Песчаные черви Дюны

Скиталь по-прежнему не двигался.

— И вы не заметили, что на лицеделов теперь нельзя положиться?

Я могу на них положиться, они верны мне.

Ты в этом уверен?

Робот, чтобы удостовериться в истинности намерений Скиталя, шагнул вперед и увидел, как пальцы тлейлакса вцепились в ручку шкафа с пробами.

— Остановись! — Робот повысил голос. Он отступил, перестав угрожать Скиталю. У него будет еще много времени для того, чтобы вернуться и еще раз испытать верность Скиталя. — Я оставляю тебя здесь, с твоими клеточными пробами.

Эразм ждал Серену полторы тысячи лет, пятнадцать веков, может подождать и еще немного. Сейчас же надо было возвращаться в машинный храм и готовиться к финальному шоу. Всемирный разум в отличие от Эразма не обладал таким долготерпением в достижении своих конечных целей.

Компьютерный всемирный разум послал свое воинство забрать Пауля с «Итаки» и доставить его в машинное гнездо, напоминавшее древний храм. Боевые роботы новой модели заполнили палубы корабля словно серебристые насекомые. Приблизившись к Паулю, один из них сказал:

— Идем с нами в главный храм.

Чани вцепилась в Пауля, как будто у нее, как и у роботов, были мощные стальные руки.

— Я не пущу тебя, Усул.

Он посмотрел на скопище механических убийц и сказал ей:

— Мы не можем помешать им забрать меня.

— Тогда я пойду с тобой. — Он попытался возразить, но она перебила его. — Я фрименская женщина. Разве ты сможешь остановить меня? С равным успехом можешь сразиться с этими машинами.

Скрывая улыбку, он повернулся к отполированным роботам, которые, щелкая механизмами, мелькали перед ним.

— Я пойду с вами добровольно, только если со мной пойдет Чани.

Пришедшая из своей каюты, где до сих пор на узком топчане лежало тело Алий, Джессика, не смывшая с одежды пятна крови, встала между Паулем и роботами.

— Он мой сын. Сегодня я уже потеряла дочь и не смогу вынести следующую потерю. Я иду с вами.

— Мы явились сюда для того, чтобы сопроводить Пауля Атрейдеса в первый храм, — сказал один из роботов. Его текучее лицо переливалось, как струи теплого каладанского дождя. — Других заданий мы не получали.

Пауль посчитал это согласием. По какой-то причине он нужен Омниусу, несмотря на то, что память еще не восстановлена. Все другие пассажиры были лишь попутным грузом. Неужели это он был причиной многолетней охоты за кораблем-невидимкой? Как такое возможно? Откуда мыслящие машины могли узнать, что он находится на борту? Пауль взял Чани за руку и сказал:

Все это скоро закончится так, как будет угодно судьбе. Она привела нас сюда, как корабль, вышедший из-под контроля.

Мы встретим судьбу вместе, любовь моя, — ответила Чани. Ему хотелось лишь одного — вспомнить все прожитые с нею годы, и чтобы она вспомнила их.

А как же Дункан? — спросил он. — И Шиана?

Нам пора, — в унисон ответили роботы. — Омниус ждет.

Дункан и Шиана скоро все узнают, — произнесла Джессика.

Прежде чем уйти с роботами, Пауль задержался, чтобы взять криснож, сделанный для него Чани. Как фрименский воин он гордо носил этот сделанный из зуба песчаного червя нож у себя на поясе. Хотя это оружие было бессильно в борьбе с машинами, оно заставляло его чувствовать себя легендарным Муад'Дибом — покорителем могущественных империй. Но в мозгу его то и дело всплывала страшная картина — возникавшая то ли из памяти, то ли из предзнания: он лежит на полу в каком-то странном месте смертельно раненый, глядя на более молодую копию самого себя — торжествующе и злорадно смеющуюся копию.

Пауль прищурил глаза и постарался сосредоточиться на реальности, а не на вероятностях и судьбе. Идя за членистоногими роботами по коридору, он убеждал себя без страха встретить все, что уготовала ему судьба.

Прежде чем гхола успели покинуть корабль через вырезанное машинами неровное отверстие, сквозь цепь роботов прорвался Юйэ.

— Подождите! Я хочу… мне надо идти с вами. — Он замялся, ища причину. — Я лучший из всех врачей Сук, находящихся здесь. Если что-то случится, я смогу помочь. — Он понизил голос и добавил: — Там будет барон, а он очень захочет меня увидеть.

Борясь со своей неприязнью, Джессика все же не удержалась и желчно сказала:

Помочь? Ты чем-то помог Алии? — услышав это, Юйэ отпрянул, словно она дала ему пощечину.

Пусть он идет с нами, мама, — примирительно произнес Пауль. — Доктор Юйэ был верным помощником в воспитании детей прежнего Пауля, был их надежным наставником. Я бы не стал отвергать союзников перед лицом того, что нам предстоит.

Сопровождаемые роботами, они вышли на подвижную дорогу, которая понесла их по городу, как плот. Над головой мелькали какие-то летающие аппараты, похожие на летучих мышей, а вокруг порхали наблюдательные камеры Омниуса, следя под разными углами за пленниками. Оставшийся за спиной огромный корабль-невидимка был вписан в архитектуру машинной столицы. Металлические подвижные конструкции облепили корпус корабля, скрыв его от глаз, как коралловые полипы обрастают скрытые под водой каладанского моря остатки погибших судов. Здания, казалось, могли менять свою конфигурацию по любому мимолетному капризу Омниуса.

— Весь этот город — живая мыслящая машина, — сказал Пауль. — Все это изменяемые, приспосабливающиеся роботы.

Мать, переведя дыхание, процитировала:

— Ты не должен создавать машин, подобных человеческому разуму.

На серебристой стене нависшего над ними здания появились громкоговорители, откуда раздалась имитация человеческого голоса:

— «Ты не должен создавать машин, подобных человеческому разуму». Какое смехотворное суеверие, — раздался издевательский хохот, потом снова послышался голос: — Я с нетерпением жду нашей встречи.

Сопровождавшие роботы ввели пленников в огромное здание со сверкающими стенами, прихотливо изогнутыми фигурными арками и похожими на парки пространствами. Фонтан лавы извергал раскаленные струи красной от жара жидкости в закаленный бассейн.

В середине соборного зала их ожидали старик и старуха, одетые в удобные сельские одежды. В сравнении с огромным залом их фигуры казались карликовыми и совсем не устрашающими.

Пауль решил не ждать, когда их тюремщики сделают первый ход и заговорил сам:

Зачем вы привели меня сюда? Чего вы хотите?

Я хочу помочь вселенной, — ответил старик. Он спустился навстречу людям по полированным ступеням. — Сейчас разыгрывается финальная битва Крализеца, водораздела, который навсегда изменит лицо мироздания. Закончится все, что было прежде, а все, что придет, будет находиться под моей властью.

Теперь заговорила старуха:

Подумайте о том хаосе, который за тысячелетия создала ваша человеческая цивилизация. Вы — страшно неупорядоченные безалаберные создания! Мы — мыслящие машины — можем делать все намного аккуратнее и эффективнее. Мы многому научились на опыте вашего бога-императора Лето II, на опыте Рассеяния и Великого Голода.

По крайней мере бог-император смог поддерживать мир в своей империи в течение тридцати пяти веков. Он был на правильном пути.

Это был мой внук, — сказала Джессика. — Его называли Тираном за то, что он умел принимать трудные решения. Но даже он не смог учинить такие великие разрушения, как вы — мыслящие машины — во время Батлерианского Джихада.

Вы слишком вольно разбрасываетесь обвинениями. Разве мы стали причиной разрушений и бедствий, а не люди, подобные Серене Батлер? Это вопрос для серьезной дискуссии. — Старуха внезапно сбросила свой маскарад, словно рептилия, меняющая кожу. На текучем металлическом лице робота — теперь мужском — появилась широкая улыбка. — С самого начала у людей и машин были равные шансы, но теперь только мы можем отслеживать большие исторические отрезки, понимать, что должно быть сделано и как находить логически обоснованные пути к достижению поставленных целей. Разве это не достойный анализ вашего легендарного Крализеца?