Пари с будущим (СИ)

— Да, — ответил я, понимая, что надолго скрыть это от Умы все равно не удастся.

Ничего не менялось. Мучительно тянулись минуты. Сведений от суры не было, присутствия самого суры я тоже не ощущал, зациклившаяся картинка на голографическом экране повторяла одно и то же. Время, среднестатистически отводимое на цикл, давно вышло.

Изведясь окончательно, Ума вскочила:

— Он должен был вернуться на станцию еще в прошлом цикле. Прошло уже сорок восемь минут.

— Но он там, Ума. Взгляни сама. Может быть, он просто хочет сделать что-то еще? Может быть, мы не всё предусмотрели с этим парнем, с Че?

Она догадалась, что это всего лишь нелепые попытки ее утешить:

— Почему он не подает никаких сигналов? Почему картинка статична? Это обрыв связи — вот почему, Агни! Я отправляюсь к точке входа. Сура не менял маркер?

— Нет.

Я уже понял, что чему быть, того не миновать. Уму не остановишь, и она права.

— Значит, я попаду в начало того цикла. Координируй меня. Я все проверю заново и вытащу его до того момента…

— Она вылетела? — спросила в привате Савитри.

— Да. Может быть, это выход?

— Она собирается возвращаться туда без проводника?

Меня как молнией шарахнуло. В самом деле — без проводника!

— Ума! Стой! Не делай этого! Ума, ты слышишь меня? Ума, что со связью? Ты меня слышишь?!

— Всё идет нормально. Продолжай! — откликнулась она и, уже зависнув у входа в тоннель, начала вращать виман против часовой стрелки — это был резервный способ вернуться без суры, о котором нам говорили, помечая, что делать так можно лишь в самом крайнем случае. Однако сейчас был именно крайний случай.

— Ума, не разгоняй его больше! Я теряю контроль. Нет! Стой! Остановись немедленно!

— Ты в меня веришь? — спросила она, уже разгоняясь в центрифуге по часовой стрелке.

— Ты это ты, техника — это техника! Она не…

— А я в тебя верю, Агни.

— Нет, стой!..

И вдруг — ослепительная вспышка в миллион солнц. Я закрылся рукой, в моем сенсорнике вскрикнула Савитри.

Мы не сразу осознали, что случилось. Док опомнилась первой:

— Реинкарнатор, — прошептала она. — Бегом в реинкарнатор — и больше не выпускай ее никуда! Я займусь Шивой, уже пора.

Я все бросил и сломя голову помчался в тот бокс. Голова пылала. Проклятье, я свяжу ее ремнями прямо в реинкарнаторе, чтобы она больше не смогла ниче…

Бокс был пустым. Система даже не включалась.

— Савитри… — беззвучно выжал из себя я, и она услышала лишь чудом, но сразу перебила меня:

— Агни, он вернулся!

Тут же я ощутил и суру:

— Он в вимане, приходит в себя.

— Ума… — я больше ничего не смог ему сказать, но он всё уловил без слов.

— Она вошла за сорок дней до его гибели. В день своей смерти. В минуту своей смерти. Таню застрелили прямо в озере. Найти Уму после этого мне не удалось. Мне нужно возвращаться, почтенный.

— Да, ади…

Я сполз на пол. Ноги не слушались. Она не могла умереть, просто не могла, это все неправда. Почему не включился реинкарнатор?

— Мы на станции, — сообщила Савитри. — Он очнулся.

Я, спотыкаясь, побрел в наш ангар. Шива выбирался из вимана.

— Она погибла. По моей вине.

Шива оглянулся. В его синих глазах мелькнуло удивление и непонимание:

— Кто?

— Ума. Это я виноват, не смог ее остановить.

Он тоже не поверил:

— Это… у тебя шутка такая дурацкая? Эй! Ну-ка прекрати! Ты переигрываешь. Сейчас же признайся, что это розыгрыш!

— Она разогнала ускоритель, и от перегрузки система взорвалась.

На месте эпицентра взрыва, там, где прежде находился ее виман, теперь медленно ворочалась карликовая черная дыра в пространство-времени. Искусственно созданный коридор сейчас отображали все экраны, а система требовала нейтрализовать угрозу. Шива просто еще не успел всего этого увидеть, а когда увидел, поник.

— Полное развоплощение с переходом… — опуская руки и манипуляторы, бесцветным голосом пробормотал он, и на лбу его, под обручем, пролегла поперечная морщина. — Зачем?..

— Она во что бы то ни стало собиралась извлечь тебя оттуда и превысила лимит… И в этом полностью моя вина как координатора, Шива. Я должен был догадаться, зачем она…

— Прекрати. Может быть, все не так… Давай посмотрим вариативные ходы… Реинкарнатор…

— Я смотрел. Там пусто.

— Еще раз! — повысил он голос. — Дублер мог возникнуть не сразу!

— Я все смотрел. Мне нужно это исправить, Шива. Только мне. Она доверилась моему опыту, а я не…

— Постой!

Я бросился к «Тандаве»:

— Пока коридор не закрылся, Шива!

— Агни! — крикнула Савитри.

Пока коридор не закрылся. Если повезет, я догоню ее.

— Мне не повезло. Я помню лишь последнюю свою жизнь. Ту, которую не дожил.

Все это время Савитри сидела напротив меня на корточках, ухватив за кисти рук. Шива — чуть поодаль.

— Но куда ты тогда пропал? — спросил я, переводя взгляд на него. — Что с тобой случилось?

— Если бы ты выслушал это еще четыре дня назад, таких осложнений, возможно, у нас бы не было… Подождите пару минут, я сейчас вернусь.

Савитри положила голову мне на колени и вдруг заплакала. Это самое жуткое — видеть плачущим человека, который никогда прежде не показывал слез.

— Встань, встань, ну что ты… — забормотал я, притягивая ее к себе, обнял и стал гладить по спине. — Ну, перестань.

— Если бы я знала, что мечты сбываются таким образом, никогда не стала бы ничего загадывать той падающей звезде…

— А что ты ей загадала?

Она отерла глаза и всхлипнула:

— Что хочу хоть раз увидеть тебя таким, каким видят зрячие.

— И когда сбылась твоя мечта?

— Когда я была Стеллой Вейде в «Неоновой барракуде», огонек, и пыталась достучаться до твоего беспробудно спящего сознания.

Часть 3 — Ума и Савитри

— В детстве меня учили гадать по ладони, — разглядывая мою руку, шепчет Ленка, чтобы не разбудить посапывающую в своей кроватке Светланку.

— И что ты видишь по моей?

— Вот это линия жизни. У большинства людей рядом с ней идет еще одна, тонкая или четкая, прерывистая или неразрывная. Это линия судьбы.

— Ну и где она?

— У тебя ее нет.

Признание Шивы

Я в замешательстве смотрел на Савитри:

— Топ-топ-модель — это была ты?! — и тут мне стало необычайно стыдно перед ней за то, что едва не случилось между Денисом и Стеллой в «Неоновой барракуде» в той, другой, жизни. — Но почему тогда ты не объяснила мне… то есть Денису, все сразу — про станцию, про «Тандаву»?

Она грустно усмехнулась и, осушив пальцами остатки слез, поднялась с моих колен:

— Как ты себе это представляешь? Ну-ну, сам подумай.

Да уж. Они, дети эпохи материализма, скорее обвинят инакомыслящих в сумасшествии, чем попытаются вникнуть в то, что им хотят объяснить. Уверен, Денис отмахнулся бы и покрутил у виска, как любой другой на его… на моем месте. Я и здесь-то не был слишком доверчив к «странной» информации…

— Ты зачем-то просила Дениса описать тебе твою… вернее, Стеллы… внешность…

— Да, подсоединившись, я не успела посмотреть на себя ее глазами в зеркало, только и всего. По описаниям Шивы, она была красоткой, потом я убедилась, что так оно и есть. Надеюсь, я, настоящая, похожа на нее хоть немного?

Я поджал губы. Надо же было до такого додуматься — стать Стеллой Вейде! С ее стороны это была настоящая провокация…

— Не обижайся, — сказала Савитри: она всегда как-то чувствовала мой настрой. — Это я виновата, но не со зла. С непривычки.

— С непривычки — что?

— Я не знала, что оно так влияет на… эмоции. Зрение. Настоящее.

До меня начало доходить:

— Ты серьезно?

— Да, — просто согласилась она. — Я этого хотела. Хоть раз увидеть. А когда увидела, то…