Мастер-арфист

Кто-то дернул Робинтона за рукав. Обернувшись, арфист, к удивлению своему, увидел Пессию. За ней топтались Сачо, Тортоле, Вальрол и Клада. Последняя осторожно выглядывала из-за широкой отцовской спины, а заметив, что Робинтон на нее смотрит, поспешно нырнула за Тортоле.

— Доброго вам праздника, лорд Мелонгель, — сказала Пессия, вежливо склонив голову, а потом посмотрела в глаза Робинтону и улыбнулась, гордо и немного застенчиво. — Вы нам тогда очень, очень помогли — особенно Садай. Это вам и вашей супруге.

Пессия сунула Робинтону в руки какой-то предмет, завернутый в ткань, и, прежде чем арфист успел ее остановить, убежала — а прочие остальные последовали за ней, словно листья, подхваченные порывом ветра.

— Это те самые семейства, которые ты пристроил чинить стену? — поинтересовался Мелонгель.

— Да.

Робинтон попытался разглядеть, куда же они делись, но вокруг кипело людское море, и Робинтону, несмотря на высокий рост, не удалось их высмотреть.

Повинуясь жесту Мелонгеля, Робинтон развернул сверток. Людской поток тем временем вежливо огибал двоих стоящих.

Ткань была новой — от нее еще исходил едкий запах краски. Под тканью обнаружилась деревянная чаша, при виде которой Робинтон восхищенно ахнул.

— Однако! — заметил Мелонгель. — Какая изящная вещь!

Они осмотрели чашу, прикасаясь к гладкому, отполированному дереву. По ободу чаши шла кайма из крохотных цветов, вырезанных столь искусно, что казалось, будто они просто взяли и проросли из чаши.

— Прекрасный дар, арфист. И заслуженный.

Затем Мелонгель коснулся руки Робинтона и указал, куда им следует идти. Они находились уже недалеко от здания суда; у входа толпились группками встревоженные люди. Робинтон тщательно завернул полученный подарок и постарался приноровиться к походке лорда Мелонгеля, уступавшего ему в росте; вскоре они уже поднимались по ступеням, а люди, которых им предстояло судить, приветствовали их улыбками.

Похоже, в этот день Робинтону сопутствовала удача. Они выслушивали обвинения в адрес одного холдера, дурно управлявшегося со своими полями, когда в зал проскользнул гонец и вручил лорду Мелонгелю послание. Лорд прочел его, фыркнул и, едва заметно улыбнувшись, передал арфисту.

— Ты можешь идти. Тебя ждут более срочные дела, — пробормотал Мелонгель.

Робинтон взглянул на лист пергамента. Честно говоря, он не разделял уверенности в том, что ему стоит воспользоваться предлогом и покинуть зал суда. Послание гласило, что Ф'лон доставил в Тиллек холдера Бордона и его супругу Брашию и теперь они сидят в покоях Юваны и ожидают Робинтона. А Робинтона встреча с родителями Касии пугала куда больше, чем перспектива просидеть все утро на скучном судебном заседании. Заметив, что Робинтон не спешит уходить, Мелонгель строго посмотрел на него. Пришлось Робинтону подняться. Он поклонился Миннардену и холдеру, который, запинаясь, бормотал какие-то оправдания, — и покинул зал заседаний.

Выйдя во двор, Робинтон первым делом увидел, что все присутствующие неотрывно глядят на скалу, возвышающуюся над Холдом. Точнее, на устроившегося там бронзового дракона. «Каков всадник, таков и дракон», — подумал Робинтон. Сайманит' устроил для зрителей маленькое представление: расправил свои сверкающие крылья во всю ширь, а потом сложил их с резким хлопком и привольно растянулся на выступе скалы, так, что передние лапы немного свесились через край.

Ф'лон торчал у главного входа в холд. Заметив спешащего к нему арфиста, Ф'лон заулыбался.

— Я их доставил целыми и невредимыми, — сообщил он, хлопнув Робинтона по плечу, потом отстранился и принялся рассматривать новый наряд друга. Оглядев Робинтона с ног до головы, всадник присвистнул, и его янтарные глаза вспыхнули лукавым огнем. — Кто-то все-таки научил тебя пристойно одеваться. Наверное, прекрасная Касия, да?

— Я и сам в состоянии выбрать себе нормальную одежду, — отрезал Робинтон, а потом, когда Ф'лон поволок его в холд, спросил, понизив голос: — Зачем ты привез их так рано?

— Рано? По моему времени, сейчас уже отнюдь не рано, приятель. Да не волнуйся ты так. Я пригляжу, чтобы они тебя не обижали.

Робинтон двинулся было к парадной лестнице, но Ф'лон потащил его в другую сторону:

— Нам сюда.

Их целью была комната, служившая местом проведения приватных встреч.

— А вот и он! — победно провозгласил Ф'лон, задержавшись на миг на пороге, чтобы позволить Робинтону войти самостоятельно, а не на буксире у всадника.

— Робинтон!

Ювана встала, приветствуя молодого арфиста, и подвела его к родителям, сидевшим на диване с высокой спинкой.

Судорожно сглотнув, Робинтон нервно улыбнулся холдеру Бордону, смуглому от загара седеющему мужчине. Зеленые глаза холдера были чуть темнее, чем у Касии, а вот разрез глаз оказался в точности таким же. Его супруга, миловидная женщина с начинающими блекнуть каштановыми волосами, радостно улыбнулась Робинтону и нетерпеливо вскочила с дивана.

— Ах, подмастерье, ты просто не представляешь себе, как мы рады! — воскликнула Брашия, схватив Робинтона за руку. Бордон сам собирался что-то сказать, но теперь закрыл рот, беспомощно пожал плечами и уступил дорогу жене. — Мы так боялись, что она вечно будет горевать по Мердину…

На миг лицо Брашии затуманилось, но потом женщина снова заулыбалась.

— А когда она написала нам… — Она обернулась к супругу за подтверждением. Бордон терпеливо кивнул. — Мы были просто вне себя от радости! Но мы даже не думали, что нам удастся попасть на ее свадьбу — Тиллек ведь так далеко от Марделы! А у нас сейчас самый сезон!..

Бордон снова кивнул.

— Уверяю вас, для меня это истинное удовольствие — в меру сил помогать моему другу, — поклонившись, произнес Ф'лон.

Холдер Бордон кашлянул, прочищая горло.

— Касия говорит, ты себя нормально чувствуешь в море, да?

— Ну, да, я морской болезнью не страдаю, — признался Робинтон.

— И не гнушаешься помогать разделывать и солить рыбу?

— Робинтон, да ты присаживайся, — вмешалась Ювана, указывая на второй диван. — Представляю, как ты себя чувствовал, покидая зал суда… — Она бросила на Робинтона лукавый взгляд. — Твоя мать уже познакомилась с моими родителями. А сейчас она сидит наверху, с Касией, чтобы та не нервничала.

— Касия нервничает? — спросил Робинтон. Он лишь ценой больших усилий заставил себя говорить спокойно, чтобы окружающие не догадались, насколько не по себе ему самому.

Ювана рассмеялась.

— Имеет на то полное право. А ты выглядишь великолепно — под стать ей. Кто постарался — Клостан?

Робинтон промычал в ответ нечто невнятное и искоса взглянул на Ф'лона. Тот сощурился, а потом закатил глаза, показывая, как его огорчают подобные увертки со стороны друга.

— А это что? — поинтересовалась Ювана, прикоснувшись к завернутой чаше, которую Робинтон до сих пор держал под мышкой. — Тебе уже начинают дарить свадебные подарки?

Обрадовавшись возможности сменить тему, Робинтон тут же показал чашу и рассказал, как ему приятно, что Садай запомнила его слова.

— А, история о стене! — понимающе воскликнула Брашия.

Робинтон застонал. Его уже скоро тошнить будет от этой истории!

— Касия рассказывала нам, как ловко ты ее решил.

— Быстро соображаешь, парень, — хмыкнул Бордон. — Голова на плечах у тебя есть. Это хорошо.

Тут появилась кухарка с полным подносом: кла, вино, печенье и пирожные. Робинтон поспешно вскочил, чтобы помочь ей. Пока Ювана спрашивала у родителей, чего они хотели бы выпить, Робинтон расставлял чашки, бокалы и тарелки с угощением; эти простые действия помогли ему отчасти восстановить душевное равновесие.

— Так в Марделе сейчас путина? — вежливо спросил он у Бордона.

— Да, идет пектейл. Знаешь такую рыбу?

— У нас здесь чаще встречается краснорыба, — заметил Робинтон с таким видом, будто обсуждение пород рыб для него — самая привычная тема беседы.

Бордон одобрительно кивнул.

— Краснорыба — штука хорошая.