Ансгару пришлось передвигаться по “ Божественной ярости” в почти полной темноте. Но ему не нужно много света. Похожий на личинку имплантант оккулоб позволял видеть даже при слабом освещении также хорошо как днём. Кроме того рыцарь знал куда шёл.

Храмовник оказался перед входом в боевую часовню спустя считанные минуты – готическая арка дверного проёма выглядела как портал в некий неземной потусторонний мир. Клубы подсвеченного дыма ладана заполняли сводчатое помещение.

Он вошёл внутрь, миновал затенённые альковы, уютно мерцающие подсвечники и величественные колонны с каннелюрами. Справа во мраке проступили очертания кафедры маршала, а впереди главный алтарь и два похожих на статуи стража.

Полностью облачённые в броню и монашеские мантии поверх доспехов капелланы Вольфрам и Уго повернули мрачные маски‑черепа на пришедшего к ним столь поздно брата.

Астартес попытался успокоить бьющиеся сердца. С трудом сглотнув, он открыл рот, собираясь заговорить.

– Брат Ансгар, – нараспев произнёс Уго, прежде чем проситель успел хоть что‑то сказать, – ты опоздал. Мы заждались тебя.

Вторая глава

Бог‑машина

– Дворад! Всю энергию на ноги. Мне нужна скорость. Мы же не хотим, чтобы хоть один зелёнокожий паразит избежал нашего гнева! Тактик! Цель – орочьи дредноуты. Оррек, заряди орудие “Вулкан”. Немедленнозанять удобную позицию для ведения огня! Сделаем это!

Принцепс Магнус Экхард командовал внушающим благоговение и страх “ Тираннус Максимусом” – богом‑машиной Марса. Он осматривал мостик древнего “Владыки войны” с возвышающегося командного трона. И вёл себя с обычной холодностью. Да и не было особых причин веселиться, вступая в бой.

По его приказу тысячи тонн стали рванулись вперёд по пепельным дюнам, могучая поступь сокрушала в пыль обломки, которые оставались после Второй войны за Армагеддон. Металлические ноги гиганта быль столь огромны, что могли разрушить жилой дом.

По команде Экхарда комплекс загадочных устройств‑авгуров выдал оценку окружающей обстановки. Сканеры‑когитаторы спроектировали трёхмерную карту местности на основании данных радаров, эхолокаторов, спектрографов и электромагнитных сигнатур. Используя фрактальную схему ландшафта, созданную разумом титана, ещё большее число сенсоров соединённых со сложнофункционирующими древними оружейными системами нацелились на нелепо сконструированные орочьи дредноуты. Маленькие военные машины несли удивительно много орудий и использовали их все против приближающегося звероподобного титана. По “Владыке войны”, чей рост не уступал небоскрёбу, стреляли грохочущие автоматические пушки, грубо смонтированное энергетическое оружие и ракетные установки. С таким же эффектом комары пытались прокусить жёсткую вонючую шкуру самих зелёнокожих пришельцев.

Огневая мощь орков не уступала полку Имперской Гвардии и сняла бы кровавую жатву среди пехоты, но едва поцарапала поверхность могучего исполина: взрывы энергии выжгли крошечные отметины на бронированных пластинах адамантия метровой толщины. Весь урон от ракет свёлся к безвредным маленьким оранжевым огненным вспышкам на двигающихся ногах.

По команде Экхарда орудие, чья длина не уступала истребителю “Молния” славного Имперского флота, навели на стремительно разбегающиеся боевые машины и бесчисленное множество мелких орков, которые стремились улизнуть от сотрясающих землю шагов титана. Дозвуковой гул поднял ударную волну такой силы, что посбивал пехоту с ног и даже погнул броню танка, который поддерживал атаку исполина. Копьё горячей лазерной энергии разрезало разбегавшуюся инопланетную толпу – луч испарял орков и технику.

Всё началось, как обычное патрулирование границы пепельной пустыни, что окружала лагерь титанов Хеллсбрич в сотне километров к востоку от улья Тартар посреди изуродованных войной и промышленностью пустошей.

– Рутина, – подумал Экхард. На Армагеддоне в боях с таким врагом, как орки, всё стало рутиной. Методы ведения войны зелёнокожих были одновременно абсолютно предсказуемыми и совершенно непостижимыми. Они неистово атаковали, сколь бы безумным это не выглядело, словно только из любви к битвам или стремления удовлетворить какое‑то яростное желание уничтожать и проливать кровь. Для них, чем больше – тем лучше: чем больше насилия и разрушений – тем быстрее они становились довольными. А для некоторых казалось ещё и чем быстрее – тем лучше.

Экхард сражался с зелёнокожей угрозой на множестве миров во множестве битв и за это время заметил, что ксеносам похоже нравится раскрашивать технику в красный цвет. Старый принцепс предположил, что орки делали так из смехотворной веры – такие грузовики и байки становятся быстрее! Орки и их мышление, если это слово вообще можно было использовать, казались абсолютно чуждыми.

Часто их атаки с тактической точки зрения выглядели примитивными и конечно не имели ничего общего со стратегией благородных командующих Адептус Титаникус, которую увековечивали в священных текстах легионов титанов. Эти истории и трактаты в обязательном порядке читали все подающие надежды кадеты‑принцепсы. Но зелёнокожие охотно жертвовали друг другом, особенно меньшими и низкорослыми подвидами – те сражались рядом с большими собратьями невзирая на риск – чтобы добраться до цели, прикрыть отступление с поля боя или измотать врагов, прежде чем пустить в дело большие пушки.

Не в первый раз Экхард наблюдал, как орки отлично способствуют собственному поражению: например свара из‑за взаимной неприязни или нехватка здравомыслия и сдержанности, в итоге приводящие к полному краху. После гибели сильного предводителя смертоносная, покоряющая миры армия могла немедленно превратиться в беспорядочную толпу слишком занятую желанием перегрызть друг другу глотки, чтобы отвлекаться на что‑то ещё.

Зато у принцепса появилось время поразмышлять об ордах зелёнокожих, с которыми сражаются защитники человечества на всей планете и за её пределами – твари проявили высочайшее знание стратегии. Множество скитальцев, крузеров, атакующих кораблей и в том числе смертоносные крепости‑астероиды с их ужасающей, способной уничтожать города огневой мощью, прорвали орбитальную оборону Армагеддона. Даже учитывая опыт случившейся полвека назад Второй войны, ксеносов объединяло что‑то ещё – в их атаках присутствовал стратегический элемент.

Магнус не мог, не осмеливался думать, что армада орков сильнее Имперского флота и победа зависит от удачи и случайности. Считать так – значит полагать, что у человечества нет надежды, что среди звёзд нет никого, кто заботится о благополучии людей. Верить в это – значит соглашаться с утверждениями, что Император мёртв, а галактика всего лишь игрушка в руках безжалостных, изменчивых и жестоких тёмных богов Хаоса. Такие мысли – ересь.

Подавляющее численное превосходство играло свою роль во время вторжения зелёнокожих на планету, но за ним стоял ужасный и изворотливый ум. Им был, как он теперь знал, впрочем, как и все, кто сражался в субсекторе Армагеддон – орочий вожак Газкулл Маг Урук Трака. Почему ксенос столь удачлив, да сдерёт его инопланетную шкуру Император, и благодаря чему он продолжает оставаться опасным? Всего два фактора: мобильность и многочисленность.

По слухам орочий вожак получал видения от своих жестоких богов, но не зависимо от истинности предположений были факты: он уже проложил кровавую дорогу сквозь сектор, встав на путь завоевания, не имеющего равных в современной истории Империума. Это армия Газкулла вторглась на планету всего пятьдесят лет назад. Имперским защитникам и их командующим то нападение показалось ужасным – они полагали, что настал последний день Армагеддона, но оно оказалось ничтожно малым в сравнении с вторжением зелёнокожих, которое пытались отразить сейчас.

Как оказалось, орочий вожак обладал поразительным предвидением, особенно для варвара‑ксеноса. Имперские стратеги пришли к выводу, что атака Великого Зверя пятьдесят семь лет назад была всего‑навсего проверкой обороны Империума в ходе подготовки к достижению главной цели. Теперь всё население планеты, все солдаты и элитные воины – все кто пролетел световые годы, чтобы прийти на помощь Армагеддону – испивали горькую чашу планов и коварства орочьего вожака.